потом увидела, что Семен не сводит с меня глаз в ожидании ответа. Вот же упрямый юноша.
— Вот скажи, когда ты смотришь на меня, что видишь?
Семен покраснел и уткнулся в свою тарелку.
— Вижу, что ты красивая. Очень. Что же еще, — пробурчал он.
— И что же ты бы хотел с такой, как я? — настаивала я.
Семен поперхнулся и стал совсем пунцовый. Он допил залпом своё вино.
— Что ты имеешь виду, что бы я хотел? Это что, не очевидно? — наконец выдавил он.
— Не-а. Не для меня. Поэтому и спрашиваю. Когда ты смотришь на такую, как я, чего ты хочешь? Разового секса или серьезных отношений?
Парень с трудом сглотнул.
— Знаешь, на самом деле я бы не отказался от любого варианта, который мне бы перепал. Но если бы был выбор, то да, отношения были бы лучше. Поиметь красивую девушку — это, конечно, удовольствие. Но встречаться каждый день, обнимать, знать что она твоя, ждет тебя, любит… это вообще другое. Это было бы супер.
Семен снова наполнил бокалы. У меня в голове уже слегка зашумело. Судя по тому, как заблестели его глаза, ему тоже на старые дрожжи моментально врезало.
— А то, что красивые девушки прекрасно осведомлены о своей внешности и часто стервозны, тебя не смущает? — помахала я вилкой.
— Ну знаешь… Если девушка выглядит как ты, то ей можно многое простить, — усмехнулся Семен.
— Ну и дурак же ты! Нельзя выбирать красивое тело и смазливое лицо вместо души. Всегда прогадаешь и окажешься тем, в чье сердце нагадят.
Наверное, я выглядела чересчур раздраженной, и у парня поджались губы, как у капризного мальчишки.
— Ой, ты прямо как бабуля моя! — заныл Семен так, словно у него зубы разболелись. — Еще начни мне лекции читать о том, что нельзя беспорядочным сексом заниматься, и надо себя для своей единственной хранить.
— Ну, по поводу последнего ничего сказать не могу. Но то, что если ты из тех парней, кто выбирает отношения, а не множество разовых перепихонов, то девушку тебе нужно выбирать не по принципу — «если все ее хотят и я хочу», а нормальную, я точно знаю. С которой будет тепло, уютно.
— А ты себе мужчину тоже по такому принципу выбираешь?
— Нет. Но мой пример не то, чему стоит подражать.
— И почему это?
— Потому что я только беру, олух! Беру и ничего не желаю давать в ответ. Я абсолютная, рафинированная эгоистка!
Семен насупился, и мы какое-то время ели и пили в тишине. Мне даже стало неудобно.
— Баба Нина же вроде всегда говорила, что не хочет переезжать, — решила я найти хоть какую-то тему для разговора.
— Так инсульт же у нее был. Сама больше не справляется, — пробухтел Семен, а у меня кусок застрял в горле.
Стало бесконечно стыдно. Баба Нина оставалась, пожалуй, последним человеком в мире, кто относился ко мне с бесконечной добротой, несмотря на мои закидоны. И что самое важное, я спокойно могла от нее эту доброту принимать, потому что верила, что это искренне. И вот оказалось, что с ней случилась беда, и что же я? Ведь у меня был ее телефон, но разве я звонила? Вечно занята только собой. Что же, я ни словом не соврала Семёну. Я именно такая.
Живая натура Сёмы, как и выпитое, видимо, недолго могли вынести молчание.
— Ты не против, если я закурю? — спросил он.
— Нет. Если и меня угостишь, — и тут я поняла, что с момента, как покинула рамзинский дом, первый раз вспомнила о сигаретах, да и то только потому, что парень напомнил.
Семен открыл окно, и мы задымили.
— Слушай, ну если ты говоришь, что ты такая прямо эгоистка, то почему это от мужика ты ушла, а не он от тебя. Он что, типа, недостаточно богат? Или в постели не того?
Я едва сдержала резкий выдох, вспомнив, насколько Рамзин был «того».
— Нет, дело не в том.
— А в чем?
— Слушай, Сёма, тебе никто не говорил, что любопытство приводит к травмам?
— Не-а. Только что оно является источником новых знаний.
— Умник.
— Ну скажи-и-и! — заныл он.
— Вот приколебался! Просто он такой же, как я, понятно? Только он сильнее меня. Он тоже желает только брать все, что захочется, но при этом у него есть власть заставить меня отдавать. Понятно?
— Ничего мне не понятно. Не можешь, что ли, нормально сказать?
Я зарычала и закатила глаза. Нет, ну вот что ты ему объяснишь, когда у него и обычных то отношений не было, а тут такая хрень, как у нас с Рамзиным.
— Семен, отвали! Лучше подскажи, мне где можно работу найти, хотя бы временную, но так, чтобы официально не устраиваться.
— На трассе! — выдал этот мелкий гаденыш.
— Дебил ты, Сема. С моим характером туда нельзя. Там или я кого-то убью или меня.
— Да я же пошутил! — извиняясь, сказал парень.
— А я абсолютно серьезно.
— Вообще то я могу поговорить о тебе с Риммой. Она хозяйка бара, где я по вечерам подрабатываю, и еще три дня в неделю мы там с парнями живой музыкой народ балуем. Римма нормальная тетка, с понятиями, может, и возьмет тебя.
В этот вечер мы засиделись с Сёмой почти до рассвета, обсуждая схожесть взглядов на одни аспекты жизни и их полное расхождение в других. Количество пустых бутылок росло прямо пропорционально серьезности обсуждаемых тем. А когда я доползла до постели и уснула, то никакой Рамзин ко мне не явился.
Спустя два дня я стояла в главном зале пивного бара перед одетой в кожу худощавой женщиной средних лет. На голове у нее была бандана с черепами, а на руках, не скрытых рукавами футболки, красовались всевозможные тату, а так же множество фенек и браслетов. Женщина была маленького роста, почти на голову ниже меня, но в ее манере держаться и позе отчетливо ощущалась уверенность в себе и твердый характер. Она внимательно рассматривала меня, окидывая придирчивым взглядом.
— Семка сказал, ты его сестра двоюродная? — спросила она чуть хрипловатым голосом.
Я молча кивнула.
— Еще сказал, что ты от мужика своего прячешься, — ох и Сема, трепло. Но я опять кивнула.
— Долго думаешь задержаться? — продолжала она разбирать меня взглядом.
— Понятия не имею.
— Ладно, — кивнула она. — Тебе повезло, что я решила взять еще одну официантку. Только придется носить униформу.
Римма кивнула на девушку в другом углу бара, что протирала столы перед открытием. Та почему-то зыркала на меня недобрым взглядом. Одета она была в очень короткие кожаные шорты
