Они замолкают при моем приближении.
— Как ты, куколка? — Алекс крепко обнимает меня одной рукой и заглядывает в лицо, снисходительно улыбаясь. — Устала? Замерзла?
Щурясь, Андрей без особого выражения смотрит на меня. Я замечаю, как сильно у него дрожат руки. У него внимательные, но уставшие глаза. Доброжелательно-безразличный вид. Под ними он прячет непонятный надлом — это видно по взгляду, потерявшемуся где-то внутри. Может, в этом тюрьма виновата, а может что-то еще. Я отвожу глаза первой.
— Вероника, ты когда увидела фото, поняла, когда его сделали? — мягко спрашивает он.
Я вспоминаю потерянное лицо дочки в оптическом прицеле и сердце вновь разрывает звериная тоска.
— Недавно. Может быть, дни, недели…
— Значит, Захарова работа, — заключает он. — Интересно… Не знаю, что он хотел этим сказать, но машину я проверил, все чисто.
— Завести осталось, — усмехается Алекс.
— Я заведу, — предлагает Андрей, глядя в глаза.
У меня сердце колет. Ладно, тот студент… Андрей сам разминировал машину, знает про опасность и все равно готов туда лезть.
— Докурю только, — он несимметрично улыбается, показав зажатый между пальцами окурок. — Докурить даже перед расстрелом дают.
Он с удовольствием затягивается несколько последних раз — до фильтра курит, обжигая пальцы, и идет к «мустангу». Срывает фотографию Полины с лобового стекла и сминает в кулаке. Я не верю, что он сделает это, пока не садится в машину.
Каждую секунду жду взрыва. Андрей, судя по напряженному лицу, тоже. Сквозь дымку лобового стекла видно, как поехали губы, делая рот кривым. Он смотрит на нас, готовый повернуть ключ.
По этому взгляду я понимаю, почему он согласился. Андрей — полностью разрушенный человек. Ему нечего терять.
Глава 29
Алекс прячет меня за углом здания за секунду до того, как Андрей заводит машину. Я не вижу этот момент, но слышу, как он газует. Двигатель ревет, звук взлетает в осеннее небо. С облетевших сырых веток срываются с криком галки.
— Слышишь? — смеется Алекс. — Все хорошо.
Он выходит на площадку, где Андрей проезжает несколько метров и резко выкручивает руль, выбрасывая из-под колес волну гравия. «Мустанг» замирает и он выходит на гравийку.
Сразу же закуривает снова, хотя только что курил. Ему нужно снять стресс — видно по лицу. У него измотанный вид, как у человека, который занимался тяжелым трудом, а теперь наступил заслуженный отдых и у него гора свалилась с плеч.
— По цене сочтемся, — невнятно говорит он. Голос был мягким и плавным, а теперь словно каша во рту — я едва разбираю речь из-за плохой дикции. Андрей делает над собой усилие и четче выговаривает слова. — Интересный случай. Дерзкое первое покушение и предупреждение во второй раз.
— Давай наедине… — говорит Алекс, не хочет при мне.
— Ты что, Алекс… Она мать, она имеет право знать.
— Знать о чем? — я подаюсь к Андрею, но не могу поймать взгляд, он отворачивается.
— Первое покушение не удалось, — резко говорит Алекс. — Фотография — предупреждение не мешать ему, иначе…
— Иначе что, — продолжаю я. — Полина может пострадать?
— Не знаю! Видно не понравилось ему, что ты моей женой стала.
Алекс злится, огрызается. Спокойствие сохраняет только Андрей.
— Я говорил, что он хотел документы сделать, — напоминает он. — Твоего отца убрали, он сейчас попытается снова, запугивает тебя. Ладно, — он гасит окурок и ежится на ветру. — Погнали, холодно здесь…
Собираемся быстро. Я боюсь сесть в «мустанг», но Андрей с кривой усмешкой подмигивает мне, и я перебарываю страх. В город возвращаемся вместе и решаем заехать в ресторан. Андрей присоединяется к нам.
По привычке Беспредельщик выбирает понтовое заведение. Мы занимаем столик, заказываем завтрак. Парни решают обойтись без алкоголя и продолжают разговор про Захарова. Я не вмешиваюсь. Пью свой латте и жду, пока принесут блинчики. У меня есть вопросы, страхи, но опыт советует не лезть в мужские разговоры — разберутся без меня.
