— С днем рождения, Уин.
Он позволил обнимать его добрых секунд тридцать, прежде чем решил освободиться. Уинстон не очень-то любил объятия. Очевидно, эта его черта лишь обострялась, когда он нервничал.
— У нас нет времени. Мама захотела, чтобы я пришел пораньше выпить с ней и сфотографироваться. Все ради «ярмарки тщеславия», — он подошел к комоду и сложил лежавшие там вишневые конфеты в аккуратную стопку, а потом снял мой телефон с зарядного устройства. — Развлекусь, пока тебя жду.
Как бы мне ни хотелось забраться к нему на колени и вместе посмотреть вчерашнее видео, мне нужно было принять душ и одеться. Если я хотела выглядеть достойно личной помощницы и любовницы Уинстона, то должна была приложить некоторые усилия. Не стоило давать его матери дополнительные боеприпасы, на случай если она итак не станет питать ко мне симпатий. У меня хватало ненавистников.
Быстро приняв душ, я закатала влажные волосы в пучок, прекрасно понимая, что стилист захочет помыть их сам. Отказавшись от макияжа, я стала надевать нижнее белье, прислушиваясь к эротичным звукам нашего соития. Уинстон прислонился к косяку, смотря запись на телефоне с ухмылкой на лице, а его член натягивал брюки. Мой злодей выглядел так сексуально, что мне захотелось его съесть. Одевшись, я подошла к нему и глянула на экран. Уинстон дошел до той части, где вбивался в мою задницу так, будто меня ненавидел. Мои щеки вспыхнули при виде нас на записи. Мне тут же захотелось посмотреть все видео.
— Мы можем опоздать, — пробормотала я, глянув на Уинстона сквозь ресницы.
Он стиснул зубы, его голубые глаза блеснули.
— Я очень хочу услышать сейчас твои стоны, пока буду врезаться в твою ноющую задницу, но у меня есть обязательства. Если вечером на приеме ты доставишь мне удовольствие, я вознагражу тебя членом в твое прекрасное горло.
— Обещаешь? — я облизнула губу.
— Я всегда выполняю свои угрозы, — рыкнул он, его губы скривились в порочной усмешке. — Ты уже должна была понять это, как никто другой.
*****
Когда я вошла в особняк, внутри царила суета. В гостиной одевали тройняшек и что-то доделывали уже на ходу. Папу было нигде не видно. Как только я начала подниматься по лестнице, Мэнди, уже полностью одетая в вечернее платье с глубоким декольте, чуть меня не сбила.
— Эш, ты серьезно? — рявкнула она. — У нас всего несколько часов до прибытия лимузина. Иди наверх и сделай уже что-нибудь с волосами!
Я удивленно вскрикнула, когда Мэнди схватила меня за предплечье, впившись ногтями в кожу, и потащила вверх по ступеням.
— Мэнди, ты меня покалечишь!
— Для этого и создана косметика, дорогая. А теперь иди приводить в порядок волосы, — огрызнулась она, таща меня в спальню.
Я бросила сумку на кровать и хмуро глянула на нее.
— Где стилист?
— У нее возникли семейные дела, — Мэнди улыбнулась мне так же, как и ее сумасшедшие сыновья. — Похоже, ты сама по себе. Не вздумай меня опозорить.
— Невероятно, — пробормотала я. — Когда подъедет лимузин?
— В пять. Если к этому времени ты не будешь готова, я приказала тут же уезжать. Ты не сможешь сделать из моей семьи посмешище, явившись поздно.
Сейчас была лишь четверть третьего, у меня хватит времени принарядиться. Конечно, я не смогу выглядеть так шикарно, как могла бы в случае со стилистом, но должна постараться. Я могла лишь надеяться, что матери Уинстона этого будет достаточно.
— Пока, Мэнди, — отрезала я. — Мне пора собираться.
Она окинула меня ледяным взглядом, а потом быстро вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Я пошла в ванную досушивать волосы. Это заняло, казалось, целую вечность, поскольку они были длинными и густыми. Решив сделать свободные локоны, я взяла выпрямитель для волос и стала прорабатывать каждую прядь. Я потратила полтора часа на то, чтобы мои волосы выглядели лучше, чем после любого стилиста. И осталась вполне довольна получившимися упругими локонами.
Я нервничала из-за предстоящего приема, но также и была взволнована. Мне хотелось доказать Уинстону, что я могла составить ему достойную партию, и что он мог мной гордиться.
