Блять. Я видел всякое. Я недавно чуть не сдох.
Но сейчас я натурально холодею от ужаса.
Срываю маску и ору:
— Я Диего Рейес. Никого из вас не тронут. Где Анхела Рубио?
Поднимается дикий гвалт.
Люди счастливы меня видеть, но я слышу только крик одной девушки, с которой мы, кажется, спали.
— Ее увел господин Рауль!
Я кидаюсь к ней, и другие девушки лихорадочно подтверждают:
— Он сказал, что она новенькая, и пойдет с ним. А мы должны умереть тут, — они рыдают и всхлипывают. Я с трудом разбираю слова.
— Давно увел?
— Около часа назад.
Блять. За час возможно все и больше.
— Он увел ее, а потом наемники заколотили двери.
— Господин Рейес, а вы теперь будете с нами?
— Мои люди будут.
Мои парни опрашивают слуг-мужчин, но про взрывчатку никто ничего не знает.
А допрос наемников показывает, что они не минировали дом.
— Господин Рейес, а что с господами Фуэнтесами?
Паскудный вопрос.
— Погибли до нашего прихода. Теперь вы все — мои люди. Оставайтесь здесь до распоряжения.
Нужно обойти все здание. Нужно найти чику.
Слуги говорят, что в этот зал согнали вообще всех, кто работал в доме.
А что с деревенскими — не известно.
Обычно их не трогают, но что мог сделать больной на всю голову Рауль — вопрос.
Мне приходит сообщение, что он только что сдох.
Сначала нужно прочесать дом полностью. И флигели тоже. Это все, о чем я могу думать.
За час Рауль вполне мог отвести чику к морю и утопить. Или сбросить ее в колодец. Что угодно.
От отчаяния я хочу выть. Тоска такая, как будто я только что опять потерял всю свою семью. Виски заливает тупой болью, а перед глазами все плывет.
И насрать на дневник Клары в кармане.
Мне нужно на воздух. Нужно забыть сраную довольную улыбку Рауля, которая так и застыла на его морде.
Я забрал его дом и людей. Я отомстил за родителей, хотя еще не выяснил все обстоятельства их гибели.
Но без маленькой чики все теряет смысл.
Мне нужно продышаться хотя бы пару минут.
Я выхожу и приваливаюсь к стене дома. Меня трясет и мутит.
Кто-то со спины еле ощутимо трогает меня за плечо.
Я разворачиваюсь.
Отвращение настолько сильное, будто меня потрогала гигантская многоножка.
Это Кармен Дельгадо Торрес, ведьма и, блять, по ходу реально нечисть, раз подкралась незаметно и хер знает, где скрывалась во время захвата.
Я не суеверный, но от ее почти белых глаз меня передергивает. Бля, еще тут пасовать перед страшилой.
— Чего ты хочешь?
— Поклянись, что с этого момента прекратишь меня преследовать, Диего Рейес. Мне наплевать, но люди переживают.
Еще бы. Мы устроили засаду около хижины этой дряни, и ее поклонники боятся туда соваться.
— Ты знаешь, где Анхела Рубио?
— Знаю. И без меня ты ее не найдешь. Там, где она, очень тесно, очень темно, очень холодно и очень страшно.
Блять. Звучит настолько жутко, будто сраный Рауль похоронил чику заживо.
— Она жива? Отвечай, — я с трудом удерживаюсь от того, чтобы схватить ведьму за горло и встряхнуть.
Даже внезапно прорезавшийся суеверный ужас перед нечистой почти не останавливает.
— Она жива. Поклянись, Диего Рейес.
А на меня резко накатывает такая сумасшедшая, дикая, безумная радость, что сию секунду я готов клясться в чем угодно.
Только пугало может соврать, а я уже дам слово.
— Почему ты ее преследуешь, ведьма? — боковым зрением я вижу жуткую вещь. Мы с Дельгадо стоим как будто в воздушном пузыре. Мои люди бегают мимо, прочесывая территорию, но нас словно не замечают.
Блять. Нельзя поддаваться панике. Ведьма и ведьма. Хер с ней. Главное, чтобы чику мне вернула.
Она говорит:
— У нас с ней старые счеты.
— С ней? С малявкой?
— С тем, кем она была раньше, Рейес. Ты поймешь, когда поймет она.
Чика что-то поймет, только если выживет.
— Хорошо, Кармен Дельгадо Торрес. Я, Диего Мигель Рейес Санчес, клянусь, что уберу своих людей от твоего дома и перестану искать тебя и преследовать. Но я не прощу, если ты причинишь зло моей женщине, и нарушу клятву.
