— А это ещё кто? — спрашивает она бесцеремонно, прекрасно зная о том, что её хорошо слышно.
— Это дальняя родственница Халка. Иммигрантка из Мексики. — На последнем слове Ханна брезгливо морщит нос и проходится оценивающим взглядом по точёной фигуре Кассандры. — Она будет работать у меня помощницей по дому.
Принципиально не говорю «у нас», потому что вопреки уверенности своей любовницы, она со мной не живёт. Просто иногда остаётся здесь ночевать. Ну, и ключи от моего жилища у неё тоже есть. Только причина у моего гостеприимства не благородная: я потом прослушиваю все звонки, которые она совершает, и просматриваю записи с камер, чтобы быть в курсе любой полезной информации.
Откашливаюсь, намекая Кассандре на то, что она может, в конце концов, повернуться и соблюсти правила приличия. Она прекрасно понимает мой посыл, потому что тут же оборачивается, и я столбенею от её довольно искренней, той самой сногсшибательной улыбки. Я-то наивно полагал, что хотя бы чуть-чуть позлю её, а она будто давнюю подружку увидела. Сама подходит к нам и, протянув руку Ханне, заявляет:
— Hola, mi nombre es Maria (Прим. авт. Привет, меня зовут Мария).
Ага, Дева Мария. Особенно в таком прикиде. Сама святость, прости Господи.
Ханна, бросив настороженный взгляд на откровенное декольте Кассандры, неуверенно пожимает её хрупкую ладошку, спрашивая меня:
— Что она сказала?
— Привет, меня зовут Мария.
Робертс знает, что я с испанским на ты.
— Скажи ей, чтобы переоделась в другую одежду и не сверкала своими сиськами.
Не могу не усмехнуться.
— Mañana te traeré otra ropa (Прим. авт.: Завтра я привезу тебе другую одежду), — говорю Кассандре, намеренно опуская последнюю просьбу своей девушки.
— Gracias, no te olvides de comprar bragas (Прим. авт.: Спасибо, не забудь про трусы), — с милейшей улыбкой благодарит меня эта провокаторша.
Но я не ведусь. Не дождётся.
По крайней мере, я так считал на тот момент.
ГЛАВА 5 РЕВНОСТЬ
Кассандра
— Почему ты вернулся с ней? — слышу напряжённый голос Ханны, которая даже не старается убавить громкость, думая, что я не понимаю её.
Они оба сидят в столовой за завтраком и ждут, когда я поднесу им кофе. Из кухонной зоны мне отлично видно эту пару. Стою к ним спиной, но наблюдаю за ними через зеркальную поверхность дверцы микроволновки.
— Если ты не заметила, возле моего дома нет автобусной остановки, — лениво отвечает Брайан, водя пальцем по экрану смартфона. — Я просто подвёз её.
— А такси? — продолжает допытываться эта неугомонная.
— Ханна, давай закроем тему. Мария уже здесь, и это не обсуждается, — он бросает на меня мимолётный взгляд и, будь я проклята, но наши глаза совершенно точно встречаются в отражении.
Разоблачение не заставило себя долго ждать. Ну и ладно. Краснеть и смущаться я всё равно больше не умею. Это удел людей, которых переполняют эмоции, а я пуста. Чувствую себя жалким высохшим изюмом среди грозди спелого винограда высшего сорта.
Пользуясь тем, что поварихи ещё нет, я специально медленно настраиваю кофемашину, чтобы послушать, о чём они говорят. И это не банальное любопытство. Незнание делает человека уязвимее, а в моём случае — это смерти подобно.
Никогда не умела варить кофе, постоянно путая соотношение воды и зёрен. В прошлом именно Брайан приобщил меня к этому напитку, но делал его всегда сам или угощал им в кафе. Представляю, какой сюрприз ждёт его благоверную. Почему я уже её терпеть не могу, хотя ничего о ней не знаю?
— Тогда загляни сегодня на автомойку. Пусть салон хорошенько почистят, чтобы я могла спокойно ездить с тобой, не боясь что-нибудь подцепить.
А вот и ответ на мой вопрос. Без промедления и без зазрения совести плюю в её чашку и тщательно размешиваю чайной ложкой. Вот теперь концентрация что надо.
Ставлю на поднос их напитки и с обворожительной улыбкой подхожу к столу, стараясь гнать поганой метлой мысль о том, как сильно меня задевает молчание Брайана в ответ на её просьбу.
