— Ты все продумала, Нора. Что бы я без тебя делала?
Дверь открывается, и мой пульс учащается, а мир вокруг исчезает. Я редко вижу Дилана в чем-то кроме футболки и рваных джинсов. Но не этим вечером. На нем белая рубашка с закатанными рукавами, которые открывают вид на загорелые предплечья. Свободные темные джинсы облегают его стройную талию. Карие глаза сверкают из-под влажных прядей темных волос — видимо, Дилан недавно принял душ. Я сжимаю руки по бокам, подавляя желание снова пробежаться по ним пальцами. И несмотря на то, что он хорошо выглядит в этой одежде, мой мозг уже придумывает, как от нее избавиться. Дилан улыбается так, словно знает, о чем я думаю. Ямочки на его щеках заметны даже сквозь щетину. Боже, он великолепен.
— Привет, Дилан, — здоровается Нора, проходя в дом.
— Нора.
Дилан устремляет взгляд на меня и медленно осматривает мое тело, опуская глаза ниже, на миг задержавшись на ложбинке груди, а затем возвращается к моему лицу. Кожа горит от его взгляда.
— Вау, ты выглядишь… — Он задумчиво улыбается. — Я собирался сказать… красиво, но это слишком обобщенно. Ты… — Костяшками пальцев он касается моей щеки. — Словно ярко-оранжевые и нежно-розовые оттенки пейзажа, когда он меняется на рассвете и закате. Как та первая яркая звезда, освещающая ночное небо. Ты захватываешь дух, Эви.
Из моих легких вышибло весь воздух. Слова Дилана скользят по коже, как растопленное масло, и я замечаю, что наклоняюсь к его прикосновениям, желая больше его слов, мыслей… всего его. Недолго думая, касаюсь губами уголка его рта. Так близко к тому месту, где я хочу чувствовать его губы, и все же так далеко.
— Спасибо, — шепчу я.
Наши щеки плотно прижаты друг к другу. Он вздыхает, глубоко вдыхая аромат моей кожи, и я начинаю дрожать. От нервов у меня скручивает живот, поэтому я делаю то, что умею лучше всего, — спасаю момент.
— Поухаживай за мной, это у тебя получается намного лучше, — поддразниваю я, и его улыбка затрагивает самые глубины моей души.
— Пошли.
Дилан переплетает наши пальцы и ведет меня на кухню.
В воздухе витает запах базилика, чеснока и свежих помидоров. Это может означать только одно — бабушка Молли готовит свою знаменитую курицу с пармезаном.
— Вот и вы. — Она с улыбкой смотрит на наши руки, и я дарю ей цветы. Она подносит их к носу и вдыхает аромат. — Они прекрасны. Спасибо, Эви. Очень мило с твоей стороны.
Я собираюсь ответить, но теплое дыхание Дилана касается моего уха:
— И не понаслышке знаю, насколько ты сладкая, — шепчет он, и я понимаю, что задыхаюсь, практически теряя сознание, а мое тело охватывает жар. (Примеч. в английском языке слово «sweet» употребляется как «милый, нежный», а также как «сладкий». Произнеся одно и то же слово, бабушка Молли и Дилан придали ему разное значение).
— Так, пока я ставлю их в воду, мне нужно, чтобы вы сняли пробу. Эви, ты не против?
Бабушка Молли машет деревянной ложкой, как палочкой, и я протягиваю свободную руку, мысленно благодаря ее за отвлечение.
— Минуточку. Я тоже хочу попробовать, — говорит Нора, сидя на стуле и жуя яблоко, одновременно с этим она качает ногой, обутой в розовую кеду Конверс.
— Нора, у тебя нарушены вкусовые рецепторы. Извини, но ты не сможешь принять участие в дегустации, — сообщаю я, и она показывает мне язык.
Взволнованная и голодная, я подхожу к огромной кастрюле, стоящей на плите. Запах душистых трав заполняет мои ноздри, и живот начинает урчать. Вдыхаю аромат, закрыв глаза, и ощущаю, как взгляд Дилана, подобный прикосновению, скользит по моей коже.
Запускаю ложку в соус и подношу к губам, зная, что Дилан смотрит на меня. Во рту чувствуется насыщенный вкус: слегка пряный, немного сладкий. И в голове всплывают воспоминания об одном из воскресных ужинов с бабушкой Молли.
— Дилан. Эви. Пора ужинать, — громко позвала нас бабушка Молли.