Я сделала небольшой перерыв в сборах, хотя было уже почти четыре. Накраситься и одеться — дело недолгое, но я все равно не смогла бы долго бездельничать. Сев на кровать, я взяла телефон и написала Уинстону.
Я: Веселишься?
Уинстон: Бесконечно.
Я: Ты просто скучаешь по мне.
Уинстон: Не льсти себе.
Я: Врун. А стилист меня не дождался.
Уинстон: Давай пошлю тебе другого.
Я: Я не полная идиотка. Вполне могу сама позаботиться о макияже и прическе.
Уинстон: Пришли мне фото.
Я: Меняю на одно твое.
Он послал мне селфи, хмуро глядя в камеру. Позади него в роскошном внутреннем дворике толпилась тонна журналистов. Я улыбнулась, увидев, каким несчастным он выглядел. И отослала ему свое селфи с улыбкой.
Я: Мне еще предстоит сделать макияж и надеть платье. Лимузин будет здесь в пять.
Уинстон: Не могу дождаться того момента, когда увижу тебя при полном параде, сознавая, что позже заставлю тебя задыхаться и давиться моим членом.
Я послала ему несколько смайликов с высунутым языком.
Я: Пришлю тебе фото, как только закончу. Готовься меня хвалить.
Уинстон: Ты единственная девушка из всех, которых я знаю, кто бесстыдно напрашивается на комплименты. Знаешь, они обесцениваются, когда их вытаскивают силой.
Рассмеявшись, я положила телефон на кровать и вернулась в ванную, чтобы сделать макияж. Я уже почти закончила приготовления, когда в спальню ворвалась Мэнди.
— Ты готова, Эш? Ради всего святого, лимузин будет здесь через пятнадцать минут!
Я отстранилась от раковины и на мгновение замерла, изучая свою работу. Определенно лучше, чем мог бы сделать любой стилист. Я использовала духи и только потом вышла к Мэнди, увидев ее хмурое выражение лица. Она поспешно расстегнула молнию на сумке и вытащила мое красивое платье.
— Это позор, а не платье, — съязвила Мэнди. — Ты хоть понимаешь, что все женщины там будут демонстрировать свое декольте, бедра и руки? А ты вырядишься, как монашка.
— А ты понимаешь, что это платье выбрал мне Уинстон? Ему оно понравилось, как и я в нем.
Она с прищуром окинула меня взглядом.
— Клянусь жизнью, мы с твоим отцом никак не можем понять, что он в тебе нашел. Бэррон думает, что все дело в сексе. Ты молода, а он уже нет. Я пыталась объяснить, что мистер Константин ценит еще твой ум и способности, но Бэррон и слышать об этом не желает. Честно признаться, я и сама не верю. Твой отец теперь в ужасе, что ты расклеишься после того, как мистер Константин выставит тебя. Поддашься своим подростковым эмоциям и будешь цепляться за него, пока не получишь судебный приказ, запрещающий даже подходить к нему близко, — она сорвала платье с вешалки и направилась ко мне. — Ты не имеешь права делать ничего такого, что бы опорочило нас перед Константинами. Положение нашей семьи не должно пострадать из-за тебя. Если он действительно влюбится, пусть делает предложение.
— Я сама могу одеться, — проворчала я, не зная, что ответить на стервозный монолог. В последнее время она была со мной очень мила, поскольку хотела наладить отношения с семьей Уинстона. И так грустно думать, что папа считал, будто Уинстон просто использовал меня ради секса.
«Он ведь не использовал, верно?»
Я постаралась отогнать плохие мысли. У нас с Уинстоном что-то зарождалось. Нечто, что мне отчаянно хотелось получить. Может, изначально наши отношения и начались благодаря деньгам и желанию приказывать, но они уже менялись. Особенно после прошлой ночи.
Раздраженно фыркнув, я сняла с себя выбранное Уинстоном платье, которое надела утром, и откинула его на кровать. Развернувшись, я протянула руки к Мэнди, чтобы она отдала мне вечерний наряд. Она скользнула взглядом по моему телу, без сомнения оценивая, что моя грудь не вываливалась из бюстгальтера, как ее искусственная. Когда она вдруг шумно вдохнула, я закатила глаза. Наверняка она сейчас скажет, что мне нужна липосакция или еще что-нибудь унизительное.
