Поттер застыл в двух шагах от него, и Драко показалось, что он слышит оглушительный стук его сердца, видит гримасу боли, исказившую его черты. Взгляд упрямо цеплялся за ничего не значащие мелочи — расплывающееся мокрое пятно на рубашке Гарри, между лопатками, левую руку, по-прежнему заложенную в глубокий карман брюк, чуть подрагивающие пальцы правой, тянущейся к палочке… Широкие плечи, еще не ставшие костлявыми, но уже угловатые, будто Поттер постепенно высыхал изнутри все эти бесконечные недели, тонкое запястье, выпирающие на боках ребра…
Мерлин, он становится похож на скелет, поймал себя на несвоевременной мысли Драко. Словно вся эта кутерьма, это давление выжимает его до капли, выпивает из него силы, и он постепенно истачивается… выгорает в этой своей чертовой ярости… выгорает… черт…
На какую-то оглушительно бесконечную секунду Малфой вдруг ощутил всей кожей — так, что даже перехватило дыхание — что еще мгновение, и он поймет что-то очень важное, что-то, в чем ошибался с самого начала. Что упустил, позволив Гарри… позволив им обоим… докатиться до такого… до этого…
— Сектусемпра! — вдруг выкрикнул Поттер, молниеносным движением выхватывая из заднего кармана палочку, одновременно делая шаг назад, к Драко, и тот чуть не взвыл, очнувшись и поняв, что снова упустил нужный момент, когда еще не поздно было обойтись без кровопролития.
Он был уверен, что аврорами становятся не за красивые глаза, и ни секунды не сомневался, что в открытой схватке у Поттера не будет и шанса против натасканных мужчин, давно превративших для себя подобные драки в ежедневную рутину. Там, где силы примерно равны, все решает опыт, а опыта у Гарри, при всем его странном прошлом, по сравнению с ними…
Драко лишь не ожидал, что, услышав выкрик, авроры, не изменившись в лице, со спокойным интересом останутся стоять, не шелохнувшись, даже не попытавшись защититься или уйти от атаки.
В следующее мгновение он уже оторопело хлопал глазами, хотя какая-то часть сознания сейчас исходила криком внутри него, истерически смеясь — разве ты не знал с самого начала, что будет так? Что они придут сюда не с пустыми руками?
Едва вырвавшийся из палочки Поттера тонкий луч коснулся груди Кингсли, как вокруг Главного Аврора вспыхнула полупрозрачная оболочка, поглотившая заклинание, превращая его в пустой звук, и губы мужчины искривились в легкой усмешке.
— Вы слишком несдержанны, мистер Поттер, — ровно проговорил Кингсли, отводя за спину левую руку с зажатой в кулаке антимагической сферой. — Что, впрочем, совершенно неудивительно… для стихийного мага с подобным прошлым.
— Сволочи… — прошептал Гарри.
В глазах Кингсли промелькнуло что-то, похожее на торжество, и Драко вдруг с убийственно отчетливой ясностью понял, что будет дальше. Поттер напал на них первым. Сопротивление при аресте, кто будет разбираться, что там на самом деле с этими доставшими всех магами случилось… Они не могут этого сделать! — кричало что-то внутри него, не могут, не могут! Они пришли за Гарри, они не могут… вот так вот просто…
Воздух вдруг стал невыносимо, невозможно тягучим и плотным, он разрывал грудь, и Драко показалось, что он видит сразу все, словно время наконец-то смилостивилось над ним и замедлилось в несколько раз. Медленные, спокойные, почти слаженные движения рук авроров, неторопливо вскидывающих палочки. Сжатые в ниточку губы Кингсли, внимательный взгляд его темных глаз. И побледневшее лицо Гарри — в профиль — и его спина, его плечи, его руки, ладонь, по-прежнему стискивающая палочку…
«Мерлин, они же сейчас убьют тебя!..»
Драко не слышал, что именно они выкрикнули — возможно, просто потому, что каждый кричал что-то свое. Уже не думая, не соображая, потерявшись в этом разрывающем грудь отчаянии, он рванулся вперед, изо всех сил обхватывая Гарри за талию, прижимая к себе горячее, напряженно сжавшееся тело — и закрыл собой Поттера, подставляя под лучи заклинаний спину.
Вот и все, мелькнула беспомощная и какая-то отстраненная мысль, когда губы зарылись в черные волосы на затылке, а руки сжались вокруг знакомого тела.
А потом словно откуда-то дохнул ледяной вихрь, смазывая изображение, застилая взгляд. Бесконечно отстукивали секунды — наверное, целых две или три — пока Драко понял, что по-прежнему стоит, задыхаясь, держа в объятиях остолбеневшего Поттера, и при этом — все еще жив. Они оба живы. А дрожащий серый туман перед глазами — это вовсе не слезы. Это вызывающая терпкий, будоражащий привкус дежа вю, сфера защиты воздушного мага, непонятно почему вдруг окружившая их обоих.
Выдохнув, Драко с трудом заставил себя поднять голову, оторваться от затылка Гарри, в который до этого упирался лбом — и чуть не пошатнулся от нахлынувшего головокружения. За спиной застыла опьяняющая тишина, и очень хотелось рухнуть на колени и замереть, не думать ни о чем и не шевелиться, не решать больше ничего, никогда, никогда…
Все еще держа Гарри левой рукой, Драко медленно обернулся. В глазах авроров застыл шок пополам с пониманием, и только Кингсли по-прежнему сохранял невозмутимое выражение лица. Он просто просчитал все заранее и предполагал, что возможен и такой вариант — почему-то, совершенно не напрягаясь, вдруг понял Драко.
— Кажется, ваши информаторы поторопились донести, что мы больше ничего не стоим, — медленно, почти по слогам протянул Малфой, не сводя глаз с Главного Аврора, и потянул правой рукой палочку из заднего кармана джинсов.
Единственное, на что стоило уповать — это на то, что они поверят. Вот только еще одну демонстрацию силы, как отчетливо осознавал Драко, ему вряд ли удастся пережить. Он едва держался на ногах, с трудом фокусируя взгляд, и больше всего боялся, что ему не удастся скрыть дрожь в голосе.
Коротко взмахнув палочкой, Драко, глядя в глаза Кингсли, привычным жестом превратил ее в шпагу, направляя острие прямо в грудь аврора, и тут же почувствовал, как Гарри выворачивается из его хватки, и краем глаза заметил тонкое лезвие второй шпаги, так знакомо, так до боли знакомо появляющееся справа, из-за спины… И — горячая ладонь Поттера на талии, пальцы цепляются за бедро, и тепло его дыхания за ухом…
— Хотите выяснять отношения силой, мистер Кингсли? — резко спросил Гарри.
Драко вдруг понял, что рука на талии — это не просто привычный жест. Что Поттер действительно готов, если потребуется, рвануть Малфоя на себя и загородить своей спиной — как тогда. Как всегда. Что он прекрасно слышит, что Драко едва сохраняет вертикальное положение…
Сделав короткий неуловимый жест, Главный Аврор молча поднял пустые ладони — палочка уже исчезла в рукаве, или где он ее там хранил. Улыбнувшись одними губами, он сделал странное движение левой рукой — Драко не понял, что именно это значило, но, определенно — почему-то он был в этом уверен — ничего опасного.