— Давай наперегонки, Хоппер, — прокричал Дилан, спрыгивая с дерева и пытаясь вырваться вперед. — Кто первым забежит в дом, тот получит от бабушки огромный «Тутси Роллс», купленный в магазине на углу.
— Он мой, Диллс. Я у тебя на хвосте, — закричала я, убегая. К счастью, у меня длинные ноги. Но каким-то образом Дилану удалось победить.
— Снова выиграл, — хвастался он, подпрыгивая на месте, сидя за столом.
Я со злостью посмотрела на него.
— Только потому, что я позволила тебе победить.
— Как скажешь, Хоппер.
Он сунул руку в карман и, пожав плечами, вытащил «Тутси Роллс». Я старалась не улыбаться, но ничего не могла с собой поделать. И он улыбнулся в ответ.
— О, нет. — Бабушка Молли сняла фартук. — Вы двое, сейчас же идите и вымойте свои руки. И не забудьте вычистить грязь из-под ногтей. — Она легонько ударила Дилана по заднице, и мы, смеясь, поднялись по лестнице.
— Вкусно? — спрашивает Дилан, и я несколько раз моргаю, чтобы вспомнить, где нахожусь.
— Да. — Поворачиваюсь к нему. — Хочешь попробовать?
Он кивает и, улыбаясь, открывает рот. Я понимаю, что смотрю на него, а ложку так и не приблизила к его губам.
— Не играй со мной, потому что соус не очень хорошо будет смотреться на твоей белой рубашке.
Но тогда, опять же, ему придется ее снять.
— Угрожаешь?
— Может, да. А может, и нет.
Я кормлю его соусом, часть которого оказывается на его губах. Хочу вытереть соус и протягиваю большой палец, однако Дилан ловит его губами и всасывает в рот. Вращая по кругу языком, он вылизывает все до последней капли.
Святой ад.
Словно бушующий лесной пожар, между моих ног разгорелось желание. Внезапно мне захотелось сжать бедра, чтобы получить облегчение.
Глаза Дилана темнеют, вся игривость из них исчезает. От его обжигающего взгляда у меня подкашиваются ноги. Вспомнив о наших зрителях и осознав тишину, окутавшую кухню, я вытаскиваю палец из его рта и, набравшись смелости, разрываю зрительный контакт. Боги, должно быть, решили мне помочь, потому что в этот момент в кухню заходит Брейден, и сексуальное напряжение вмиг рассеивается.
— Привет, Рыженькая, — приветствует он меня и кивает Дилану. — Бабуля Молли, разве ты не красавица? — Наконец, заметив Нору, сидящую в углу, Брейден говорит: — Так-так. Это же Нора Клеммонс. Как дела, дорогуша?
— Хорошо, Брейден Джеймс. И я тебе не дорогуша.
— Нора, как всегда, злюка. — Он издает глубокий гортанный смешок. — Чем тут так вкусно пахнет?
— Брейден Джеймс, — начинает бабушка, — это машинное масло у тебя на руках?
— Да, мэм.
— Поднимайся наверх и вымой руки перед ужином.
Брейден смотрит на свои руки и вздрагивает. Мне нравится способность бабушки Молли ставить на место даже такую громилу, как Брейден.
Он проталкивается мимо Дилана, который направляется к шкафу и достает тарелки, чтобы накрыть на стол. Я все еще держу проклятую ложку в руке. После прикосновения языка Дилана через большой палец проходят ударные волны. Мой палец был у него во рту... О Боже.
Бросившись через кухню, я хватаю Нору за руку.
— Идем, Нора. Поможешь мне накрыть стол.
Мы пересекаем гостиную и практически натыкаемся по дороге на Джордана.
— Привет. Извини, — бормочу я, с трудом глотая воздух и проходя мимо него.
— Да что с тобой такое? — шепчет Нора, когда мы оказываемся в углу комнаты. — Ох, подожди, кажется, я знаю. Боже мой... Это было так горячо. Может, мне следовало принести тебе с этим топом еще и пару трусиков.
Она смеется, и я, хмурясь, смотрю на нее.
— Не смешно, Нора! — шепчу я. — Помоги накрыть скатерть. Мне нужно чем-то занять свои руки.
— Не думаю, что проблема в руках. — Она едва сдерживает смешок, и я бросаю на нее еще один хмурый взгляд. — Просто переспи с ним, и с этим будет покончено.
— Тсс!
— Извините, что прерываю шабаш ведьм, но я бы хотел украсть Нору.
Брейден протягивает к ней свою покрытую татуировками руку, но смотрит на меня.
