Правильно это или нет, но завтра вечером он приведет ее в дом.
Завтра он поставит на карту все!
Глава пятнадцатая
Рози нервничала. Свидание с ее собственным мужем.
Не было ни одной живой женщины, которая могла бы обвинить ее, верно? Она уже давно знала, что ее муж очень горяч. Однако некоторое время и расстояние действительно заставили Роуз осознать этот факт.
Когда она сняла с него рубашку на их кухне, это пиршество мышц и татуировок почти заставило ее плакать счастливыми слезами.
У меня дома есть чертова десятка. Ты думаешь я настолько глуп, чтобы позволить себе размякнуть?
Стоя перед зеркалом в гостевой ванной, Рози обмахивала свои пылающие щеки. Она никогда не видела Доминика в таком отчаянии, как в тот момент, когда он бросил ее на пол. Он всегда был грубым, но он был животным. Тот, кто сумел сдержать себя ради блага их брака… И это, возможно, было самой сексуальной частью всего. Рози взяла новую бутылку средства для вьющихся волос, которое она купила в течение недели, разбрызгивая его по своим локонам, чтобы держать их в укрощении, прежде чем сжать пряди в ладонях, отработанное действие заставило ее почувствовать себя чувствительной. В одних местах туго, в других свободно. Боже, ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы оставить Доминика прошлой ночью. Не из-за его прикосновений, хотя одно это было достаточно сильным афродизиаком. Нет, это было усилие. Он пытался.
Она закрыла глаза и покачнулась, улыбка изогнула ее губы, когда она воспроизвела их танец на кухне.
Это был мужчина, в которого она влюбилась. Было бы так легко остаться на ночь.
Возвращайся. Верь, что все наладится.
Рози открыла глаза и увидела, как она улыбается.
Исчезни.
Но она знала. Она прошла по извилистому пути с Домиником и знала, что нужно еще многое сделать. У этого человека все еще были секреты за каждым его взглядом, каждым словом. Несмотря на то, что его стены рушились, когда они целовались и доставляли друг другу удовольствие, она почти чувствовала эту плотину внутри него, сдерживающую целый ряд важных вещей. Господи, он стал намного лучше говорить то, что было у него на уме, но она боролась за будущее, которое они представляли. Она бы оставаясь верной, она будет вести войну за их выживание, но она обязана им и молодым людям, которыми они когда-то были, довести это до конца.
После последнего взгляда в зеркало, Рози прокралась в спальню и посмотрела на темно-пурпурное платье. Она купила его в тот день в магазине, и бирки все еще были на нем, свисая с подмышки. С глубоким вырезом и атласным материалом это было совсем не практично. Когда она в последний раз покупала что-то подобное?
День, когда Доминик вернулся домой из-за границы. Ее мать тогда была еще жива, и они ходили по магазинам, и она нашла летнее платье, усыпанное маленькими звездочками, которое как раз подчеркивало ее грудь, но позволяло ей сохранять достаточную скромность для поездки в аэропорт в середине дня. Она нанесла лосьон на каждый дюйм своей кожи и сидела за кухонным столом, пока ее мать заплетала две косы и укладывала их на макушке. Предвкушение бегало кругами по ее желудку, она не могла дождаться, когда Доминик вернется домой. Он становился все более тихим каждый раз, когда был в отпуске, но она списывала это на знание того, что пребывание дома было временным.
Сейчас все было бы по-другому.
Она никогда не чувствовала себя более красивой, чем тогда, когда Доминик заметил ее с вершины эскалатора в аэропорту. Его глаза расширились, и он казался почти запыхавшимся. Но оптимизм, которым она тешила себя, таял по мере того, как он приближался. Она не могла удержать это. Не тогда, когда он явно сопротивлялся ее счастью видеть его.
И это стоическое выражение лица, эта маска никогда полностью не исчезала.
Рози надела платье через голову и потянулась назад, чтобы застегнуть молнию. Не в первый раз она задавалась вопросом, что произошло во время пребывания Доминика за границей. Конечно, она спрашивала его. В те первые дни выведать информацию у ее мужа было намного проще. Она даже пыталась пощекотать его. Чем больше он сопротивлялся, тем больше Рози понимала, что он будет нести бремя тех лет в одиночку.
