- Ты офигела напяливать на себя его футболку?! - раздался позади меня звенящий злостью женский голос, заставив меня вздрогнуть и пролить кофе на ту самую футболку, в напяливании на себя которой меня обвинили.
Ну как голос женский... скорее юный.
Я обернулась и увидела подтверждение своей догадке - передо мной стояла девушка лет шестнадцати-семнадцати. Тёмно-русые волосы были собраны в высокий хвост, худая: джинсовый комбинезон и простая футболка под ним выглядели по размеру больше, чем нужно, на ушах столько дешёвых колечек, что не сосчитать, а на лице злость, с застывшим презрением в глазах.
Чудесная девочка. И кто она такая?
- Зашибись! У тебя ещё и руки из жопы! На хрена ты выбрала именно эту футболку?!
- Постой. Кто ты и как сюда попала?
- Не твоего ума дело, детка, - усмехнулась она, а меня передёрнуло от обращения. Тем временем девочка совершенно по-хозяйски достала кружку и налила себе кофе, опёрлась задницей на столешницу и хмыкнула на меня: - А, что, Артём теперь вас и на весь день оставляет?
- Э-м-м, нас?
- Ну да, вас - куриц, вроде бы на одну ночь, которые нагло одевают чужие футболки.
Кажется, она перестала злиться, выбрав тактику хамства, но в глазах нет-нет, да и проскальзывало презрение. Единственный вывод, который я могла о ней сделать это то, что она мне не нравилась. Откуда у Артёма столь юные знакомые с прямым доступом в квартиру?
- Кстати, куда он свалил? И не для того ли, чтобы свалила ты в его отсутствие?
- Не для этого, - холодно ответила я, затем протиснулась мимо неё и сполоснула под водой в раковине кружку, убрав её на место. Хамка даже не думала подвинуться, чтобы мне было легче. - Он ушёл в магазин. Думаю, уже скоро вернётся. Можешь его подождать.
У девчонки возмущённо раздулись ноздри, словно я позволяю себе больше, чем должна, а я, развеселившись, не стала ждать пока она придумает очередную колкость и направилась в зал.
Она пришла за мной как раз, когда я включила телевизор.
- Ты, что, курица, решила, что мне нужно твоё разрешение? - криво улыбнулась она, падая на диван с другого конца от меня. А меня прошило от знакомой улыбки - точно так улыбается Артём. Совершенное копирование. Означало это только то, что они знакомы достаточно долго. Родственница? Если только дальняя, потому что внешнего сходства между ними ни капельки. И ещё, я не знала, что у Артёма есть родственники. Господи! Да я вообще мало, что знаю о его семье! Вроде бы его отец бросил семью, когда Артём был ребёнком. Есть мама. Пожалуй, и всё...
- Ты хамишь всем без исключения или я особенная? Может, это ревность? Кто ты Артёму?
Хамка повернула ко мне голову и, мило улыбнувшись, начала жеманно хлопать ресницами:
- Я любовь всей его жизни. Но он слишком воспитан, чтобы любить меня, пока я так молода, потому и перебивается курицами вроде тебя до нужного времени.
- Да-да, конечно. Именно поэтому он и не рассказывает о твоём существовании друзьям? Возможно, стыдится тебя? Я бы на его месте научила тебя хотя бы основам манер.
Я почувствовала укол совести и прикусила язык. Очевидно, я задела больную тему, раз лицо девочки покраснело от злости.
- Ха! - выплюнула она. - Решила, что, переспав с ним один раз, ты уже его друг? Мечтай, курица.
- Извини, я не хотела тебя расстроить.
- Засунь себе...
Тут она прервалась, услышав хлопок входной двери, а я заметила, что мы обе сидим, скрестив руки на груди, правда у девочки одна нога находилась на диване, согнутая в колене.
Я выдохнула от облегчения, когда недолго пошуршав пакетами на кухне, в зал вошёл Артём, а не очередной немыслимый обладатель ключей от его квартиры. А девочка мгновенно затихла и лишь её поза да пылающие щеки говори о нашей недавней стычке.
Артём сначала недовольно и с какой-то обречённостью во взгляде оглядел гостью, а затем, увидев наши почти одинаковые позы и каменные лица, повеселел.
