— Да. Ты всегда приходишь, — сказала она, пожав плечами, как будто это было само собой разумеющимся, что я приду. Полагаю, так оно и было.
— Не присоединишься ли ты ко мне, пожалуйста?
Она посмотрела на место напротив меня, но не села.
— Могу я принести тебе что-нибудь, прежде чем я это сделаю? Кофе? Чай?
— Я бы не отказался от кофе, если бы ты его приготовила.
Она выглядела немного удивленной, затем кивнула и медленно пошла прочь. Она не хромала, так что, вероятно, она была права, что это не была серьезная травма, но она также не шла плавно. Суть в том, что у нее болела лодыжка. Я все еще не понимал, к чему вся эта суета, ведь я всего лишь пытался ей помочь.
Вместо того чтобы вернуться к своему телефону и закончить начатый ответ, я наблюдал, как она готовит кофе для нас обоих, время от времени бросая взгляд в мою сторону. Через несколько минут она вернулась с небольшим подносом и поставила его на стол, прежде чем сесть напротив меня. Протянув руку вперед, она поставила одну из кружек передо мной, а другую взяла в руки. Между нами стояла тарелка, полная лимонных батончиков.
Я бросил на нее вопросительный взгляд, но она была занята тем, что пила из своей кружки, опустив глаза вниз.
— Сегодня нет работы? — спросила она в свою кружку с кофе.
— Мне нужно скоро возвращаться.
Она кивнула, и мы замолчали.
— Значит, мы не разговариваем, — заключил я. — Я не собираюсь извиняться за то, что пытался помочь тебе, если ты ждешь от меня именно этого.
— Нет, ты не из тех, кто извиняется, не так ли? — спросила она, подняв свои большие карие глаза на мои. — Ты когда-нибудь извиняешься? За что-нибудь?
— Я стараюсь не делать ничего такого, за что в итоге пришлось бы извиняться, — честно ответил я. Стараюсь — это было главное слово.
Она вздохнула и сделала еще один большой глоток своего кофе.
— Я не сержусь на тебя за то, что ты помог мне. Я бы предпочла идти сама, но я не собираюсь злиться на тебя за то, что ты нес меня. Я была немного раздражена твоим последним комментарием, вот и все. Тем не менее, мне жаль, — пробормотала она.
Немного позабавленный, я наклонился вперед, опираясь локтями на стол.
— Извини? Я не расслышал, что ты сказала своему кофе.
— Я сказала… — она подняла голову и встретилась с моими глазами. — Ты слышал.
Почему мне нравилось провоцировать ее?
Почему мне нравилось, когда она огрызалась в ответ?
— За что? — спросил я, потянувшись за своим кофе.
Еще один долгий вздох.
— За то, что захлопнула дверь перед твоим лицом и оставила тебя снаружи. Это было незрело, но в свою защиту скажу, что ты точно знаешь, на какие кнопки нажимать.
Я не мог с этим поспорить.
— Хорошо. Теперь ты скажешь мне, какой из моих комментариев вызвал у тебя раздражение?
— Это не важно.
— А для меня важно.
Мы некоторое время смотрели друг на друга.
— Я сказала, что я не некоторые женщины, а ты сказал, что не мне об этом говорить.
Пряча улыбку за кружкой, я не сводил с нее глаз, а она предпочитала смотреть куда угодно, только не на меня. Она выглядела одновременно раздраженной и угрюмой, и, конечно, вызывающей — точно не той, кто сожалеет о том, что захлопнула дверь перед моим носом.
— Я имел в виду это как комплимент, Роуз.
Ее глаза вернулись ко мне.
— Я… хорошо. Тогда это замечательно. Спасибо?
— Как твоя лодыжка? — спросил я, отпуская ее с крючка.
— Лучше. Она не распухла, но я все еще не напрягаюсь.
По крайней мере, жесткость в ее плечах немного уменьшилась.
— Как мы? У нас тоже все хорошо?
Ее улыбка была настолько милой, насколько это вообще возможно.
— Да, Джек.
— Ты снова испекла лимонные батончики, — прокомментировал я в надежде перевести разговор на более безопасную почву, когда почувствовал, что меня тянет к ней еще больше.
Она переместилась в своём кресле.
— Вообще-то, поэтому я и пришла пораньше. Я обещала тебе вчера сделать их побольше, может быть, принести в квартиру, потому что мне они тоже нравятся. Я подумала, что сделаю их до открытия.