Но теперь… Она задавалась вопросом, стоит ли ей попробовать еще раз. Это было бы несправедливо использовать их разлуку как средство вытянуть из него информацию, особенно если он не хотел делиться, но она не могла не задаться вопросом, может ли убедить Доминика открыться о том времени, будет ли ключ к тому, чтобы снова сблизить их.
Внизу закрылась входная дверь дома, и Рози глубоко вздохнула, наслаждаясь бабочками в животе. Это была Бетани, возвращающаяся домой с работы. Разве не было бы забавно и похвастаться своим новым платьем перед подругой? Она так давно этого не делала.
Через несколько минут раздался стук в дверь гостевой комнаты, и Рози обернулась, теребя пальцами подол платья.
— О Боже. Хорошо. Входи.
Бетани нахмурилась, когда открыла дверь, но затем улыбка осветила ее лицо.
— Что? — Она топнула ногой.
— Ты такая горячая в этом платье. Ты привлекаешь меня прямо сейчас. Без шуток. Разведись, чтобы мы могли пожениться. — Она взвизгнула и захлопала в ладоши. — Извини, я зашла слишком далеко, но ты выглядишь сумасшедшей.
— Я чувствую себя сумасшедшей. — Рози покрутила бедрами из стороны в сторону.
— Его тоже не было в продаже. Я потратилась. Мне даже не жаль!
— Ты не должна была! Извинения — это для лохов! — Бетани взяла Рози за запястья и развела их в стороны.
— У тебя есть обувь?
— Я как раз собиралась надеть свои рабочие туфли на каблуках
— Нет. — Бетани развернулась на девяносто градусов и вышла за дверь. — Следуй за мной.
Они сидели на роскошном белом ковре в гардеробной Бетани, когда в дверном проеме появилась Джорджи. Одетая в костюм клоуна.
— Привет. Меня не пригласили на обувную вечеринку?
— Это было импровизированно. Рози собирается на свидание с ее мужем.
Джорджи опустилась в позу со скрещенными ногами.
— Где?
— Я не знаю. — Ее кончики пальцев дрогнули от нервов. — Он просто сказал, что заедет за мной в шесть. Ох. Загадочно. — промурлыкала Рози и надела пару золотых туфель на шпильке. — Эти?
— Боже, да, это золото прекрасно дополняет цвет платья, — выдохнула Бетани, помахивая рукой у ног Рози.
— Но не забудь взять с собой в сумочку туфли на плоской подошве. Однажды я отказалась от свидания на Манхэттене и вскрыла девять волдырей на ногах, пытаясь поймать такси в этих штуках. Они не созданы для ходьбы.
— Ах да, — сказала Джорджи.
Рози усмехнулась и встала, выйдя из гардероба.
— Практичные или нет, они предназначены для того, чтобы заронить нечистые мысли в голову мужчины.
— Любой неодушевленный предмет вселяет нечистые мысли в голову мужчины. — Бетани издала звук отвращения.
— Коробка хлопьев. Стояк. Поднос для кубиков льда. Стояк. — Джорджи поджала губы. — Твой отпуск без мужчин еще не закончился, Бетани?
— Нет. Я проработала свои желания с помощью интернета, и вернулась на правильный путь. — Блондинка кивнула подбородком в сторону Рози.
— Итак… мы заинтересованы в том, чтобы вложить нечистые мысли в голову Доминика? Я думала, что это было ”нет-нет".
Рози расправила плечи.
— Это неизбежно. Мы просто …
Джорджи издала звук взрыва, сопровождаемый жестами рук.
— Да. Это… — Рози разгладила воображаемые складки на платье. — Мы по-прежнему следуем правилам, но, возможны, некоторые… исключения.
Бетани пошевелила бровями.
— Это что дети называют “этим” в наши дни?
— Трэвис называет это временем сна для взрослых. — Джорджи закрыла лицо обеими руками.
— Боже мой, он такой милый. Я даже не могу с этим смириться.
Рози улыбнулась.
— Похоже, ты решила вопрос о месте проведения свадьбы?
— Полностью решено. Мы действительно поженимся на заднем дворе моих мамы и папы. — Она убрала руки от лица, чтобы показать ярко-розовый румянец. — Я собираюсь рожать от него детей. Я не могу поверить, что это моя жизнь.
