Боже мой… в груди всё неприятно сжимается.
- После вашего с Максом прошлого визита, я потрудился навести о тебе справки. Выяснить то, что ты не та, за кого себя выдавала не составило большого труда, - мужчина кладёт одну ногу на другу. – Ведь ты шлюшка Макса, да?
Я с презрением смотрю на него.
- Жаль, очень жаль, что ты не хочешь со мной разговаривать… - мужчина оборачивается к одному из своих подчинённых. – Руслан, займись-ка ею.
Его охранник коротко кивает и, сжимая кулаки, начинает двигаться в мою сторону.
У меня сердце уходит в пятки… и боюсь я не за себя… а за крошечный комочек жизни в своём животе.
- Прошу! – я отчаянно закрываю лицо руками. – Не надо! Я… я беременна.
- Постой, Рус, - Сосновский останавливает своего цепного пса. – А вот это уже интерееесно, - задумчиво растягивает слог мерзавец. – Быть может, ты можешь быть даже более полезной, чем я думал. Странно, что Виталий мне об этом не доложил…
- Никто не знал… - отчаянно лепечу я. – Только я, Эд и Максим.
- Хм… - старик неприятно усмехается. – Ты, значит, с двумя поразвлечься любишь, да, милашка? – он одаривает меня сальным взглядом. – А с виду на шлюху не похожа. Даже удивительно, - он заинтригованно цокает языком. – Если окажешься для меня неполезна, отдам тебя своим парням и посмотрю, чему эти двое придурков успели тебя обучить.
Мои внутренности сковывает невидимая железная ладонь.
Я дышу так часто, что кажется, что воздух обжигает лёгкие.
- Ты чего так перепугалась, кукла? – мужчина усмехается. – Тебе же не привыкать.
Верзилы за его спиной тоже посмеиваются.
- Кто отец? – внезапно жестко спрашивает Сосновский. – И не вздумай врать!
- Эд, - еле слышно шепчу я.
- Жаль… жаль… опять не тот, - мужчина кажется неудовлетворённым моим ответом. – Что ж, ладно. Всё равно может сработать… Эд тоже забрал у меня кое-что очень ценное. Теперь мой черёд.
Мужчина достаёт из кармана смартфон и снимает с экрана блокировку.
Набирает чей-то номер.
- Молись, чтобы он ответил и выполнил все мои требования, - говорит он мне, пока в трубке раздаются долгие гудки. – Эдуард, - внезапно переключается он. – Мы лично не знакомы, но уверен, ты обо мне слышал. Это Леонид Сосновский. Уделишь мне пару минут своего драгоценного времени?
22
Эдуард
- Что? – пьяное лицо Макса, кажется, трезвеет на глазах. – Повтори.
Я нетерпеливо вздыхаю.
- Что слышал! – подхожу к бару, вынимаю полную бутылку, открываю и делаю глоток прямо из горла. Огненная жидкость обжигает, но я всё равно её проглатываю.
Паника накатывает горячими волнами. С трудом удаётся мыслить трезво. Мне сейчас нужно в первую очередь успокоиться.
- Сосновский забрал Ангелину… - Макс оторопело падает обратно в кресло. – Он требует обвалить акции наших компаний в обмен на неё?
Я киваю, хмуро глядя на него исподлобья.
Впервые за всё наше знакомство Максим кажется поставленным в тупик. Помню, когда мы учились в универе, именно Макс всегда находил выход из заведомо проигрышных ситуаций. Помогал нам избежать ответственности. Я и сейчас интуитивно жду хоть какой-то помощи от него, но бывший друг кажется почти безумным от отчаяния.
Макс пока ещё полноправный глава своей компании. А я – своей. Мы только начали слияние и не подписали всех нужных бумаг. Конечно, «ЛитИнвест» - это целая империя. Его корпорация куда крупнее моей.
Для меня вопрос решён. Я готов сделать что угодно, лишь бы Лина и ребёнок оказались в безопасности. Я был нищим, когда открыл своё дело. Ничего, открою заново, если придётся.
Но вот Макс… Для него компания всегда имела некий неведомый мне сакральный смысл. Он ненавидел её… Но после смерти отца постарался сделать всё ради её процветания. Готов ли он отказаться от дела всей своей жизни ради…
- Ангел… - тихо шепчет Макс.
Он закрывает глаза и откидывается на спинку кресла. Устало трёт переносицу.