— Ты сделала их для меня?
— Я обещала. — Она пожала плечами и засунула руки под ноги. — И я подумала, что это будет хорошим извинением за то, что я захлопнула дверь перед твоим носом.
Я поднял бровь и сделал еще один глоток кофе, а затем потянулся за одним из батончиков. Откусив кусочек, я смотрел, как она наблюдает за мной.
Почувствовав на себе взгляд, я посмотрел через плечо Роуз, увидел, что Салли с интересом наблюдает за нами со своего места, и пропустил конец фразы Роуз. Я сомневался, что с того места, где она стояла, мы выглядели настоящей парой, не говоря уже о том, чтобы выглядеть по-настоящему женатыми.
Может, нам стоит что-то сделать, чтобы это исправить.
Мое внимание снова переключилось на Роуз.
— Так у нас была наша первая супружеская ссора, да? Что ты об этом думаешь?
— Боюсь, этап медового месяца для нас закончился, — согласился я несерьезно.
Она кивнула.
— Мы быстро разобрались с этим. Я не вижу ничего хорошего в будущем нашего брака.
— Никогда не знаешь. Может, мы одна из тех семейных пар, которые ссорятся при каждом удобном случае, но никогда не разводятся. Ты можешь застрять со мной.
— О, это звучит утомительно и раздражает других людей. Давай не будем на них похожи. Давай найдем лучшие примеры и постараемся им подражать.
— Как кто?
Ее взгляд скользнул к потолку, пока она пыталась придумать пример.
— Вообще-то, я не думаю, что знаю так много супружеских пар. А ты?
— Боюсь, что те, кого я знаю, не те люди, которым я хотел бы подражать, — ответил я.
— Эвелин и Фред?
— Они больше похожи на партнеров, чем на что-либо еще.
— О, судя по тому, как Фред говорил о ней в тот вечер, я предположила, что они влюблены.
— Они действительно любят друг друга, но я думаю, что если бы у них не было ребенка, у них не было бы много общего, кроме работы.
— Твои родители? Как насчет них? Они все еще женаты? У них счастливый брак?
Выпив почти половину кофе, я отставил его и откинулся назад.
— Последние люди, которым ты хотела бы подражать, поверь мне. Просто посмотри, как я выкрутился.
— Я не знаю. Мне кажется, они неплохо с тобой поработали. Тогда как насчет того, чтобы никому не подражать и просто установить свои собственные правила?
— Какой парой ты хочешь быть?
Она немного подумала об этом, время от времени отпивая глоток кофе.
— Я не хочу быть одной из тех пар, которые у всех на виду, и быть очень трогательными. Мы могли бы быть более тонкими, понимаешь, о чем я?
Я кивнул, и она продолжила.
— Позволь мне привести тебе небольшой пример, просто на всякий случай. Допустим, мы стоим и разговариваем с кем-то — ты можешь взять меня за руку или обнять меня за талию, просто будь проще и… может быть, небольшой, интимный поцелуй. Я не знаю, просто… просто.
— Еще какие-нибудь советы у тебя есть для меня? — спросил я, приподняв бровь.
— Это был не совсем совет. Ты спросил, какой парой я хочу, чтобы мы были, так что я просто говорю. Мне нравятся такие пары.
— Что еще?
— Я хочу быть такой парой, у которой есть традиции. Например… может быть, по понедельникам — вечер пиццы. Четверг — день пасты. Что-то в этом роде.
— И это все?
— Хорошо, дай мне минутку. Я собираюсь погуглить и посмотреть, с чем мы работаем. Возьму телефон.
Прежде чем я смог остановить ее, она встала и побежала на кухню. Ее движения были немного шаткими, и она пыталась ходить на цыпочках на левой ноге, но по сути это можно было назвать бегом. Она помахала Салли рукой, когда та встревожилась, и ее возвращение было более спокойным, на этот раз без бега.
Выдохнув, она снова села на свое место и сосредоточилась на экране своего телефона.
— Так, дай-ка подумать… ладно, есть более формальные типы, такие как традиционные, разъединенные, сплоченные, преследователи, дистанцированные — мы не будем ими. Я ненавижу эти типы. Оперные… жаркая борьба с последующим страстным занятием любовью. — Ее голова вскинулась, и она украдкой взглянула на меня, затем быстро вернулась к своему телефону. — Нет. Романтическая пара — звучит не так уж плохо, не так ли? Ладно, попробую найти что-нибудь более неформальное…