Когда официантка приносит еду, они замолкают, пока не расставят тарелки.
— Я искал его людей, — продолжает Алекс, когда девушка уходит. — Пока безрезультатно. Хотел возвращаться, а теперь думаю, никуда не поедем…
У меня екает сердце. Тонкие блинчики с медом великолепно пахнут, но от нервов кусок не лезет в горло.
— Я вот что думаю. Пусть делают. Ты можешь договориться, чтобы Захарову согласились сделать документы на ребенка? Естественно, чтобы он ничего не заподозрил.
Андрей быстро и без аппетита ест омлет с грибами. Как будто вкуса не чувствует и почти не жует — кусками глотает. Но тут останавливается и задумчиво смотрит на Алекса.
— Могу.
— Ну и все, — Алекс улыбается, сплетая в замок пальцы. — А как сделают, он приедет сюда сам.
Я не нахожу себе места.
— Ты хочешь его выманить?
— А зачем за ним бегать? Сам приедет. И ребенка привезет. Главное, все грамотно сделать. Он же из страны свалить хочет, так что никуда не денется — появится.
Андрей кивает.
— Хорошая идея. Я договорюсь. Это неделю-две займет. Когда документы будут готовы, я их заберу, и сами его встретим.
Через панорамные окна Алекс задумчиво рассматривает припаркованный «мустанг». Ко мне возвращается аппетит, когда я размышляю над планом. Ситуация обретает видимость контроля. Это успокаивает. Я стараюсь ни о чем не думать, не планировать и не мечтать. Глупые мечты разбили мне жизнь. Не хочу, чтобы это повторилось: даже не пытаюсь представить, как обниму дочку…
— Ты сейчас как, куда? — после завтрака Алекс привстает, из заднего кармана достает бумажник, и я понимаю, что мы уходим. Он платит за всех — за Андрея тоже.
— Тут посижу, — невнятно бормочет он. — Отогреться надо. Все нутро об асфальт отморозил, пока валялся.
Я вспоминаю, как он лежал, расстреливая взрывчатку, затем копался под машиной. Андрей выглядит сонным: разморило в теплом ресторане после холода.
— Тебе нужна помощь? — Беспредельщик кладет руку Андрею на плечо и тот отклоняется, прикосновение ему не нравится.
— Нет…
Андрей не выглядит благополучным человеком, мы оба это видим.
— Звони, — на прощание говорит Алекс, и мы выходим на парковку. Я оборачиваюсь, через высокое окно видно, как тот сидит в глубине зала и тупо смотрит перед собой, не доев омлет.
— Думаешь, это сработает? — спрашиваю я Алекса.
— Еще как сработает, куколка, — он добавляет, когда мы садимся в машину. — Тачку все же придется спрятать. Слишком приметная, многие знают, чья она.
Алекс отвозит меня в отель — в другой, не тот в котором мы были. Снимает президентский номер. Я подозреваю неладное, когда расстегиваю пальто и замечаю, что он не раздевается. Стоит на пороге и держит зайца Полины.
— Отдыхай, куколка. Займусь делами.
— Ты долго?
— Не буду врать, не знаю. Поменяю машину, есть чем заняться…
У него виноватый вид и я ободряюще улыбаюсь. Ничего, что он оставит меня одну — мне не страшно. Алекс уходит, а я принимаю душ и ложусь. После бессонной ночи и холода мягкая постель, пахнущая свежестью и лавандой, кажется райским блаженством. Мы давно не занимались любовью. Алексу не до этого. С одной стороны для меня это облегчение — я устала от ненасытного внимания, но спать без его объятий уже непривычно…
Звонок от Андрея раздается, как он и обещал, через две недели.
За это время мы несколько раз меняли гостиницы. Алекс добыл другую машину — неприметный серый седан, каких полно на дорогах. Иногда он исчезал и я догадалась, что он наверстывает упущенное — ищет убийцу отца. Я не вникала. Поняла, что след в любом случае тянется к Толе.
Иногда я вспоминала бывшего. Представляла нашу встречу… Беспокоилась, что будет, когда парни прижмут его при передаче документов. А если Полина будет с ним? Толя не дурак. Его не возьмешь голыми руками.
Андрей позвонил, когда я была в душе. Я выхожу, вытирая голову, и вижу, что Алекс торопливо собирается.
