— Моей девочке нужны объятия, — поддразнил я ее, накрывая пухлые губы своими. — Верно?
Эш кивнула и прижалась ко мне теснее, пока я нес ее к душевой кабине под струи воды. Поставив Эш на ноги, я стал ухаживать за ней, как она и мечтала. Сперва я вымыл и привел в порядок ее волосы. После намылил каждую часть ее нывшего тела и быстро сполоснулся сам.
— Чего ты хочешь? — спросил я, прижимая Эш к себе.
— Этого.
Я провел пальцами вниз по ее спине.
— Ты сводишь меня с ума. Это сумасшествие, детка.
— Правда?
— Я готов обезуметь от желания уничтожить тебя, чтобы потом снова собрать по осколкам.
— Я согласна до тех пор, пока ты будешь залечивать мои раны.
— Постараюсь.
Эш теснее прижалась ко мне.
— Так я могу и влюбиться в тебя, Уин. Это ведь плохо кончится, да?
Она считала, что я не мог ответить ей взаимностью.
— Плохо. Как и все, касающееся меня.
Эш вздрогнула, а потом всхлипнула.
— Но мне нравится твоя плохая сторона.
— Я никогда не стану сказочным принцем, — напомнил я ей. — Всегда буду злодеем, как в постели, так и вне ее. Могу предлагать тебе разные сладкие слова, но это будут краткие мимолетные порывы.
— Ты не такой ужасный, как утверждаешь, Константин.
— Нет, я гораздо хуже, малышка. Гораздо.
Мы надолго замолчали. Эш прижималась ко мне, а я гладил ее по спине. В конце концов, я устал так стоять и помог измученной Эш выбраться из кабинки. Меня поразило, что из-за такого простого порыва, как желание вытереть ее полотенцем, у Эш заблестели глаза, когда наши взгляды встретились. Ей и правда нравилось придаваться нежностям после моей грубости. Наверное, в каком-то смысле мне тоже доставляло удовольствие заботиться о ней. Это словно снимало с меня часть вины за то, что доводил ее до слез.
Как только мы стали сухими, я уложил Эш в постель, а сам пошел выключать свет.
— Уин? — настороженно окликнула она меня.
— Да, малышка?
— Ты ведь еще собираешься спать со мной, верно?
Я усмехнулся, прикрывая дверь на ночь.
— Таковы были условия, Золушка.
Забравшись к ней в постель, я обнял ее и прижался носом к влажным волосам. Мне нравилось, как миниатюрное тело Эш вписывалось в изгибы моего. Члену тоже понравилась близость Эш, он снова был твердым и давил ей между ягодиц, но я не собирался устраивать еще один раунд. Эш, вероятно, отключится посреди секса. А каким бы сумасшедшим я ни был, трахать бессознательную девушку мне не хотелось.
— Уин?
— Спи.
Она хлопнула меня по руке, и я ухмыльнулся в темноте.
— Что такое, драгоценность моя? — насмешливо спросил я.
— Не будь придурком.
— Прекрати нести чушь и скажи, что собиралась сказать.
— Ты когда-нибудь прежде любил женщину?
— Нет, — я закатил глаза.
— Почему?
— Я вообще не люблю людей.
— Но я тебе нравлюсь.
— Едва ли.
Эш рассмеялась и повернулась ко мне лицом. Я прикоснулся к ее волосам, убирая их с лица, а потом легко нашел в темноте пухлые губы и поцеловал.
— Мне и правда нравилась одна женщина, — все же признался я. — Когда я был молод.
— Да? — тихо отозвалась Эш.
— Я думал, что стоит попросить ее выйти за меня, — я усмехнулся. — Был неправ.
— Почему? Что случилось?
— Папа запретил.
Эш шумно вздохнула.
— Ты не попросил женщину, которую почти любил, выйти за тебя, потому что тебе запретил отец?
— Да.
— А что говорила мама?
Я попытался отстраниться, но Эш, как чертова обезьяна, буквально вцепилась в меня. Наконец, я сдался и тяжело вздохнул.
— Мама не выдержала, когда я погряз в жалости к самому себе, и решила раскопать на Мередит все ужасные вещи, которые только могла.
— Мередит, — Эш таким тоном повторила имя, словно завидовала ей. Это меня позабавило. — Что раскопала твоя мать?
— Мередит сделала аборт, когда ей было шестнадцать. Это держалось в секрете. Мы начали встречаться, когда мне было восемнадцать. Мама узнала, что все это время Мередит продолжала встречаться с Винсентом Морелли.
