- Поставляла ему сведения о делах компании? – заканчиваю её мысль я.
Мне становится тошно. Я, вдруг, понимаю, что во всей истории Вики и Макса не было и намёка на любовь с её стороны. Чистый прагматизм.
- Да, - кивает она.
- Но ты столько раз могла во всём признаться, Вика, - непонимающе смотрю на неё я. – Мы с Максом помогли бы тебе…
- Я знаю, - девушка прикрывает глаза.
- Тогда почему же ты этого не сделала? – спрашиваю, а сам даже не знаю, хочу ли узнать правду, или нет.
- Сосновский обещал, что вернёт моему отцу компанию и…
- И заплатит тебе денег, - заканчиваю её мысль я.
Вика молчит. Конечно, видимо, ей нечего сказать в своё оправдание.
- Что было дальше? – отрешённо спрашиваю я.
- А дальше… - её глаза наполняются слезами. – Дальше я встретила тебя…
Внутри ничего не дрогает от её слов. Сам удивляюсь собственному равнодушию.
- Я полюбила тебя, Эд, - продолжает настаивать она. – Знала, что не должна отвлекаться на тебя… должна сфокусироваться на Максе и своём задании, но…
- Странно ты меня любила, Вика, - не могу сдержаться от замечания я. – Настолько любила, что трахалась с другим, а потом чуть не убила меня своей липовой смертью! Чёрт! Ты знаешь, что я с собой хотел покончить?!
Руки Вики начинают дрожать. Одинокая слеза скатывается из края глаза.
- Прости, Эд… - тихо шепчет она. – Сосновский… после аварии он забрал меня прямо из больницы… держал у себя, пока я была беременна! Когда он узнал, что это не ребёнок Макса, он был просто в бешенстве!
- Но потом вы, всё же, договорились? – зло усмехаюсь я.
- У меня не было выбора… - шепчет она одними губами.
- Выбор есть всегда, Вика, - жёстко отвечаю я. – Заводи машину!
Максим
Дверца пассажирского сидения захлопывается, и машина выезжает за ворота.
Оторопело смотрю ей в след.
Кажется, я потерял её. Безвозвратно потерял своего Ангела.
Камеры назойливых папарацци продолжают щёлкать вспышками прямо перед моим кровоточащим после драки носом.
От завтрашних сенсационных фото в таблоидах меня уже ничего не спасёт... Да и предпринимать хоть что-то для того, чтобы унять шумиху, мне сейчас совсем не хочется.
Чувствуя внутри отвратительное опустошение, я круто разворачиваюсь и, не глядя на Эда, направляюсь в сторону дома.
Это конец.
Подсознательно я понял, что всё идёт именно к такому финалу ещё в Барселоне. Ангелина рано или поздно должна была узнать правду... Это было абсолютно неизбежно.
Но я, будто ненормальный, продолжал убеждать себя, что найду какой-нибудь выход.
Я привёз её в свой дом. Заточил в золотую клетку, пытаясь сохранить хотя бы иллюзию того, что поезд наших с Ангелом отношений не несётся в бездну на всех парах.
Идиот. Я грёбанный идиот.
Мне так нравился розовый пузырь самообмана, в котором мы с Линой провели последние дни, что теперь, когда он лопнул, я ощущаю полное бессилие перед обстоятельствами, что взяли взяли в тиски.
- Меня не для кого нет! - рявкаю на начальника охраны, ждущего возле кабинета.
Он понятливо кивает и оставляет меня одного.
Беру из бара бутылку чего покрепче и падаю в кресло.
Не хочется ничего.
Даже дышать не хочется...
Если бы у меня только был шанс повернуть время вспять.
Не предлагать Эду тот глупый спор...
Чёрт. К чему человеку все деньги мира, если власть, которую они дают, не способна избавить от ошибок прошлого?
Ох, как бы я хотел всё исправить! Но, увы, это невозможно...
Обжигающая жидкость в бокале постепенно притупляет боль.
Мой язык катает по рту не только её горечь, но и имя той, что перевернула мою жизнь с ног на голову.
Ангел... мой чистый Ангел...
Как я мог так долго врать самому себе? Пытался избавиться от наваждения... от сумасшедшей привязанности. Надел маску привычного цинизма и сам не заметил, насколько глубоко её крючок успел проникнуть в сердце.
