совладать.
После всего, что случилось, иду в душ. Смываю с себя остатки секса: пот, смазку и кровь.
Вода окрашивается в красный, и меня ебучий стыд обуяет. На секунду буквально совесть просыпается, которую в моей голове уже лет сто видно не было.
Даже мерзко как-то становится, но я эти чувства быстро гоню. Я бы Милану все равно распечатал. Ни сегодня, так завтра. Член на нее стоит, как заведенный. А напряжение снимать надо. И снимать я его только с ней хочу. По крайней мере, пока она мне не надоела.
– Ты как? – спрашиваю я, когда возвращаюсь, но больше ради приличия.
Да, ей было больно, этого было не избежать, если целку рвешь, но возбуждена Милана была отлично. Значит хотела. Боялась просто. Расслабиться не могла.
Она настолько тугой оказалась, что без ее желания я бы внутрь попасть не смог. Не получилось бы просто-напросто.
В ответ на мой вопрос девчонка только всхлипывает. В мою сторону даже не смотрит. Обиделась. Детский сад.
Хотя, все правильно. Дите она еще малое. И ей привыкнуть надо. Время потребуется, чтобы смириться с тем, что я с нее теперь не слезу.
Я бы уже сейчас с радостью на второй заход пошел, но ей нельзя пока. Думаю, пару дней нужно в стороне держаться. Все-таки размер у меня немаленький, мог что-то повредить.
– В душ сходи, – говорю я ей. – Завтрак тут в восемь утра начинается. Я тебя там ждать буду.
Одеваюсь и выхожу из номера. Милана все это время в постели лежать продолжает.
Охрану у входа на всякий случай оставляю. Но не потому, что сбежать может, а потому, что враги мои от нее теперь просто так не отстанут.
Милана
Когда все заканчивается, Зверь просто уходит. Сначала в ванную, а потом и вовсе покидает наш шикарный номер. Плевать он хотел на меня и мои чувства.
Да и на что я надеялась? На жалость его? Так такие, как он, об этом понятии не знают ничего. Чуждо оно их миру животному.
Но мне все равно обидно. После того, что между нами произошло, мне хотелось ласки. Да хоть слова доброго. Мимолетной нежности, чтобы почувствовать облегчение.
Но Даяну это не нужно. Главное он уже получил, а остальное для него никакого смысла не имеет.
А вот для меня этот момент на всю жизнь запомнится. Вечно буду знать, что Зверь стал моим первым мужчиной, и то, как жестоко он поступил со мной.
Внутренний голос как-то недоверчиво цокает. Жестоко?! Я сама позволила весь этот ужас: текла для Даяна, а потом кончила от его грубых ласк, да так, что перед глазами почти потемнело. Я и подумать не могла, что такое возможно, что удовольствие от секса выглядит именно так.
Но мне от этого даже гаже. Лучше бы он на сухую меня брал, и я не чувствовала бы ничего кроме боли. Так хоть не за что было бы себя ненавидеть.
Нехотя поднимаюсь с кровати. Да, хочется весь день вот так пролежать, горем поубиваться, повыть от жалости к себе, ведь теперь я, без сомненья, девочка Зверя, его собственность. И связь с ним – единственное, что осталось в моей дерьмовой жизни.
Но я не могу так поступить, потому что Даян ждет меня на завтрак, а я не хочу злить его, слишком много знаю о том, на что он способен. Зверь не постеснялся показать свои умения во всей красе.
Душ вообще не помогает. Не приносит облегчения, не дает свободы.
Но я не плачу. Это занятие полностью бессмысленно, все, что удается получить от него – режущую головную боль и жжение в глазах.
Моего комбинезона и белья нигде не видно. Это напрягает.
Но скоро я обращаю внимание на довольно большой пакет, что стоит на кресле возле туалетного столика. Там обнаруживается несколько комплектов белья (на этот раз кружевного и почти ничего не скрывающего, отчего я со вздохом разочарования вспоминаю те серые хлопковые трусики) и дорогая одежда из мягких натуральных тканей.
В отличие от белья, она не имеет даже намека на разврат и доступность. Если честно, я за это Зверю даже благодарна: не хотелось бы мне светить перед его людьми задницей в коротких шортиках, или же грудью, вываливающейся из глубоко выреза платья или майки.
Выбираю черные брюки свободного кроя и белую футболку-блузку, с рукавами по локоть. Она короткая, но все равно закрывает пояс брюк с завышенной талией.
Волосы посушить я уже не успеваю, поэтому просто закручиваю их резинкой на макушке, чтобы не мешались. Быть красивой сейчас нет никакого желания. Да и ни к чему это.
У двери, конечно же, стоит охрана.
Удивительно, но Даян до сих пор считает, что могу сбежать, но это полнейшая глупость. Мне нужна его защита. Иначе меня убьют. И я буду стараться не злить Зверя, чтобы и его самого не спровоцировать на убийство или не вынуждать отдать меня врагам на растерзание.
– Милана! – пока иду по коридору, меня окликает Бакир.
– Доброе утро, – выдавливаю из себя приветствие.
– Тебе, смотрю, позволили перемещаться по отелю в гордом одиночестве?! – его голос при таком вопросе должен звучать насмешливо, но этого нет. Мне вообще кажется, точно мужчина чем-то расстроен.
– Если убегу – меня тут же схватят другие. Я не настолько глупая, чтобы не понимать этого.
– Странно, раньше ты так не рассуждала.
– Раньше я не могла смириться, а теперь приняла все. Как вы там сказали: я девочка Зверя?! Значит так и будет, пока Даян защищает меня.
– Ты сделала верный выбор, – отзывается Бакир. – Наконец-то, прислушалась к тому, что я все время пытался донести до тебя. Главное, не передумай, когда мы окажемся в Праге, – предупреждает он.
– А почему я должна передумать? В чужой стране у меня вообще никаких шансов.
– Просто не передумай, – снова повторяет мужчина, и это оказывается его последней репликой, потому что мы заходим в просторный ресторан отеля, где, несмотря на время, уже достаточно много народу.
Даян сканирует меня взглядом с ног до головы. Изучает. Приценивается.
Возможно, другим этого не заметно, но я вижу, что глаза мужчины горят похотливыми огнями, когда он на меня смотрит.
Становится некомфортно, и я закусываю губы. Зверь же, наоборот, недовольно поджимает свои.
Когда смотрю на него, невольно возвращаюсь мыслями в сегодняшнее утро. Между ног