— Хм… Значит, твоя душа смогла простить Гарсию. Хорошо, Диего Рейес. Идем.
— Какую еще Гарсию?!
Ведьма не отвечает. Она срывается с места и абсолютно неженским шагом спешит в главное здание поместья.
А я за ней.
Мы спускаемся к подвалам. Двери выбиты, и никого там мои люди не нашли.
Ведьма меня за идиота держит? Внутри все кипит, но я стискиваю зубы, сжимаю кулаки и молчу.
А Кармен Дельгадо Торрес вдруг кладет ладонь на обычную стену, и спустя пару секунд часть стены начинает съезжать в сторону.
Тайный, блять, лаз!
Мое сердце колотится так сильно, что вот-вот разорвется.
Я боюсь увидеть Анхелу на полу и без сознания, потому не сразу понимаю, что вижу.
Чика стоит на ногах. Платье на ней порвано, под ним видно белье. А еще, мать твою, блядские синяки повсюду.
Такие оставляет ублюдок Рауль.
Он сдох очень мучительно, но мне дико хочется продлить его агонию.
Потому я приставил парней охранять его тело от народного самосуда. Хотя он и мразь, он моя дальняя родня, и будет похоронен, как следует.
Первый инстинктивный порыв — броситься к чике, но я чудом остаюсь на месте.
Кармен Дельгадо Торрес может запереть нас с чикой в ловушке. Ей я не доверяю ни на миг.
По рации вызываю своих людей.
А когда отвлекаюсь, вижу, что ведьма исчезла.
И похер на нее с ее бреднями.
Чика вся зареванная и не может далеко отойти от стены из-за блядской цепи, но я обнимаю ее, крепко стискиваю и пытаюсь отогреть.
Нужно одеяло. Нужно в больницу. На ее бедрах я не увидел крови, но это ничего не значит.
Пока чика так доверчиво прижимается ко мне и плачет в меня, пока врачи не сказали о ней что-то кошмарное, я чувствую себя на каплю лучше.
* * *
Мы быстро освобождаем чику.
Я кутаю ее в одеяло, надеясь, что это ее немного успокоит, и несу наверх.
Мне нужно самому переодеться во что-то гражданское, переодеть Анхелу и отвезти ее в больницу.
Чика все время только молчит и всхлипывает, а это паршивый знак. Я уже знаю, что за ее молчанием скрываются самые черные мысли и самое сильное потрясение.
У нее точно шок. Я даже представить боюсь, что она пережила в той мрачной норе.
Попозже надо раздобыть план здания и простукать все стены. Мало ли, какие мерзкие сюрпризы тут еще есть.
Я не спускаю Анхелу с рук. Кажется, отпущу — и она исчезнет. Прямо, как блядская ведьма, которая повадилась по ее душу.
Что за Гарсия?! Я знаю кучу народу с такой фамилией, но к Анхеле они не имеют отношения. По матери она Диас.
Раньше Анхела говорила, что ведьма приписывала ей какие-то грехи. Дело темное и непонятное…
Возможно, ведьма мало того, что ведьма, все-таки чокнутая.
Я несу Анхелу в гардеробную Рауля. Как ни цинично, что-то из его вещей мне подойдет. У такого хлыща полно тряпок всех фасонов.
Слуги пока в зале для танцев и в ближайших к нему комнатах. Не шуруют нигде и не путаются под ногами.
Не хочу, чтобы чику обсуждали. Хотя о ней уже явно говорят.
По дороге я звоню Рамосу. Дома все тихо. Говорю ему ехать сюда принимать хозяйство. А Фернандес останется там за главного, пока меня нет.
Не сразу понимаю, когда вместо мужского голоса слышу:
— Во что ты меня втянул, Рейес?
Блять. Что это значит?
Чика меня явно признала, но хер знает, вдруг она от ужаса память потеряла и не помнит, что вообще было.
Я осторожно говорю:
— Я отвезу тебя в больницу. Тебя там осмотрят.
Анхела морщится.
— Я не хочу в больницу. Он мне ничего не сделал.
Рауль? Это Рауль-то нихера не сделал? Я не слепой и засосы и синяки вижу. Меня вдруг накрывает пиздецкая ревность. Значит, он выебал ее нежно и любовно?!
— Помолчи, чика.
Теперь она может тереться с кем угодно, а я не смогу никак это просечь. Не под замок же ее запирать. Да и там можно охранника соблазнить.