- Похоже, вы уже успели познакомится, - наигранно тяжело вздохнул он.
- Нет, - ответили мы в один голос и обменялись недовольными взглядами.
Артём весело хмыкнул и улыбнулся:
- Лика, это Вика, моя сестра. Вика, это Лика, моя девушка.
- Твоя - кто? - и снова мы недоумевали в один голос. Вика насмешливо, а я удивлённо.
Почему он не рассказывал, что у него есть сестра?
На этот раз Артём позволил себе даже рассмеяться, а затем уселся между нами и, притянув нас к себе, обнял:
- Уже успели что-то не поделить?
- По всей видимости, тебя, - хмыкнула я. Теперь я точно была уверена, что у девочки сыграла ревность.
- Девушка? - недоверчиво протянула Вика. - Серьёзно? Тебе все мозги выбили на ринге?
- Серьёзно. И прекращай язвить. Лик, на самом деле, она умеет быть милой. Особенно тогда, когда желает, чтобы и её брат оставался милым.
Последнее прозвучало полу-угрозой, вызывая у меня улыбку. Мои отношения с братом даже на грамм не имели той теплоты, что я чувствовала между этими двумя. И всё же, почему Артём никогда не говорил о своей сестре?
- Ладно, я поняла, что припёрлась зря, - Вика поднялась с дивана и переступила с ноги на ногу. - Ты только заставь свою девушку отстирать пятно на футболке.
- Оставайся на обед, раз пришла, - вздохнул Артём, следом обнимая меня уже двумя руками и целуя в макушку. - Познакомитесь поближе.
- Нет уж, спасибо, - недовольно скривилась она и направилась в коридор.
- Погоди. Я тебя провожу, - крикнул он ей в спину, а затем обратился ко мне: - Соседний дом, я быстро, ладно?
- Конечно, - улыбнулась я.
Артём коротко поцеловал меня и направился догонять свою сестру, которая уже успела хлопнуть дверью и о существовании которой я по какой-то причине не знала.
Странно всё это.
Глава 27
Как выяснилось, сестра Артёму была не родной. Вика - дочь его отчима, о котором Артём говорил через силу. Девочке было девять лет, когда их родители сошлись, за два года до этого её мама умерла от цирроза печени. Артёму в то время исполнился двадцать один год, и он уже давно жил самостоятельно. А Вика росла трудным ребёнком, в чём Артём винил её собственного отца. А сам он с ней общался так близко лишь последние четыре года.
Я не стала выспрашивать подробности, видела, что эта тема Артёма тяготит.
Так что оставшийся день воскресенья мы провели, валяясь в обнимку перед телевизором. Поход в кинотеатр оказался не возможным ввиду отсутствия у меня ключей от квартиры с вещами - моё вечернее платье не совсем годилось для подобных мероприятий. Но я была даже рада. Куда приятнее лежать головой у него на бёдрах, или обниматься с ним, или закинуть ноги на его колени, или теребить его волосы, когда уже его голова покоится на моих бедрах. Дурачится, есть попкорн, целоваться при малейшей возможности, а их была уйма.
Воскресенье вышло тёплым и уютным.
Чего я не могла сказать о дне понедельника. Как и о последующих днях. Лишь вечера мне приносили радость в виде вернувшегося с работы Артёма. Но и вечера были моими не всегда - Артём всё ещё дрался на ринге.
Господи! Вечер вторника был особенно ужасным. Я не находила себе места, хоть и знала, что дерется он не всерьёз. Но сама мысль, что его бьют приводила меня в немыслимое отчаяние.
А затем он вернулся целый и невредимый и от сердца отлегло.
Мы налопались жаренной картошки с селёдкой на ночь глядя и разморенные легли спать. Тогда-то я и поняла, что нет смысла и далее оттягивать поездку в дом брата, хоть Артём меня и не торопил, а даже в какой-то степени отговаривал. Он был счастлив, что я всегда радом, говорил, что одна мысль о том, что я жду согревала его сердце. Но, как бы и я не была счастлива проводить с ним вечера и ночи, дни без него съедали меня скукой и угрызениями совести - дома ждала работа, и я очень переживала, что мои клиентки не получат заказ вовремя.
