— А вышло как всегда. Привезёшь мне завтра телефон, мне нужно сделать несколько звонков, — безапелляционным тоном. Я сразу понимаю, какие именно звонки он хочет сделать, так что спешу рассказать о Руслане.
— Папочка, я привезу тебе все необходимое хоть сегодня, но у тебя сейчас только одна задача. Мы все очень хотим, чтобы ты поправился. По секрету скажу: мы приготовили для вас с мамой сюрприз на годовщину. Придётся его теперь отложить, но ты обязательно должен будешь встать на ноги для него.
— Что вы там ещё удумали, дети? — прерывает меня, но я уже настроилась.
— Сюрприз же. У меня в жизни есть один человек, который пообещал мне со всем разобраться. Я в нем уверена. Позволь мне, пожалуйста, решить проблемы моими силами. Помнишь, когда я уходила из дома, мы много спорили? — секунды тянутся, но отец все же кивает. — Я помню, что ты всегда готов мне помочь. Но Руслан справится, пап, ладно? Не рискуй своим здоровьем.
— Совсем выросла ты у меня. С женихом хоть познакомишь?
— Как только тебя отсюда выпишут, — улыбаюсь, но продолжаю смотреть на отца серьезным взглядом.
— Ладно, ребёнок. Совсем папка тебе теперь не нужен будет. Вот так ростишь их, бантики покупаешь, а потом на горизонте появляется какой-то хмырь.
— Самый лучший хмырь.
Из больницы выхожу в более приподнятом настроении. В заметках список необходимого, который мне надиктовал отец. Сразу перекидываю Антоше, чтобы он мог чем-то занять мать, когда она проснётся — не сможет ведь сидеть без дела.
Сейчас мне нужно добраться домой и окунуться в работу хотя бы на несколько часов, чтобы голова могла передохнуть. Смешно даже.
Хочется верить в теорию бумерангов. Всегда всё возвращается. Бумеранг может облететь весь земной шар, для этого потребуется много часов, но он обязательно достигнет начальной координаты. Я надеюсь, что Глебу в лоб прилетит с такой силой, что мужчина забудет собственное имя.
Он заслужил.
Глава сорок первая. Кира
Три дня прошло с тех пор, как отец попал в больницу. Врачи дают положительные прогнозы, мать каждый день несколько раз катается в больницу с таким количеством контейнеров, будто накормить хочет не только папулю, но и весь персонал.
И это несмотря на то, что в стоимость палаты входит четырёхразовое питание.
Отец атакует нас с братом просьбами его забрать. Человек ни в какую не хочет спокойно лежать и поправляться. У него там даже телевизор собственный есть, все по высшему разряду.
Только все равно при каждом звонке создаётся ощущение, что он не в частной клинике находится, а в каком-то полуразвалившемся сарае с красным крестом на вывеске в самой заброшенной деревеньке. Любит папа все приукрашивать.
Мы не сдаёмся. Твёрдо держим оборону и просим подождать ещё немного, хотя врач уже почти готов сдаться и отпустить его под чуткий маменькин присмотр. Положенные две недели он точно не продержится. Придётся соглашаться на приходящую по часам медсестру.
В очередной раз «грязно» сыграла: вынудила отца задержаться ещё, потому что маме так будет спокойнее. Аргумент действует безотказно.
Мой мужчина вчера убедил меня встретиться с его человеком для дальнейшего разбирательства с Глебом. Разговор был долгий, серьёзный, иногда на эмоциональных тональностях с моей стороны. Мне нужно будет все рассказать. Честно и без увиливаний.
Я пытаюсь себя успокоить тем, что это поможет делу. Что можно будет избавиться навсегда от этого урода, который не просто навредил мне, а ещё и решил, что можно безнаказанно втягивать моих самых дорогих людей во всю эту мерзость. Не позволю.
Внутри все вяжет настолько, что даже двойная доза успокоительного сразу после пробуждения не помогла. Я только с четвёртой попытки попадаю пуговицей на рубашке в петлю — волнение колючими волнами захлестнуло до такой степени.
Возле ресторана я ещё несколько минут меряю шагами его протяжённость, стараясь привести в норму сбившееся от тревоги дыхание.
