Прокашливаюсь и наклоняю голову набок в ожидании. Соня поворачивается, облегченно выдыхает, смотрит на меня всего одну гребанную секунду и возвращается к "инвентаризации". Я ей и так могу сказать — двадцать шесть железяк и одна шпала.
— Соня, — встаю перед ней и пытаюсь забрать бумажки.
— Шшш… не сбивай, — уворачивается, не взглянув на меня.
Глажу её ключицу и получаю фирменный "выстрел". Ауч, сильно злится. У меня круги как у мишени на лице вырисовались. Десятка ровно между глаз.
Знаю, два дня отговорок через третье лицо выглядят стрёмно, без вариантов, но так было нужно. Я не привык выливать своё дерьмо на окружающих. Тем более не хотел вываливать на Соню. Да и помнится она сказала, что не любительница выкрутасов.
Приехал по адресу, где зависали два бревна-полена и КО, и началось.
Сборище невнятно хрюкало и вливало в себя коктейли. Они догонялись, я наблюдал. Глушил водичку и охеревал какого вообще согласился приехать. Потом размытый фокус Риги остановился на мне и пластинка встала на репит. Когда у него не осталось сил дрыгаться в мою сторону, я решил загрузить два тела в тачку и тупо колесить по городу до утра. У маминой подруги своя клиника и я решил отвезти алкобратьев туда прокапаться. К Соне ехать не планировал, нечего ей видеть пьяного в дюбель Рижского или слушать выброс Бекета на тему "друга на сиськи променял".
План был чёткий, но хрен там. Вита не ошиблась. Новая компания Рижского и Бекета реально мутная. Доблестных полицейских, которые нагрянули за Бекетовым прямо в бар. Компашка до этого нахуевертила дел в другом баре и смылась. Ранее тож накосячили нехило, хулиганство и прочая дичь. Меня совсем не любезно пригласили проследовать со всеми, я видите ли рожей от всех не особо отличаюсь. Пришлось сделать хренову тучу звонков. Одно дело — организовать развлечения Бекетову, а другое доказать непринадлежность к семейству оленевых.
Включать в этот абсурд Соню я не захотел. Она бы окончательно извелась, услышав где я. Она кипишевать начала сразу, едва я вышел за ворота она Артика набрала. Не уверен на все сто, но Соня могла и приехать. А ей и так круговерти хватает. Зачем добавлять? Арт подсуетился и отправил меня в "отрыв". Я решил, что лучше получить по шее после.
Мы с Рижским, который не успел вляпаться, из отделения и разошлись. Бодаться дальше резона и сил не было. Я поехал домой, хотел отоспаться малех и выдвинуть к Соне. Снова облом. Разбудил меня Артик, который притащил истеричную Виту ко мне. Рижский сорвался на неё за звонок мне. До меня не дозвонилась, а Спицин дал ей свой номер на подобный случай. Чертов продуман.
Вита — Ниагарский водопад, мать его. Любой бы закончился столько реветь, но только не она. Потом приехали Девятовы. Катька меня чуть в салат не пошинковала, но вроде успокоилась.
В итоге квартира превратилась в центр психологической помощи. Часа в три ночи я оставил всех разбираться с Витой и пошел спать. Ночью заваливаться к Соне не вариант. Дверь бы захлопнула перед носом и всё. Плюс реально прибить может, когда не выспится.
Катарина до сих пор с Виталией возится, идеи у девчонки одна хлеще другой. Её реально палево оставлять без присмотра. Нахрен я вообще подрядился помогать ей? Телефон клиники всучил бы и всё. Добродетель, млин.
Сейчас я понимаю — всё херня. Надо было поехать к Соне, а не тупить и ждать. Тормознул по полной.
Сегодня утром я понял, что мне пиздец и распинаться по телефону глупо, а сразу после работы у Сони времени не будет. Она Лёху к психологу везёт. А в том, что пяти минут нам не хватит, я не сомневался. Короче перемудрил во всём. Блять.
Прислоняюсь к дверному косяку, достаю телефон и строчу повествование. Похер уже, сам скажу или прочитает. Закончив излияния, наблюдаю за Софией Матвеевной.
Аккуратно она зачем-то снимает снимает маски со стены. Встаю нос к носу и даю ей её телефон. Взгляд сам падает на сексуально закушенную нижнюю губу. Хорошенькая моя хмутрится, посылая колючий разряд, и с тяжелым вздохом начинает читать.
Молча любуюсь сменой всех стадий гнева и недоумения на лице. Пусть уж лучше злится, что я ступил, недели думает, что кинул.
— Занятно, конечно, но зачем? Мне нужно было одно единственное сообщение! Например, что все оказалось сложнее, чем ты думал, и по больницам тебя разыскивать не надо. Иногда чем проще, тем лучше, — тихо выговаривает, срываясь на шипение. Моя Злючка в любой ситации остаётся злючкой.
Беру её за руку, прижимая хрупкое запястье к груди, и тут же уклоняюсь от целящейся к моей голени ноги. Рефлекс отточен.
— К чему коробки? — меняю тему, давая ей время перестать излучать гнев.
— Ты ведь не уйдёшь? Тогда иди к Лёшке в гостиную, он расскажет что и как складывать, — кивает на дверь.
— Его там нет.
Соня рассеянно моргает и несётся в гостиную, сшибая всё по дороге. Чёрт побери, пацан не мог наломать дров.
