Издав низкое рычание, Макс убрал несколько подушек в сторону и положил меня на толстое одеяло. Он улыбнулся, закрыл свои глаза и поцеловал меня.
Господи, ну почему он должен ощущаться так хорошо? Было бы гораздо легче, если бы все это было обычным – хотя, несомненно, это было бы менее удовлетворяющим – если бы Макс был бы посредственным любовником, или обращался со мной, главным образом, как с куклой, с которой он просто трахается раз в неделю. Но он был нежным, внимательным, и настолько уверенным в себе в сексе, что ему требовалось совсем немного усилий для того, чтобы я выгибалась под ним, тянулась к нему, тихонько его умоляла.
Он любил, когда я его умоляла. Он дразнил меня, чтобы я умоляла его еще. Я же умоляла, чтобы он дразнил меня дольше.
В такие минуты, как эти, когда он целовал меня, пробегая своими руками по моему телу, сжимая меня в особенно чувствительных и жадных до ласк местах, я изо всех сил старалась не сравнивать его с тем единственных любовником, который у меня был до Макса. Энди был быстрым и грубым. После, приблизительно, года игривого секса, наша близость перестала напоминать изучение или разделение секретов наших тел. Это происходило в нашей кровати, иногда на диване. Один или два раза это было на кухне.
Но сейчас, Макс провел клубникой по моему подбородку, облизывая оставленный ею след. Он бормотал о том, как он хочет меня попробовать, лизать мои соки, трахать меня, пока мои крики не станут слышны через всю улицу.
Он сделал фото того, как я стягивала свою блузку затем его рубашку, как я проводила своим язычком вниз по его животу, расстегивала его джинсы, и брала его твердый длинный член в свой рот. Я надеялась, что на этот раз он позволит мне продолжить.
Он прошептал: “Не закрывай свои глаза. Смотри на меня”. И затем он сделал снимок. Я была настолько потеряна в ощущениях его члена у себя во рту, что в этот момент, мне было все равно.
Внезапно, его телефон упал на одеяло, и он запустил свои руки в мои волосы, направляя меня, задавая медленный темп. Мой рот двигался так неспешно на нем, неторопливо выпуская его из себя, затем снова заглатывая, как можно глубже, и я не могла представить, что он сможет так кончить. Но он не позволял мне ускориться, а его глаза стали темнее, и голоднее, и, наконец, он стал набухать во мне.
“Все в порядке?- спросил он натянутым голосом. “Я сейчас кончу”.
Я издала звук “мммммммммм”, видя, как его лицо залилось румянцем, а губы немного раскрылись от того, что он смотрел на мои губки, обхватывающие его член. Звуки, которые он издавал, когда кончал, были низкими и хриплыми, смесью бессмыслицы с самыми бранными словами, которые я только слышала. Я быстро проглотила, фокусируясь на ошеломленном выражении его лица.
“Блядь”,- простонал он, улыбаясь. Он нагнулся вниз, и притянул меня к своей груди.
Небо над нами стало темнеть. Оно стало розовым, потом лавандовым, а мы смотрели вверх на кружевные облака. Его тело было теплым и гладким, и я повернулась к нему лицом. вдыхая.
“Мне нравится дезодорант, которым ты пользуешься”.
Он рассмеялся. “Ну, спасибо”.
Я поцеловала его в плечо и засомневалась, боясь испортить момент. Но я должна была. “Ты сфотографировал мое лицо”.
Я больше почувствовала, нежели услышала его смех. “Я знаю. Я сейчас его удалю. Я просто хотел взглянуть на это еще пару раз”. Он откинул свою тяжелую руку на одеяло и стал наощупь искать свой телефон. Он был под моим бедром, и, вытянув его из – под себя, я передала его Максу.
Вместе мы просмотрели фотографии. Моя рука на моей блузке. Моя грудь, моя шея. Мы остановились на фото, где я расстегивала его джинсы, высвобождая его член. Когда мы добрались до фото, где своим большим пальчиком руки я ласкаю головку его члена, он перекатился на меня, снова став твердым.
“Нет, подожди”,- пыталась говорить я, а мои слова тонули в его поцелуях. “Удали фото с моим лицом, Макс”.
Застонав, он перекатился с меня и показал мне эти фото. Я не могла отрицать, что они были одними из самых чувственных вещей, которые я когда – либо видела: мои зубки, покусывающие его бедро, моя язычок, ласкающий головку его члена, и, наконец, его член у меня во рту, пока мой взгляд устремлен в объектив. Мои глаза на снимке были такими темными, что было понятно, что я хотела сосать настолько долго, насколько могла. С такой фотографией, как эта, я могла остаться в таком положении всегда.
Он нажал на клавишу УДАЛИТЬ, подтвердил запрос, и фото исчезло.
“Это самая сексуальная вещь, которую я видел в своей жизни,- сказал он, снова перекатываясь на меня, и целуя мою шею. “Я, действительно, пренебрег наши правилом фото без лиц”.
Я ничего не ответила. Вместо этого, я еще ниже спустила его джинсы вниз по ногам, а он снял мои трусики и обвил мои ноги вокруг своих бедер.
“Надень презерватив”,- пробормотала я в его шею.
“Вообще – то,- начал он, откидываясь назад для того, чтобы посмотреть мне в глаза,- я надеялся, что мы можем уже оставить это правило обязательного использования презервативов”.
“Макс…”
“У меня есть вот это”. Он вытащил бумагу из – под одеяла. О, письмо счастья с результатами тестов. “Я ни с кем не занимался сексом без презерватива со старших классов”,- объяснил он. “Сейчас я не сплю с другими женщинами, и хочу заниматься сексом без преграды”.
“Откуда ты знаешь, принимаю я противозачаточные, или нет?”
“Потому что я видел таблетки в твоей сумочке, когда мы были в библиотеке”. Он подался назад, готовый прижаться ко мне, и податься бедрами вперед. “Все в порядке?”
Я кивнула, но спросила: “А тебя не волнует мое прошлое?”
Он улыбнулся, и стал прокладывать дорожку из поцелуев по моему плечу, накрывая своей рукой мою грудь. “Расскажи мне”.
Я сглотнула, прерывая зрительный контакт, и уводя взгляд в сторону. Он положил свой палец под мой подбородок, и снова повернул меня лицом к себе. “У меня был один мужчина”,- призналась я.
Глаза Макса перестали улыбаться. “Ты была только с одним мужчиной?”
“Но пока мы были вместе, он перетрахал весь Чикаго”.
Он тихо выругался. “Сара…”
“Поэтому, если ты думаешь о том, что я была со всеми, с кем спал он, тогда у меня было гораздо больше одного партнера”. Я пыталась улыбаться, чтобы этим сгладить резкость своих слов.
“С тех пор ты сдавала анализы?”
“Да”. Я поерзала своими бердами под ним, желая его больше, чем осознавала. Энди стал пользоваться презервативами в середине наших отношений; один только этот факт должен был каким - то образом меня насторожить. В тот период вся предосторожность мне казалось совершенно чуждой, а он объяснял это тем, что не хочет заводить детей, пока мы не будем готовы. Но сейчас я понимаю, в чем крылась истинная причина его предусмотрительности.
