От озорного Артёма, которому я утром стирала кровь с разбитой губы, не осталось и следа. Мужчина смотрит на меня, очки в тонкой оправе делают его старше, но очень ему идут.
Игорь за рулем, внедорожник плавно трогается с места, я пересказываю весь разговор с бывшим мужем. Артём слушает внимательно, постукивая пальцами по ноутбуку. Задает несколько вопросов, я отвечаю.
— Ты любила его?
Неожиданно.
— Кого? — переспрашиваю, хотя знаю, о ком он.
— Мужа, если вышла замуж.
— Думала, что да. Мне было с ним хорошо.
— А со мной тебе хорошо?
А вот это еще более неожиданный вопрос. Быстро бросаю взгляд на Игоря, он смотрит в зеркало заднего вида и тоже ждет ответа.
Вопрос поставлен неправильно, мне непросто хорошо с ним.
Мне с ними обоими чертовски хорошо. Но я упорно молчу.
Вовремя звонит телефон Артёма, я отворачиваюсь к окну, уже понимая, что влипла окончательно.
Глава 37
«Ушли. Будем поздно. Жди».
А внизу нарисован самолетик.
Очень мило.
Улыбаюсь как ненормальная, пью минералку снова прямо из бутылки, стоя на кухне, читая оставленное мне мужчинами послание. Милая записочка формата альбомного листа, прикрепленная к холодильнику магнитом с надписью: «Сахалин».
Вот же гады.
На моем обнаженном теле мужская рубашка, медленно обвожу залитое ярким солнцем помещение. Нет спортивной сумки и половины ящика дорогущего шампанского.
Мы пили его тоже из горлышка, в ванной, только вчера вечером. Громов лил мне его на грудь, пил прямо с соска, посасывая его, а Шульгин — себе на язык, а уже с него пила я, уже пьяная то ли от ласк, то ли от алкоголя.
Черти.
Соблазнительные, порочные, невероятные. Живое воплощение моих грехов, в которых я не буду каяться.
Три дня.
Ровно три дня безудержного секса, томительных ласк, долгих поцелуев. Проникающих в меня членов и лижущих меня языков. Вырывающейся наружу страсти, которую невозможно сдержать ничем. Я дышала тем воздухом, что был пропитан пороком, растворяясь в нем и в этих мужчинах без остатка.
Игорь и Артём раскрывались в простом общении, шутили, смеялись. Их перепалки можно было слушать постоянно, но никто не обижался, они понимали друг друга. Это редкость среди мужчин. Я что-то узнавала об их прошлом, ловила на себе взгляды, от которых мои глупые мотыльки сходили с ума, как и я.
Я не лезла с расспросами об их бизнесе, и так понятно, что все слишком сложно и опасно, статью Игорь мне назвал. Но я не считаю их преступниками, не осуждаю, не вешаю ярлыки, но прекрасно понимаю: то, чем они занимаются, очень опасно и непредсказуемо.
Каждое звено цепи может дать сбой по любым причинам. И тут нужен талант и умение организатора — сложить все так, чтобы никто не нашел концов той веревочки, которая может привести к ним.
За три дня было достаточно случаев, чтобы собрать Рогозину информацию лопатой, но я не делала этого. Обрывки разговоров, названные фамилии, страны, будь я очень тупой, я бы не поняла, о чем идет речь. Они не говорили открыто, но и не просили меня выйти, я была с ними на равных.
Несколько походов в ресторан, встречи с какими-то людьми, Игорь и Артём не оставляли меня одну, а вот сейчас ушли до вечера. Наверное, это и к лучшему, шеф Трофимов говорит, чтобы явилась через три дня, надо появиться и узнать, что там с моим отстранением и надолго ли оно.
К тому же я не могу находиться здесь вечно, у меня есть своя, хоть и съемная, квартира, за нее надо платить, а сейчас конец месяца, и это пора сделать.
Прошлась по кухне, включила чайник, на плите вчерашние жареные подгоревшие котлеты. Потому что мы с Громовом увлеклись, и так получилось, что он жарил меня, а котлеты горели.
Улыбнулась, от всех воспоминаний сразу тянуло низ живота, грудь тяжелела, а соски набухали. Я стала озабоченной нимфоманкой, которой все мало и мало секса.