- Если мы сделаем это, - говорит он. – То какие гарантии, что в итоге Сосновский отпустит её?
Шестерёнки в моём мозгу начинают крутиться. А ведь он прав, никаких.
- Нам нужно узнать, где он её держит, - медленно говорю я. – Нужно получить какую-то отсрочку… - перевожу взгляд на Макса. – Если, конечно, ты согласишься отдать компанию.
Его глаза резко распахиваются. Взгляд мечет молнии.
- Ты сомневаешься? – холодно спрашивает он.
- Не знаю, - пожимаю плечами я и с грохотом опускаю бутылку на стол. – Ты стольким пожертвовал ради ЛитИнвест. Спор этот придумал…
- Который ты поддержал! – с жаром заявляет он, сжимая руки в кулаки.
- Да, - с горечью отвечаю я. – И теперь жалею об этом.
Макс смотрит на меня какое-то время, а потом вдруг достаёт смартфон. И набирает чей-то номер.
- Надя, соедини меня с управлением, - рычит он в трубку. – Да, я знаю, что вечер! Соединяй с членами совета! Нам нужна срочная видео конференция.
Потом он отключается. И смотрит на меня.
- Как нам узнать, где Сосновский держит её? Есть идеи?
Ко мне в голову приходит одна.
- Есть, - медленно киваю я. – Мы спросим у Вики.
- А ей-то откуда знать?
- Потому что твоя бывшая невеста долгое время работала на него!
- И ты только сейчас решил мне об этом сообщить?! – Макс гневно смотрит на меня.
- Извини! – саркастично усмехаюсь я. – Был занят перелётом в Испанию и обратно! Скажи, это ты все билеты на обратный рейс выкупил?
Макс опускает взгляд.
- Ты реально думал, что она не узнает? Думал, что сможешь скрыть наш спор?
- А что мне оставалось… - слышу в его голосе боль и отчаяние. – Если бы я ей сказал, она бы…
- Ушла? – спрашиваю. – Макс, она бы всё равно ушла от нас. Мы сделали слишком много… неправильно.
Макс вздыхает, отстукивая по полу ботинком нервный ритм.
- Ладно, потом это обсудим, - говорит он после нескольких минут молчания. – Сейчас нам нужно постараться исправить хотя бы часть наших ошибок.
- Согласен, - киваю, подходя к двери.
- Возвращайся через пол часа, - даёт команду он. Его смартфон вибрирует от входящего звонка. Видимо, сейчас Макс будет объяснять акционерам, почему им следует начать продавать акции компании. – Обсудим дальнейший план.
Я снова киваю и молча открываю дверь.
Ищу в контактах номер Вики. Господи, хоть бы она взяла трубку…
Ангелина
Я думала, что знаю, что такое страх.
Когда-то переживала за операцию брата. Боялась, что больше никогда его не увижу.
Прошлым летом бабушке стало плохо с сердцем, и пришлось ехать в больницу. Тогда я тоже боялась...
Всё это было настолько ужасно, что казалось, будто хуже уже быть не может.
Однако сейчас, сидя в одиночестве в комнате, я понимаю, что познакомилась к неизвестным ранее видом страха. С таким, от которого сердце сжимается от липкого ужаса. Спина покрывается холодным потом, а в голову не при ходит ни одной разумной мысли.
Сейчас у меня в голове чистый лист. Могу лишь делать бессмысленные вздохи... сколько их осталось до тех пор, когда наступит конец?
Я не обманываю себя. Знаю, мне не выбраться от Сосновского живой. Чтобы не сделали Макс с Эдом, на какие бы жертвы не пошли ради моего освобождения - всё это не имеет ни малейшего значения. Ведь я - ненужный Сосновскому свидетель. Опасный свидетель, от которого проще всего избавиться раз и навсегда.
Сердце замирает, когда я слышу шаги в коридоре. Ручка двери опускается, и в комнату входят всё те же люди.
Пожилой мужчина и два огромных верзилы.
- Время, которое выторговал отец твоего ублюдка вышло, - равнодушно говорит Сосновский. - Пора бы твоим мальчикам начать делать то, что я от них хочу.
Я замечаю в руках мужчины ноутбук.
Он ставит его на небольшой столик, а сам садится на диван, что стоит недалеко от кровати.
У меня в глазах больше нет слёз. Только тяжесть и обречённость.
