Без раздумий выдернул ребят из углубления и закинул себе за спину. Роняя неподвижные тела прямо под ноги, едва успеваю поднять защитный купол, что уже через несколько секунд покрывается плотной кучей игл, выпущенных дронами в нашу сторону.
«Транквилизаторы». Глядя на застывшие в воздухе колючки, стиснув зубы, сдерживаю второй, третий, а за ним и четвёртый залп, вслед за которым с криком «Джиронимо!» с куском арматуры в руках прямо в одного из дронов влетает подкинутая Ветерком Ванесса. «Глупо, железяка лишь одна из десятков, и если её сейчас усыпят…» Поднявшийся вновь ураганный ветер, заполняя площадь мусором и бумагой, снижает видимость до минимума, затем в очередной раз раздаётся череда выстрелов. В беспорядочной стрельбе дроны заливают площадь иглами.
Силы на исходе, чувствую, как тухнет сознание, как слабеет контроль над рукой и полем, которые я уже не стесняюсь использовать одновременно. Помня, где примерно секунду назад была Ванесса, вытягиваю её под свою защиту и вижу торчащие в ней сразу четыре игры, а также закрывающиеся глаза. Итог: три тела, я один. Вновь сила приходит на помощь: как дрова, сгружаю их над головой и, хромая на ногу, выбираюсь из мусорной бури.
— Что с заложником? — спросил я у Ветерка…
— Бля, не поверишь, там к деревяшке какой-то чел прибитый был, и, сука, как настоящий! — перенимая в свои руки Ванессу и ещё одного, проговорил он.
— Это распятие дебил… — не сдержавшись, выдал я. — Хлоя, утянешь последнего? — Невидимка, погрузив себе на плечи тело, коротко согласилась. — Уходите без меня. — Едва успев отреагировать и возвести поле для отражение нескольких очередей игл, произношу я, а после, при помощи силы хватая дрона, разбиваю его о другого, летевшего рядом.
— Я не пойду…
— Побежишь! — перебив девушку, рявкнул я. — Ветерок беззащитен перед пулями, а ты для него как на ладони, так что вперёд…
— А как же стипендия? — неуместно вспомнив о деньгах, обронила невидимка.
— Свою отдашь… — Усмехнувшись, использовал силу на максимум. Щит, пусть и тонкий, поднялся до двух метров, а попытавшиеся облететь меня сразу по двум сторонам дроны внезапно столкнулись с новой проблемой, моей второй телекинетической рукой. Голову разрывало от боли, из носа хлынула горячая жижа, и что-то подсказывало — это далеко не насморк. Ощутив невидимые руки, как свои собственные, вмиг уничтожил с полдесятка железяк, облетавших нас, а после принялся за тех, которые застряли в барьере.
— Неплохо, Александр, — пытаясь хлопать своими металлическими руками, проговорил герой Капкан. — Моё отвлечение на вторую группу, этот забавный торнадо, сведший с ума турели и, конечно же, твоё героическое самопожертвование во благо команды. Ты прямо герой, Алекс. Будем честны, уважения после подобного, а также твоё самопожертвование во благо команды в конечном итоге выглядят даже более выгодными, чем чётко спланированное нападение на меня и удачное завершение миссии… — всё так же дразня и демонстрируя свой чёртов улыбчивый смайлик, механическим голосом проговорил Форсес.
— Нападение? — непонимающе спросил я. — Я тебе, сука, сейчас покажу своё чётко спланированное нападение! — приблизительно прикидывая, сколько должен потянуть времени для тех двоих, осыпая Капкана примитивными оскорблениями и прочим, пытался выиграть разговорами хотя бы шесть-семь минут я.
Глава 34 — Решайся…
Невзирая на мои оскорбления, провокации и прочее, Капкан молча стоял напротив, держа за своей спиной больше, чем с десяток дронов. Взгляд его кибернетических глаз казался холодным и расчётливым. Я чётко отслеживал всё, что только могло от него отсоединиться и отлететь. Сейчас этот герой, теша своё самолюбие, просто позволил моим друзьям уйти.
— Тик-так, мистер Алекс, — когда часы на его запястье отсалютовали определённый отрезок времени, произнёс Форсес. — Могу поздравить группу семь с успешным завершением, правда, не всю.
— Вам так нравится издеваться над теми, кто слабее? — стараясь по максимуму выиграть себе время на отдых, спросил я.
