— Кстати, разве вы не слышали? — Эрик обнял меня за шею. — У здешнего короля есть свой гребаный круглый стол, чтобы держать его в узде. Просто спросите Лоусона.
— Так оно и есть, — сказал Сэмми и кивнул одному из своих людей, чтобы тот открыл двери. Мы вышли, и я сел в первую машину. Чарли сел рядом. Остальные заняли свои места в машине позади нас.
Когда мы выехали обратно в Бетнал-Грин, Чарли сказал:
— Я отправлю людей следить за Лоусоном. Этот ублюдок напрягает меня.
Я закурил сигарету и глубоко затянулся.
— Он гребаный притворщик. Богатый идиот, играющий с папиными деньгами. — Я сделал еще одну затяжку. — Этот придурок даже не знал бы, что делать, если бы действительно захотел играть вне правил. Его разорвут на куски в ту же секунду, как он войдет в этот мир.
— И все-таки он так на тебя смотрел, — сказал Чарли, глядя в окно и наблюдая, как деревья сливаются в одну длинную темную линию. — Я приставлю к нему людей. Хочу знать каждый его шаг. Не нравится мне этот ублюдок.
Я вспомнил, как в Марбелье он преследовал Ческу, как чертова сыпь. Он убогий. Но пусть Чарли проследит за ним. Если этот ублюдок хоть на дюйм переступит черту, я хочу знать об этом. Я опустил стекло и выбросил окурок на дорогу. Холодный ветер наполнил машину, и я подставил лицо.
— Все готово к завтрашнему вечеру? — спросил я Чарли.
— Все готово. — Мой кузен улыбнулся. — Все пройдет отлично.
Я кивнул. Я больше не мог ждать. Во мне было столько сдерживаемого гнева, который мне нужно высвободить...
И я чертовски сильно хотел это сделать.
***
Я сидел у камина в старом кабинете моего отца. В маленькой комнате не было окон. Полки с книгами от пола до потолка занимали все четыре стены. По обе стороны комнаты к ним были приставлены две библиотечные лестницы. Старый письменный стол занимал северную сторону, а перед большим камином стояли два кресла с откидными спинками. Между ними стоял маленький столик, на котором лежала старая шахматная доска моего деда.
Я сидел в одном из кресел уже несколько часов. Знал, что на улице темно. Но понятия не имел, сколько сейчас времени. Может быть, часа два ночи. Мне было все равно. Я вел ночную жизнь, поэтому это не было для меня чем-то новым.
Передо мной стояла большая бутылка джина. Комнату заполняли только свет от камина и напольной лампы. Это была любимая комната моего отца. Место, где он мог хотя бы на минуту отгородиться от всего мира и давления, связанного с деятельностью фирмы.
Это была и моя любимая комната по той же самой причине.
Я сделал глоток джина, передвинул пешку на шахматной доске и уставился на фигуры. Вся моя гребаная жизнь была всего лишь одной большой шахматной партией между мной и Богом.
И я не был уверен, кто, черт возьми, из нас выиграет.
Дверь медленно приоткрылась. Я уже собирался сказать, чтобы тот, кто потревожил меня, проваливал и дал мне несколько гребаных часов покоя, но когда увидел знакомые темные волосы и зелено-карие глаза, появившиеся в дверном проеме, не смог открыть рот.
Ческа обвела взглядом комнату. Мимолетная улыбка тронула ее губы, когда она увидела кучу книг. В то время как она была занята разглядыванием кабинета, я был занят тем, что смотрел на нее. Синяки практически исчезли, осталось только одно место на щеке, где на оливковой коже был заметен легкий синеватый оттенок.
На ней были узкие джинсы и короткая белая футболка. На ее лице не было ни капли косметики, и она все еще выглядела как гребаная модель. Словно услышав этот комплимент, она повернулась ко мне и расправила плечи.
— Так вот, где ты прячешься? — ее чертов шикарный акцент Челси окутал меня. Обычно я его терпеть не мог, но от нее это звучало прекрасно. Я закурил сигарету и просто смотрел на нее, гадая, что она будет делать и зачем вообще здесь. Я должен был послать ее к черту, обратно в свою спальню, с глаз долой.
Но так и не открыл рот.
