Бетани и Джорджи выбрали этот момент, чтобы ворваться на кухню, оживленно разговаривая. Они, очевидно, думали, что Рози и Доминик уже ушли, потому что они обе были в шоке, обнаружив их на кухне. Джорджи попыталась подняться обратно по лестнице, но вместо этого столкнулась с Бетани, и они обе покачнулись, спотыкаясь.
— Прости! — сказала Джорджи. — Я не… мы думали, вы, ребята, ушли.
Бетани смотрела на них, как кошка, поймавшая канарейку.
— Посмотри на вас двоих. Ты читаешь о грубых, первобытных побуждениях в книгах, но никогда не видишь этого…
— Бетани. — Джорджи толкнула локтем свою сестру. — Ты пьяна?
Рози спрятала лицо на плече Доминика. Мужчина не сделал ни единого шага, чтобы освободить ее из ловушки, которую он сделал своим телом.
— Когда у нее комендантский час? — спросил он, подмигивая сестрам. — Я постараюсь вернуть ее вовремя.
Прежде чем они смогли ответить, раздался стук в дверь. На самом деле, несколько. На крыльце послышались шаги, и голоса донеслись до дома. Поморщившись, Джорджи подошла ко входу и открыла дверь, впустив по меньшей мере полдюжины членов Лиги "Только мы", многие из которых держали накрытые тарелки с едой и запеканки.
— Где ребенок?
— Где этот бедняга?
Были заданы варианты одного и того же вопроса в то время как Джорджи, Бетани, Рози и Доминик разинули рты от вторжения. Это тоже не было концом. По крайней мере, еще пять женщин вошли, неся ароматические подношения, прежде чем Бетани заговорила.
— Серьезно, все? — Бетани зашипела. — Джорджи написала вам меньше десяти минут назад. Как вы так быстро добрались сюда?
— Мы все были на церковной вечеринке. — Женщины, молодые и старые, обменялись кивками. — Мы получили твое сообщение одновременно, собрали нашу посуду и погрузили в машины. Стащили эту запеканку из зеленой фасоли прямо из-под носа у пастора, — сказала одна из них, вызвав взрыв смеха. — Бедняга был среднего достатка.
— Это важнее, — сказала Кэнди, женщина, которая управляла магазином сыра и вина ручной работы в городе, что сделало ее местной фавориткой среди, ну, всех. — Мы хотим помочь.
— Рози, — позвала пожилая женщина в зеленой шерстяной шапочке — Мелинда, если Рози не ошибалась.
— Ты собираешься поцеловать этого мужчину или нет?
— Мы уже. — Рози зажмурилась.
— О Боже.
— Что происходит? — спросил Доминик, его дыхание щекотало ее ухо. — Введи меня в курс дела.
Составлять связные предложения, когда мощное тело Доминика нагревало ее, как печь, было нелегко, но она выдавила из себя слова.
— В городе появился новый мужчина. Его сестра сбежала, ее муж последовал за ней… И его оставили заботиться об их ребенке.
Брови Доминика сошлись на переносице.
— Ты сказала, что он новичок в городе? — У Рози не было возможности усомниться в появившемся осознании на лице ее мужа, прежде чем он снова заговорил. — Все направляются туда, чтобы помочь, да? — Рози кивнула.
— Включая тебя.
— Нет. — Она покачала головой. — Это должна быть наша ночь.
— Вот почему я иду с тобой. — Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Я отложу бронирование на пару часов, а потом мы поедим- сказал он.
— Правда?
Его выдох омыл ее рот.
— Не буду лгать, я хочу, чтобы ты была одна, — сказал он. Но я могу сказать, что ты будешь со мной только наполовину. Я лучше подожду, пока вы все не соберетесь здесь.
— Как ты смеешь появляться в таком хорошем виде. Говорить подобные вещи. — Он открыл рот, чтобы ответить, и закрыл его, его лоб морщится. — Должен ли я остановиться?
Она приподнялась и нежно поцеловала его, тепло исходило от ее лица, когда из-за кухни раздались радостные возгласы. Это ответ на твой вопрос?
— Рози, — позвала Кэнди. — Два моих блюда уже разогревались один раз. Безопасно ли их замораживать и снова нагревать?
Рози оглядела подношения.
— Есть ли мясо в этой лазанье?
— Нет, мэм. Но я бы хотела, чтобы было, — ответила Кэнди.
— Эти чертовы вегетарианцы проникли в церковь
— Да, ты можешь разогреть лазанью.