И теперь она рванула его и выдрала с корнем.
Пустота в душе не даёт трезво мыслить. Лёгкие всё будто колючей проволокой стянуто - не вдохнуть.
Не знаю, сколько времени я сижу вот так, глядя перед собой в пустоту.
За окном становится совсем темно. Телефон разрывается от звонков, но я, замечая очередной неизвестный номер, просто игнорирую его.
Постепенно голова начинает наполняться туманом. Я ищу забытья на дне бутылки, и вскоре, оно там меня находит...
Распахиваю глаза от резкого стука в дверь.
Я лежу лицом на столе. Изо рта просто отвратительно пахнет бухлом.
- Что! - рявкаю я на охранника, несмело заглядывающего в дверь.
- Босс, тут к вам этот ломится... которого вы велели на свадьбу не пускать...
- А вы таки сделали, да?! - ору на него я. - Уволю всех на хер! Простое поручение не смогли выполнить!
Пока я изливаю негодование, дверь распахивается шире, и в кабинете появляется... Эд.
У меня при виде его аж челюсти сводит от ненависти!
Козлина!
- Пришёл продолжить начатое?
Пошатываясь, встаю. Луна озаряет комнату своим неярким светом. Интересно, сколько я был в отключке?
- Нам надо поговорить, - лицо Эда всё в ссадинах после нашей драки. Однако он выглядит не на шутку взволнованным. Чёрт, да что за хрень?
- Оставь нас, - не глядя на подчинённого, говорю я.
Тому два раза повторять не надо - он быстро кивает и спешит закрыть ща собой дверь.
- Что? - я опираюсь спиной о стену. Перед глазами всё вращается. Если Эд решит сейчас опять помериться силой, не уверен, что смогу противостоять ему должным образом. Хотя... быть может, он ударит меня настолько сильно, что я сразу отключусь? Было бы неплохо...
Эд подходит к окну.
- Макс, я ненавижу тебя. Ты знаешь об этом?
Я хмыкаю и перевожу на бывшего друга пьяный взгляд.
- Взаимно, - отвечаю я.
- Но сейчас нам с тобой надо объединиться. Снова, - в глазах Эда мне мерещится отчаяние.
На грудь давит неприятное предчувствие.
- Что... - начинаю я, но он меня перебивает.
- Лина, - быстро выдыхает Эд, а моё сердце замирает. - Она в беде.
Я хватаюсь за край стола, чтобы не упасть.
- Авария? - воображение рисует худший сценарий.
- Нет, - цедит Эд сквозь сомкнутые зубы. - Сосновский. Она у него.
Ангелина
Кажется, что всё происходит в замедленной съёмке.
Время уходит так медленно, что я физически чувствую эти тягучие минуты, что утекают сквозь пальцы.
Я сижу в какой-то комнате.
Пока мы ехали, мне на голову надели непроницаемый мешок, а сняли его только тут, в спальне.
Широкая кровать, большой деревянный стол и закрытое жалюзи окно.
Всё обставлено настолько роскошно, что можно почувствовать себя тут желанной гостье. Вот только я знаю, что в каком бы доме я не находилась – тут я пленница, а никак не гостья.
Долго сижу одна взаперти, вздрагивая от каждого шороха.
Боже… зачем я понадобилась Сосновскому? Уверена, он похитил меня вовсе не для того, чтобы «продолжить знакомство». Конечно же теперь он знает, кто я такая на самом деле. Даже если он не навел обо мне справки сразу после нашего с Максом прошлого визита, то после того, как моё имя целый месяц полоскали в новостях, нет ни малейшего шанса, что мне удалось сохранить инкогнито.
Когда дверь в комнату открывается, я нервно вздрагиваю и забиваюсь в самый дальний угол комнаты.
В комнате появляется Сосновский в сопровождении двух устрашающего вида бугаев.
Нервно хватаю ртом воздух. Пульс учащается. Сердце неистово колотится в груди.
- Ну что, Дарина, - мужчина одаривает меня слащавой улыбкой. – Как ты тут устроилась?
Я ничего не отвечаю, продолжая враждебно смотреть на него исподлобья.
- Молчишь? – Сосновский садится на край кровати. – Быть может, мне лучше обращаться к тебе по-другому? Ангелина… Ведь тебя так зовут на самом деле?