Нет, не секса, мне мало этих мужчин. Хочу, чтобы все это было не просто примитивные инстинкты и отличная эрекция на мою задницу. Хочу, чтобы это было нечто большее.
Наверное, я слишком многого хочу сразу от двоих. Тем более от таких мужчин. А может, просто перестать столько думать и принимать от жизни то, что она дает, здесь и сейчас?
Мне всего двадцать семь, я не спешу замуж или родить. У меня есть цели и амбиции, я не позволяю собой пользоваться, и я сама хочу быть с ними. Не знаю границы нормальности и морали, но если Артём с Игорем примирились между собой и уже не говорят о ревности, то мне же проще.
Не сразу услышала звонок своего телефона и то, как уже вскипел чайник.
— Да, Жанна, привет.
— Любимова, до тебя не дозвонишься.
— А ты так часто мне звонила?
Жанна замолчала, это на самом деле ее первый звонок после нашего разговора тем вечером у кабинета начальника.
— Да дел много было.
— Понятно.
— Ну так как в отпуске? Куда собралась отдыхать? Только не в Эмираты, там жара адская.
Отпуск?
Оказывается, я в отпуске, а не отстранена от полетов на неопределенное время. Я даже толком и не знаю, что там произошло за эти три дня, что я оказалась в отпуске, не написав при этом никакого заявления.
— Не знаю еще, думаю. Наверное, на Кипр.
— Одна или с мужиком? А, ну там классно, да. Как вообще настроение?
Странно, что Жанна задает странные вопросы про мужика и настроение. Надо ехать и разбираться самой, от нее все равно информации не добьешься.
— Все отлично, вот почти собираю чемодан.
Говоря все это, я не врала, а на самом деле смотрела на свой чемодан.
— Ну счастливо, Кристин.
— Пока.
Жанна быстро простилась, а я, забыв про завтрак, начала собираться на любимую работу. Покидала все вещи, что нашла, в чемодан, за ним вернусь потом. Неважно, что было написано никуда не выходить. Мне очень надо выйти.
Джинсы, свободная светлая рубашка, собрала волосы в высокий пучок, каблуки, сумочка, телефон. А потом я встала перед закрытой дверью. Но, к счастью, ключи от нее лежали рядом в плоской чаше. Заходя в лифт, вызвала такси.
Очень интересно, в какой это отпуск меня отправило любимое руководство? По чьей указке или жалобе? Курапов, только его раненое самолюбие не выдержало моего отказа, и он начал капать Трофимову на мозг.
Вышла на улицу в ожидании такси, надела очки, солнце палило, словно в разгар лета. Я все-таки набрала номер Громова, чтобы предупредить, что я на работу, но он оказался недоступен. Телефон Артёма был также вне зоны действия сети.
Но, как только я собралась написать им сообщение, телефон зазвонил. Незнакомый номер. Смотрела на него и не хотела отвечать. Ничего хорошего я не услышу.
— Да.
— Кристина Сергеевна, добрый день.
Было желание послать Рогозина на хуй, ну ему наверняка не впервой туда ходить, дорожка протоптана, не обидится даже.
— Я вас слушаю, Алексей Константинович.
— Как приятно, вы узнали мой голос и запомнили имя.
— Это профессиональное, не принимайте на свой счет.
— А я уж расчувствовался.
— Зря. Так что хотели?
— Как вам живется у моих подопечных?
— Что конкретно вы хотите узнать? Сколько раз за ночь меня трахают и как или хорошо ли кормят и вовремя ли выгуливают?
— Кристина Сергеевна, что я ценю в женщине помимо красоты, так это чувство юмора и то, как она умеет не унывать в любом дерьме, в котором бы ни оказалась.
Последняя фраза мне не понравилась.
— Так чем обязана?
— Вы что-то узнали?
Включать дуру нет смысла, разговор в этом случае будет долгим и глупым, но сводящимся в итоге к одному. Лучше сразу сказать как есть.
— Я ничего не узнала и узнавать не собираюсь.
Длительное молчание, я выглядываю свое такси.
— Кристина Сергеевна, вы, наверное, во время нашей милой встречи и проведенной беседы меня не так поняли? Хотя вы произвели впечатление умной и сообразительной девушки.
— Я далеко не такая, вы ошиблись.