— Посмотри на первом этаже и во дворе, — резко бросает моя девушка и мчится на второй этаж.
Палево. Чёрт побери, меня прошибает пот. Если Лёха смотался, то сначала Соня сойдёт с ума, а потом…нам всем понадобится фура успокоительного. Будем глотать колёса вместе с упаковками.
Пробежавшись вокруг дома, возвращаюсь в гостиную. Везде колом.
С глазами на выкате Соня сбегает вниз и мотает головой. Бляя.
— Самокат…где этот чёртов самокат? — Соня мечется из угла в угол. — Насколько у него хватает заряда? Лёша хотел на нём до города доехать. Заряда ведь до города не хватит? Нет…нет! Пусть лучше хватит. Лишь бы он не застрял нигде. Хватит ведь? — подлетает и цепляется за низ моей футболки. В глазах блестят раздирающие душу надежда и страх.
— В магазин? К соседке? Проветриться? — сам себе слабо верю.
— Коля, нет…он бы сказал. Я виновата, не поговорила с ним обстоятельно, — Соня закрывает лицо руками. — Понимаешь сначала родители не приехали, потом ты исчез, а я ему ничего толком не рассказала. И этот переезд ещё. Родители хотят квартиру в городе купить, дом знакомому продают. Они обещали приехать на оформление сделки, а я снова промолчала….я просто не знаю приедут они или нет. Их же снова куда-нибудь занести может…. а он будет ждать… — глухо наполняет комнату отчаянием и виной. Полный трындец. До неё не доходит, что обвиняя себя она чертовски ошибается..
— Соня, это не твоя вина. Фактически ты его воспитываешь. У тебя получается лучше, чем у ваших предков. Есть места, с которых стоит начать?
— Не думаю, — задумывается, нервно кусая губы. — Блин, только бы с местными не столкнулся.
— Задирают? — закипаю, представив как к пацану прикапываются ушлёпки.
— Есть такое. Пока Лёшка отсутствовал, соседские мальчишки, с которыми брат раньше дружил, стали типа крутыми и общаться не горят желанием. Иногда даже отпускают шуточки из категории "черный юмор". Я и некоторые небезразличные соседи заступались за него, а тем заступничество не по нраву. В школе тоже без инцидентов не обошлось, он ведь учится с ребятами на год младше. Из-за этого он перешёл в небольшую частную школу в городе.
— Блять, — чешу затылок. — Я объеду район, а ты иди к Оле и к магазину..
— Я позвоню в полицию… — оглядывается в поисках телефона.
— Ок. Я на связи, — бросаю и вылетаю из дома.
Какая шальная пуля малому прилетела? Не мог он в комнате запереться, если всё дерьмово? Он же знает, что у Сони крышу подрывает на счёт его безопасности. Теперь и у меня тоже. Я Лёхе уши оторву, когда найду.
37 На взводе…
Колом. Кружу по району на скорости десять километров уже минут двадцать и ничего. Несколько раз тормозил и спрашивал у собачников и других зевак видели ли она мальца. Ни хрена. Соня обошла всех соседей и теперь на стену лезет. Тормознув, открываю фотку Лёхи на телефоне и иду к прохожим. Тоже голяк. Лёху они знаю, но в последний час не видели. Сууу-у-ука. Возле тачки набираю Соню и сразу же давлю на сброс. Бабки, идущие мимо, активно обсуждают кого-то кто нёсся на «своей гуделке» и едва не снёс их. С нулём в основе пацан на «гуделке» — это охренеть насколько близко к цели. — Кто нёсся и где? — врубаю душку и преграждаю сплетницам путь. Бабуськи свирепо пыхтят, но упустить шанс просветить, или типа того, они не могут. — Мальчишка соседский на самокате новомодном чуть не сшиб, — сообщает прелестная старушка. Я уже её фанат. — А всё от родителей идёт, они не от мира сего, по Африкам разъезжают, а мальчика на старшую девочку повесили, — причитает вторая. — Где это было? — И девочка у них с прич….- вторая затыкается, увидев насколько меня перекосило. — Дак возле школы, а что случилось-то? Натворил мальчишка чего? — первая пытается раскрутить на подробности. Бинго, чёрт возьми. Мимо школы я проезжал, но не выходил осмотреть окрестности. — Девочка у них обалденная, — рявкаю на не в меру болтливую. — Милая дама, я вас обожаю, — бросаю той, которая помогла, и бегом мчу к школе. Она находится в минутах пяти ходьбы отсюда. — Психопат какой-то… — доносится в спину ворчание неугомонной. Они даже не представляют насколько я сейчас на взводе. По дороге пишу Соне голосовуху. Возле школы пацаны зависают на турниках. — Малого не видели? — показываю им фотку Лёхи. — А, этот…. — один из «культуристов» усмехается. — Ялинского не видели? — обращается к собратьям по трём подтягиваниям. — У тебя проблемы на его счёт? — Он же отсталый, — парнишка выпрашивает по роже. — Туда пронёсся, — один из пацанов оценил бешенство, клокочущее во мне, правильно и указал за школу. Салютую рукой и рву когти по направлению. Если Лёху найду, то на обратке с самым развитым разберусь. За школой на железной пожарной лестнице сидит скрюченный брат Сони. Спина ходуном ходит, значит ревёт. — Лёха, — сажусь рядом с ним и пишу Злючке, чтобы отменила розыскных собак, авиацию и флот.