Меня провожают за столик, который Руслан заранее забронировал. Я попросила его не присутствовать на встрече — мне так будет проще.
Мужчина из категории «с возрастом приходит не седина, а шарм» что-то печатает на тонком серебряном ноутбуке, изредка отвлекаясь на глоток крепкого кофе. При виде меня он встаёт и протягивает ладонь, улыбается так обворожительно, что я немного успокаиваюсь, киваю на его приветствие и занимаю своё место.
Сумка на коленях, собранная поза, растерянный взгляд — моё состояние больше походит для ситуации, когда школьницу отчитывают за какой-то проступок.
Приходится напомнить себе, что я взрослая женщина, которая не сделала ничего плохого.
— Руслан вкратце обрисовал мне ситуацию, но все же я бы хотел услышать Вашу версию, — по упоминанию одного лишь имени моего мужчины я понимаю, что они довольно неплохо знакомы.
Я начинаю сухо, опускаю какие-то детали, но мужчина напротив задаёт вопросы каким-то гипнотическим тягучим тоном, который будто вытягивает из меня подробности.
— Глеб сказал, что у меня есть неделя, — заканчиваю своё повествование.
— Послушайте меня, Кира Валерьевна: такие люди не могу остановиться. Я уверен практически на сто процентов — Ваш эпизод с запугиванием не стал единственным. Мне уже удалось накопать кое-что на Глеба. Ознакомьтесь, — я беру протянутую мне папку и ужасаюсь на первой же странице.
На фотографии совсем молоденькая девушка. Обращаю взгляд на дату ее рождения — едва исполнилось восемнадцать. Среди всех бумаг нахожу её заявление в полицию на Глеба.
Изнасилование.
Оно написано совсем недавно, несколько месяцев. Поднимаю взгляд на моего собеседника и непонимающе хмурю брови.
— Вполне возможно, что именно это стало причиной возвращение Серебрянского. Всё же в нашем городе у него остались какие-то связи и дороги для бизнеса. Отец этой девушки недавно получил на счёт довольно крупную сумму, сама история несколько раз всплывала в средствах массовой информации, но всё было довольно быстро зачищено. Доли Глеба в делах, которые он имел в том городе, распроданы почти сразу после даты на заявлении. Я думаю, ему пришлось очень многим занести, потому что дело было заведено и успело дойти до суда, а это уже не так просто исправить.
Я смотрела на фотографию девушки, которая прошла через такой же ад. Если бы только я тогда не струсила… Если бы я смогла добиться наказания — с ней ничего не случилось бы.
А если не только с ней? Скольких ещё Глеб сумел заткнуть? Мне даже представить страшно, до каких масштабов дошла его безнаказанность.
— Девушка утверждает, что в процессе была задействована камера.
— Вы хотите сказать, что у него целая коллекция? — а я ведь жила с этим… У меня язык не поворачивается назвать его человеком.
— Да. Я подозреваю, что он хранит все материалы в одном месте. Вы не помните, возможно у него был какой-то сейф? Что-то под запретом, — начинаю анализировать наш совместный быт. В голове всплывает один факт.
— Он запрещал трогать его ноутбук. Один раз я хотела быстро воспользоваться им, Глеб оставил его включённым, но он хлопнул крышкой так, что я едва пальцы успела убрать. Говорил, что там много важной информации по его работе.
— Скорее всего, там хранятся несколько другого характера данные. Достать что-то официальным путём не выйдет — мы только спугнем его, упустим все ниточки. Он ведь связывался с Вами недавно? — киваю. — Я бы не хотел впутывать Вас, Кира, в это дело, но других вариантов просто не остаётся. Нужно сделать копию жёсткого диска. Дальнейшее обойдётся без Вашего непосредственного участия.
— Мне не придётся принимать участие в обвинениях?
— Только флешка. Остальное уже моя работа.
— Как Вы себе это представляете? Я же совершенно ничего не понимаю в этом, — тихо спрашиваю, мысленно смирившись с тем, что мне придётся пойти на риск.
— Мои люди подготовят для Вас программу, останется только вставить флешку в ноутбук и нажать несколько кнопок, — ровно произносит и допивает кофе.