— Не поймите меня превратно, я как бывший ученик мистера Оливера всего навсего исполняю роль, возложенную на меня наставником. Вы и ваша команда превосходно показали себя, умудрившись не только выжить при… — оборвав фразу, задумался Капкан, пытаясь подобрать формулировку, — …скажем так, при тех условиях, в которых ваши товарищи оказывались… В общем, вы поняли… — Чёртов засранец переборщил со взрывчаткой и едва нас всех не угробил, и сейчас пытался выставить себя пай-мальчиком, вот что я понял. — В общем, я как ученик своего учителя просто обязан понять ваши мотивы. Почему вы остались, Александр? Вы и так сделали больше положенного и вполне могли попросить вашего друга с силой управлять ветром побегать по городу или попрятаться невидимку, способную проходить сквозь стены, а сами смыться…
«Да за кого ты меня держишь?..» Кулаки сжались, в этих словах я видел не вопрос, а лишь очередную провокацию. Но всё так же, будучи неуверенным в том, выбрались мои друзья или нет, оттягивая время, был вынужден ответить фразой, никогда мне не принадлежавшей:
— Нет большей чести для мужчины, чем грудью закрыть отступающего товарища. — Впервые я по достоинству осознал отцовскую цитату, которую тот, нажираясь, любил повторять по десятку, а то и сотне раз. Отчего-то именно сейчас она заиграла во мне не теми вызывавшими в детстве отвращение к пьянчуге ощущениями, а настоящей гордостью и достоинством. Который раз говоря слова того, кого я в душе ненавидел, мог ощутить за собой дух не алкаша с десятилетним стажем, а воина, вбивавшего в мою голову правильные мысли и по-настоящему геройские истины.
Капкан, глядя на меня всё так же из-под скрывавшего лицо монитора, решил повторить трюк Терновницы. Давая мне выговориться и маскируя все звуки одним монотонным жужжанием, он запустил парочку своих мелких прихвостней под землёй в одну из труб, вылезших на поверхность из-за самоподрыва его же мин. Попытка хорошая, но теперь, наученный горьким опытом, я старался контролировать не только то, что перед мной, но и даже то, что под. Услышав едва различимый и тихий гул, сразу определил, откуда он может доноситься, и запустил одну из рук в трубу, находившуюся позади. Череда мелких взрывов, а также рывок героя в сторону не позволили мне схватить его со спины, а очередной заход его дронов над головой, всё пытавшихся поразить барьер в самые слабые места, вынудил второй рукой бить наотмашь и защищаться.
«Когда же они у тебя кончатся?» Глядя, как тот наращивает скорость своим перемещением и пытается заставить меня повернуться к дронам спиной, делаю барьер меньше и закрываю себя по радиусу, стараясь не спускать взгляда с Капкана. Череда мелких взрывов доносится из-за спины, после чего в области лопаток ощущаю обжигающую, острую боль: сейчас по мне били уже не транквилизаторами, а разрывными, что, столкнувшись с барьером, щедро засыпали всё, что внутри него, своими осколками.
Сила покидала меня. Понимая, что спину требуется прикрыть, создаю ещё меньшую защитную сферу вокруг себя и, опираясь на одну из телекинетических рук, на доступной израненному мне скорости пытаюсь добраться до той церквушки. В замкнутом помещении моему врагу не развернуть свой боевой порядок. Шансы добраться до выхода нулевые, но я обязан хотя бы попытаться.
До спасительной двери остаётся всего ничего, отвлёкшись на поиск укрытия, теряю Капкана, и вот, когда под градом продолжавших сыпаться мне вслед пуль я оказываюсь за порогом, мне прямо под ноги катится граната.
Одна тысячная секунды, и я, дёрнувшись обратно на улицу, лишь чудом успеваю прикрыться увесистой дверью, что, поглотив основной урон, разлетается на здоровые куски и вместе со мной летит на противоположную сторону улицы. Обе руки развеиваются, дроны продолжают сыпать по мне иглами и редкими разрывными, чьи осколки уже оцарапали лицо, плечо, грудь, колено и ладони обеих рук. Стараясь не думать о своём физическом состоянии, лишь на инстинктах умудряюсь кое-как создать телекинетический щуп и им же в рывке отдёрнуть свою тушку в проём соседнего здания. На том месте, где я был секунду назад, вновь раздаётся пара взрывов. По-видимому, Форсес хочет моей смерти точно так же, как и я его.