— Tu café, perra (Прим. авт. Твой кофе, сучка), — продолжая улыбаться, придвигаю к Ханне её кофе, приправленный моими бактериями, которых она так боится.
— Брай, я тут скачала одно приложение. Пусть Мария использует его, когда что-то говорит мне.
Ханна называет его Брай? Она что, не в состоянии выговорить имя до конца?
— Думаю, не стоит, — Кроу отвечает ей, а сам бросает на меня предупреждающий взгляд. — Ты хочешь, чтобы она проводила с нами ещё больше времени, пока будет проговаривать по одной фразе?
Девушка удовлетворённо улыбается, услышав, по-видимому, то, что хотела услышать, и принимается за омлет, приготовленный тоже мной. Он специально колет меня словами? Ставлю его кофе перед ним и, пожелав приятного аппетита, разворачиваюсь в сторону кухни. Когда он попёрхивается моим шедевральным напитком, аж легче на душе становится.
— Han pasado tantos años, y no has aprendido cosas elementales! (Прим. авт. Прошло столько лет, а ты так и не научилась элементарным вещам!) — прилетает от него вдогонку прозрачный намёк на моё неумение варить кофе.
— Vete al infierno (Прим. авт. Иди к чёрту), — вежливо отвечаю на ходу, посмотрев на него через плечо. На моём лице и улыбка имеется, совсем не сочетающаяся с брошенным ругательством.
— О чём вы говорите? — Ханна настороженно интересуется, откладывая вилку.
Я снова занимаю пункт наблюдения возле микроволновки, делая вид, что протираю столовые приборы.
— Я попросил сделать ещё кофе, и она ответила: «Непременно, мой господин». Наверное, прошлый опыт работы оставил свой отпечаток, — усмехнувшись, Брайан встаёт и быстро целует её в губы, в очередной раз вставляя нож в моё сердце. Судя по всему, он собирается уходить.
— Эй, ты куда? Ты же попросил кофе!
А она не так глупа.
— Скажи ей, чтобы принесла в мой кабинет.
Пока я усердно полирую столешницу тряпкой, Ханна подходит ко мне.
— Эй. — Похоже, мы с ней будем общаться междометиями.
Приветливо улыбаюсь ей в ожидании дальнейшего содержательного диалога.
— Кофе, — показывает пальцем на чашку, — нести туда, — указательным и средним пальцем имитирует шаг в сторону кабинета Брайана.
— Окей, — соединяю большой и указательный пальцы в кольцо, показывая, что понимаю её.
А это забавно. Пожалуй, даже немного поиздеваюсь над ней, чтобы с пользой скоротать своё пребывание в этой роскошной тюрьме.
Одному Богу известно, чего мне стоит изображать из себя Мисс Любезность, когда изнутри меня разрывает от разочарования. Вчера я долго размышляла над событиями, которые сыплются на меня, как из рога изобилия, и пришла к неутешительному выводу: как бы я ни старалась, за эти годы чувства к Брайану ни капли не притупились. Скорее наоборот: они ещё больше обострились при виде такой идиллии в его личной жизни. Но этот факт всё равно не имеет, ровным счётом, никакого значения ни для меня, ни тем более для него. Он давно живёт другой жизнью, вертится среди уголовников, что до сих пор не поддаётся никакому осмыслению. И самую главную причину я оставила напоследок: Ханна. О том, что он не одинок, я даже не помышляла. И зря. Так, я хотя бы была готова к тому, что меня ждёт и наотрез отказалась бы ехать с Брайаном.
Интересно, она любит его? Хочется верить, что да. А он её? Хочется верить, что нет.
Я в этом доме меньше суток, поэтому толком не успела осмотреть шикарный особняк, в котором теперь обитает Брайан со своей пассией. Вчера я закрылась в предоставленной мне спальне и боялась высунуть оттуда нос, лишь бы не услышать звуков, сигнализирующих о близости между этими двумя. Могу представить масштабы их спальных баталий, если Ханна уже с порога его обслюнявила.
Как же это больно — осознавать, что на её месте хочу быть я.
Единственное, что придаёт мне сейчас сил, это тот факт, что у мамы нет никого кроме меня. Я обязана вернуть свои деньги, и сейчас же поговорю об этом с Кроу.