Она шагнула внутрь, оглянулась на меня через плечо, повернулась и закрыла дверь. Когда дверь захлопнулась, она прислонилась к ней. Ческа встретилась со мной глазами. Затем ее взгляд скользнул по мне.
— Артур Адли без пиджака, жилета и галстука, — сказала она, улыбаясь. — Редкое зрелище.
Я снял их, как только вернулся домой со склада старика Сэмми. На сегодня с делами покончено. Я расстегнул несколько пуговиц на рубашке и сел здесь, чтобы пить, курить и ни хрена ни о чем думать.
Но проблема все равно нашла меня.
Проблема в виде богатой цыпочки с длинными ногами и самой сладкой киской, которую я когда-либо пробовал.
— Впечатляющая коллекция, — сказала Ческа, проходя вдоль книжных полок. Ее рука пробежала по корешкам сотен старых книг в твердом переплете. Она подошла ближе ко мне, используя книги как предлог, и остановилась у серебряной барной тележки. — Можно? — она подняла хрустальный бокал. Я кивнул и сделал еще одну долгую затяжку. Ческа налила себе джина и прошла мимо меня, остановившись у свободного кресла напротив.
Я, черт возьми, не приглашал ее сесть. Я хотел посмотреть, сбежит ли она из-за отсутствия у меня манер или все равно сядет. Ческа посмотрела мне прямо в глаза и опустилась в кресло. Моя щека дернулась от вызова в ее глазах. Она высоко вздернула подбородок, и я подумал, не этому ли ее научила та гребаная модная частная школа, в которой она училась.
— Ты не заходил ко мне, — прямо сказала она и сделала глоток джина. Она явно хотела, чтобы я считал, что ей наплевать на то, что я не разрешал ей находиться здесь. Но легкая дрожь в ее голосе выдавала то, что она нервничает.
— Был занят. — Я поставил джин на стол и снял очки. Протер линзы о рубашку и снова надел.
— Занят... — кивнула она. — Мне уже лучше, спасибо, что спросил. — Она закинула ноги на кресло и наклонилась поближе к огню. Отблески оранжевого и красного пламени плясали на ее щеках. Огонь отражался в ее глазах, когда она смотрела на меня. Сжимая джин в руках, она наблюдала за мной поверх хрустального бокала.
— И что за дела у тебя были? — спросила она, и я фыркнул в ответ.
— Семейный бизнес, — ответил я. Она кивнула, но я заметил, как на короткий миг на ее лице промелькнуло осуждение. Она глубоко вздохнула. Футболка натянулась на ее сиськах, и мне потребовалась невероятная сила, чтобы удержать свою задницу в кресле. Чтобы не опрокинуть гребаную шахматную доску между нами и не трахнуть ее прямо на полу.
Ческа ни хрена не догадывалась, что прямо сейчас я представляю, как прижму ее к книгам, которыми она только что восхищалась, и войду в нее сзади.
Она указала на шахматную доску.
— Ты играешь один?
Я докурил сигарету и бросил окурок в огонь.
— Ты играешь? — я проклинал свой гребаный язык за то, что задал ей этот вопрос. Я поклялся держать девчонку из Челси на расстоянии. Мы найдем ублюдков, которые охотились за ней, и она отправится обратно в свою идеальную маленькую жизнь, подальше от Темного Лорда, который какое-то время трахал ее. Я знал, чем закончится эта история. Аристократам и простолюдинам не место рядом друг с другом.
— Боже, нет. — Она рассмеялась. Вызывающий привыкание звук заполнил комнату. Здесь не было окон, через которые мог бы вырваться этот смех. И я знал, что отныне этот звук будет преследовать меня каждый раз, когда я войду в этот чертов кабинет. — Я даже не знаю, с чего начинать.
Она наклонилась вперед, и вырез ее футболки открыл мне вид на ее сиськи без лифчика. Сиськи, которые я держал во рту сотни раз. Соски, которые я обводил языком и кусал, заставляя ее кричать.
Ческа взглянула на меня из-под длинных ресниц. Она чертовски хорошо знала, что делает. Но я не реагировал. Пусть попробует спровоцировать меня, как чертова сирена. Я хотел посмотреть, как далеко готова зайти шикарная маленькая принцесса, чтобы заставить меня сдаться.
Она указала на одну из фигурок.
— Это что?
— Пешка.