— Нет, — выдохнула Эш. — Морелли? Вот сучка.
— А ты теперь за команду Константинов, да?
— Абсолютно. А кто этот Винсент?
— Дядя Лео.
— Фу, она трахалась со стариком, когда у нее был восемнадцатилетний ты?
— Очевидно.
— Значит, отец заставил тебя порвать с ней, а мать вонзила кинжал в твое кровоточащее сердце?
— Таков путь Константина, — отозвался я с мрачной усмешкой.
— Но это жестоко.
— Мама также добыла сообщения о сговоре Мередит с ее сестрой, где она говорила, что хочет будто бы нечаянно забеременеть от меня.
— Что?
— Ей просто нужны были деньги. Отец это знал, а мать доказала.
— Мне так жаль, — произнесла Эш. — Чисто технически я тоже хочу от тебя денег. Твоя мама меня возненавидит.
Я провел пальцами по ее растрепанным влажным волосам.
— Но ты ведь жадная. И хочешь куда большего, чем только деньги. Ты жаждешь заполучить мое сердце, словно оно может стать частью нашей сделки, черт возьми.
— Я упорная.
— Нуждающаяся. Вот подходящее слово.
— Тебе это нравится, — усмехнулась она.
— Пока ты позволяешь мне хлестать тебя по заднице, а затем трахать, я скажу все, что пожелаешь, малышка.
— Просто для протокола: я понимаю, когда ты несешь чушь, а когда говоришь от души. И второе случается гораздо чаще.
— Малышка считает себя самой умной.
— Я знаю достаточно.
— Спи.
Эш надолго замолчала, и я почти уснул, прежде чем она снова заговорила.
— Что случилось с Мередит?
— Вышла замуж за Дункана Бэлтриджа.
Я усмехнулся, подумав, через какой ад с тех пор пришлось пройти семье Бэлтридж. А совсем недавно я вообще продал их «Бэлтридж Плаза» Лео Морелли.
— Надеюсь, она страдает, — произнесла Эш. — Получая то, что заслужила.
— Это действительно жалкое зрелище, — рассмеялся я. — Отчего я испытываю бесконечное удовольствие.
Удовлетворившись ответом, Эш прижалась ко мне и вскоре заснула. Но я никак не мог расслабиться. Последняя девушка, с которой я проводил все ночи, предала меня почти два десятилетия назад. Тогда я едва выжил. На этот раз мне точно не выбраться.
Ведь что бы я ни испытывал к Мередит…
Это было лишь тихим отголоском того, что я уже чувствовал к Эш.
Эта дерзкая, нуждающаяся в ласке малышка в моих руках разрушит мою жизнь. И я ей это позволю.
А потом мать снова бросит мне это в лицо.
Глава 22
Эш
— Ты не можешь спать весь день.
Я приоткрыла глаза и увидела нависшего надо мной полностью одетого мужчину.
Уинстон Константин.
Мой злодей-любовник.
— Сколько сейчас времени? — пробормотала я. — Когда ты встал?
— Некоторые из нас встают с птицами, — он схватил одеяло и сдернул его с меня. — Или лучше сказать: с одной невозможно громкой птицей. Как ты спишь в таком шуме?
— Это не шум. Он поет.
— Ему бы следовало брать уроки. Вставай и иди в душ, — Уинстон погладил меня по животу, где по-прежнему виднелась надпись маркером.
«Грязная шлюха Уинстона».
— Я завезу тебя домой по дороге в резиденцию Константинов, — произнес он, направившись к моему шкафу. — Позвони, если твои придурочные братья снова решат доставлять тебе неприятности.
— Сводные братья, — поправила я его. — Папа с Мэнди тоже будут там. И ее стилист.
— Хорошо, — Уинстон снял с вешалки платье и бросил его на кровать. — Надень это и те босоножки, в которых ты на днях ходила. Телесные, от Джимми Чу. Мне очень понравилось, как с ними смотрятся твои икры.
Я села на колени и залюбовалась Уинстоном. Он снова был безупречно одет, на костюме не было ни единой пылинки. Однако его движения показались мне резкими, что я приняла за нервозность.
Спустившись с кровати, я даже не стала пытаться прикрыть наготу — он ведь итак уже все видел — и подошла к нему, обняв со спины. Сначала Уинстон напрягся, но затем немного расслабился.
