— Что тебе надо? — спросила Вика, глядя на ввалившегося в прихожую Боровицкого.
— Какого черта я тебя должен по всей Москве искать? Что за фокусы?
— А-то ты не знаешь, — отозвалась Вика, пройдя в комнату.
Она так хотела избежать этого разговора. Но теперь Феликса из квартиры не вытолкать, значит придется потерпеть.
Все еще не понимая что за чертовщина творится вокруг, он резко вбежал вслед за девушкой и, схватив ее за руку, развернул к себе.
— Ты можешь толком объяснить что происходит?! — это был еще не крик, но уже что-то близкое.
Вырвав свою руку, Вика повернулась к дивану, продолжив манипуляции со своими вещами.
Нахмурившись, Феликс отошел от нее и плюхнулся на второй диван, оглядевшись. О да, знакомый антураж. Привет от Андромеды.
— Я не уйду, пока ты не ответишь.
Швырнув в чемодан очередную вещь, Вика повернулась к мужчине.
— Я уволилась. Заявление в отделе кадров.
Феликс совсем не понимал как ему реагировать на все это. Хохотать от смешной шутки? Орать из-за очередной истерики? Молчать?
— Слушай, — начал он, — если у тебя ПМС или типа того, так ты скажи. Я таблетки куплю и тебе полегчает.
Вика усмехнулась, но вышло это слишком зловеще.
— Кире своей таблетки будешь покупать.
Феликс на мгновение замер, словно прижатый к стенке старшеклассниками школьник. Он ожидал услышать что угодно, вплоть о новостях про вторжение марсиан. Но это…
— Тебе отец сказал? Впрочем, это не имеет значения. У тебя из-за этого припадок?
— Да нет. Это же так, мелочь.
Повернувшись спиной к собеседнику, девушка продолжила собирать вещи. Ох, как же Феликсу хотелось сейчас проявить свою натуру. Заорать, перевернуть чертов диван и все в таком духе. Но он понимал, что сейчас его любимой нужно совсем не это. Встав, он медленно подошел к Вике со спины и робко, словно все тот же школьник, убрав хвост с ее плеча, легонько поцеловал Окуневу.
— У меня есть план, — чуть тише проговорил он.
Развернувшись, Вика оттолкнула мужчину от себя и он снова сдержался. Хотя, лучшем «держателем» стал вид девушки, делавшей над собой последнее усилие, чтобы не зарыдать.
— План?! Ну, давай! Рассказывай!
Поправив пиджак, Феликс принялся говорить в стиле, который он обычно использовал для презентаций или переговоров.
— Я куплю тебе квартиру. Дом. Как ты захочешь. Родителей твоих в Москву перевезем. Придется потерпеть пару лет, но затем я разведусь и все будет хорошо.
Схватившись за голову, Вика проговорила себе под нос что-то похожее на «Боже, какой кошмар» и слезы сами покатились по ее щекам.
— Ты сейчас серьезно?
— Вполне.
Феликс говорил так, словно ничего страшного не происходило.
— А кольцо мое ты тоже мне потом передаришь?
— Кольцо твое. Я выкуплю его завтра.
И тут Вика расхохоталась, только смех этот был жутко истеричным. Ее поведение все больше и больше пугало Феликса.
— И по какому же графику ты будешь с нами спать? Она четные, я нечетные?
Все. Это был предел. К черту все эти уступки, если никому они тут не нужны.
— Я не собираюсь с ней спать!
— Ага, конечно! Она тут же насвистит об этом своему папочке, тот твоему и тебя заставят!
Боровицкий нахмурился. А ведь Вика была права. Ему не дадут вот так просто матросить эту Киру. В лучшем случае все будет как говорит Вика, а в худшем их вообще заставят сделать детей.
— Но зато не в Саратове, — добавила Вика, усмехаясь.
— Да, зато не в Саратове. Я предлагаю тебе роскошную жизнь с человеком, которого ты вроде как любишь. Что тебе еще надо? Назови свою цену.
Вика покивала, продолжая улыбаться.
— Смотрите-ка, как растет моя цена. Пару недель назад это было…как ты там сказал? Двадцать тысяч в сутки и удаленный компромат? А теперь квартиры, дома, машины.
— Потому что я люблю тебя и готов потратить любые деньги, чтобы ты осталась со мной.