Рози начала поворачиваться к Доминику, но Мелинда похлопала ее по руке. — Как бы ты это разделила? Я бы сказала, что этого хватит на три ночи, если мы растянем…
— Хм. Мы можем немного смешивать и сочетать, но сначала мы должны использовать более скоропортящиеся продукты. Вот, дай мне что-нибудь, чтобы делать заметки. Все, давайте сюда свою посуду. — Рози разрывалась между желанием уйти и чувством удивления от того, что женщины, казалось, зависели от ее советов. Ее… лидерство. Для женщины, которую годами игнорировали на косметическом этаже торгового центра, быть замеченной в качестве значимой, было как глоток свежего воздуха. Тот, который она не могла не проглотить, позволяя ему размять пальцы, когда она взяла что-то, чтобы написать.
— Нам понадобится детское питание, дамы. Кто готовит самые отвратительные макароны с сыром? — Поднялось несколько рук. Рози улыбнулась и щелкнула ручкой.
Глава шестнадцатая
Христос, не могли бы эти женщины убрать выпивку. Доминику разрешили вступить в тайное общество, где женщины ругались, как моряки, и объективировали мужчин. Это было чертовски поучительно, если не сказать больше. Время от времени Рози бросала на него извиняющийся взгляд через плечо, но в этом не было никакой необходимости. Он мог бы стоять там всю ночь и смотреть, как она управляет шоу. Однако, несмотря на то, что он восхищался женщиной, на которой женился, он не мог не чувствовать себя явно не в своей тарелке. Не только потому, что он был пресловутой лисой в курятнике и выделялся, как красное чернильное пятно на белой рубашке. Но потому, что впервые он увидел свою жену другими глазами и понял… она выросла. Без него. Он не имел к этому никакого отношения.
Доминик открыл холодильник Бетани и достал бутылку воды, открыл и сделал большой глоток. Он бы предпочел пиво, но не тогда, когда он знал, что Рози будет на пассажирском сиденье его грузовика. Рози, которая сейчас одной рукой выписывала рецепт курицы с пармезаном, другой выводила новую таблицу — и все это во время полноценного разговора. Это была та же самая женщина, мимо которой он проходил в их тихом доме, день за днем. Все это время у нее были эти удивительные способности. Она должна была управлять этим рестораном много лет назад. Боже, может быть… ей следовало бросить его несколько лет назад.
—Привет. — Его жена повернулась к нему, ее глаза сияли от возбуждения. —Эй, эм… в холодильнике есть большой пластиковый контейнер с карбонарой. О, и еще немного альфаджорес на тарелке в микроволновке. Не мог бы ты помочь мне погрузить их в грузовик?
—Хорошо.
—Спасибо.
Она начала говорить что-то еще, но несколько людей сразу начали с ней разговаривать, завладевая ее вниманием. Выходя из дома с полными руками еды, он не мог удержаться, чтобы не остановиться в дверном проеме и не осмотреть всю сцену. Все собирались уезжать, и Рози делала то же самое, Бетани и Джорджи помогали ей складывать в сумку такие принадлежности, как салфетки, бумажные тарелки и пластиковые вилки. Он мог легко представить, как она делает то же самое в шумном ресторане, точно зная, что нужно каждому, чтобы сделать их трапезу более разнообразной, лучшей, потому что это стало ее второй натурой. Это. Это то, что сделало ее счастливой. Не прогревать ее машину по утрам или не ломать спину на стройке. Она хотела накормить людей.
Когда она не получила достаточно поддержки дома, она ушла и нашла ее в другом месте. Хуже всего было то, что он знал, что она хотела иметь собственный ресторан. С тех пор, как они учились в средней школе, ее мечта была в центре внимания в разговорах с ним. С ее матерью. Однако вместо того, чтобы купить ей ресторан, он был эгоистом и потратил деньги на дом. Дом, который, как он думал, она полюбит так же сильно, как и он. Дом, в котором они провели свою юность, проектируя, как сахарную пудру, по телефону, под звездами. Если бы он больше разговаривал с ней как со взрослой — или слушал скорее — он бы не похоронил важность того, что Рози хочет владеть собственным рестораном, под своим эгоистичным желанием быть ее кормильцем. Ему нужна была эта роль, и дом был тем, что он мог дать ей сам. Может быть, он даже сделал это нарочно подсознательно, пытаясь быть пресловутым кормильцем.