Вика развела руками, начав откровенно кривляться.
— Не все на этом свете имеет цену, Феликс. Тебя обманули. У любви нет цены. Ты не сможешь меня купить.
Вот так всегда. Стараешься для людей, идешь на уступки, поступаешься своими принципами, отдаешь себя любви, а в ответ никакой благодарности. Да он собирается ради Вики крутить дела за спиной у отца, рискуя собой, чтобы они были вместе, жили в достатке. А она нос воротит!
— Это твоя луна, Феликс? — усмехнулась Вика.
Мужчина еще некоторое время молчал, уж сликшмо колкой оказалась фраза девушки.
— Значит ты все решила? — сухо спросил он.
— Это ты все решил.
Боровицкий не изменил выражения лица.
— Ты же понимаешь, что если я сейчас выйду из этой квартиры, то ты больше никогда меня не увидишь? Мне не шестнадцать лет и я не твой мальчик на побегушках. Больше я тебя разыскивать и унижаться не стану.
— Дверь там, — Вика указала в коридор, — хотя, подожди.
Она медленно пошла навстречу Боровицкому. И в этот момент в душе его затеплилась надежда, что она одумалась и согласна потерпеть. Ведь он же будет терпеть ради их любви.
Звонкий шлепок по лицу разрушил тишину комнаты. Боровицкий не качнулся под девичьей ладошкой, но все же слегка отвернулся по инерции.
— Все. Теперь можешь идти.
Глянув на девушку лицом, полным ярости, он прошел мимо, буквально толкнув ее плечом и, шумно захлопнув дверь, скоротечно покинул Мытищи.
Глава 27. "Порознь".
Проводя последние часы в Москве Вика не переставая хватала в руки телефон. Существует понятие фантомной боли, у нее же было что-то вроде фантомной вибрации. Ей постоянно казалось, что телефон звонит, но это было не так. В эти минуты она представляла себя Ириной Муравьевой, танцующей перед телефонными будками.
Звезды тают над Москвой
Может, я забыла гордость?
Как хочу услышать голос
Как хочу услышать голос
Долгожданный голос твой!
Позвони мне, позвони!
С другой стороны смысла в этом звонке нет. Ведь ничего нового он ей не скажет. Он придумал «план» и собирается следовать ему. Жить на две семьи и в ус не дуть. Наверное найдутся женщины, и немало, которые назовут Вику дурой. Скажут, что она обрекла себя на несчастную нищую жизнь из-за своих дурацких принципов. Как говорится: «принципами сыт не будешь». Если бы кто-то знал историю Вики целиком, наверняка бы припомнил историю Андромеды и спросил бы где ее принципы были тогда. Так или иначе, Окунева расценила поступок Феликса как предательство и что-то внутри нее надломилось в тот момент.
Родители, как и ожидалось, приняли дочь без особого энтузиазма. Сначала Вика наслушалась от матери о том, какая она дура, что Феликс сам от нее сбежал и вообще. Блондинка не намеревалась рассказывать матери правду, хотя стоило бы, ибо ей так хотелось подпортить «личико» Феликса в ее глазах. Потом мать заявила ей, что уже вся родня и весь район знает о ее свадьбе, и так как свадьба эта сорвана по вине Вики, ей со всеми и объясняться. Отец оказался куда мягче. Он просто сказал Вике что ничего другого от нее не ожидал. И на этом несчастные родители отправились на кухню выпить немного водки, успокаивая нервы из-за дочери-позорища.
После тяжелой бессонной ночи Вику разбудил звонок. Она кинулась к телефону, но на экране яркими буквами горело «Феня». Она ведь ничего не сказала подруге. Пришлось запереться в ванной, дабы родители не слышали, и рассказать Фене правду, хотя бы частично.
— Ты мне только скажи, почему я обо всем узнаю из светских хроник, а не от тебя лично?! — вопила Феня.
— Об этом уже написать успели?
— Конечно! Сама посмотри!
Убрав телефон от уха, Вика открыла поисковик и довольно быстро нашла заголовок «Аврора» меняет направление» под которым рассказывалось о новых партнерских отношениях компании с господином Картунковым, а также о свадьбе Феликса и Киры. Они уже успели побывать вместе на каком-то мероприятие, изображая влюбленную парочку. Приписка внизу гласила: «Куда исчезла саратовская секретарша остается загадкой».
