Но вместо этого он вжал меня в себя и целовал. Прервал мои вопли поцелуем. Беспардонным, сильным, плотным. Мои губы ощущали тесноту. Они были в тисках, в его ловушке. В этом диком и болезненном замке из его губ. И я не могла отвернуться — он не позволял. Артур держал меня за волосы и жестко целовал, пока я не устала бить его по шее, по груди. По плечам. Я так устала убегать от этого мужчины — просто выбилась из сил. И не хотела.
Он сильнее. Так было всегда. Именно поэтому я здесь, вместе с ним. Получаю эту терпкость на губах и чувствую огонь на щеках. Я горю. Опять горю, не знаю, как мне быть. Он не оставил выбора и делал все по-своему. И никаких альтернатив.
— Это я, значит, убийца, да?! — Я уворачивалась от взгляда, но Артур меня держал так крепко, что не увернешься. — Не молчи, Ульяна! Говори! Я убийца, да?!
— Да! — крикнула я в отчаянии. — Да, ты убийца! Отпусти меня! Делаешь больно!
— Кого я убил?! Кого?!
Он допрашивал меня на фоне леса. В мертвой глуши, где никто не увидит. Никто не услышит, как я плачу. Здесь он мог со мною делать что захочет. А я лишь могла согласиться, быть покорной. Но я не хотела такой жизни. Хотела справедливости.
— Моего отца! Понятно?! Ты убил его и мою мачеху! Простых беззащитных людей, которые ехали на день рожденья своей дочери! Ты отобрал у них жизни! А у меня отнял родителей!
Артур опять заткнул мне рот.
Прижал к губам ладонь. Прижал меня к себе. Прямо к груди. Пытался усмирить и обуздать. Чтобы я успокоилась и не брыкалась.
Я плакала от бессилия. А он прижимал меня к себе, целуя волосы в макушку.
И тихо говорил:
— Чшш… Тихо. Чшш. Успокойся, малая. Просто успокойся и послушай то, что я скажу тебе сейчас. — У меня уже не было сил сопротивляться. Я смирилась. Просто ждала его слов. Что он мне хочет сказать? — Я. Не. Знал. Твоих. Родителей… Мне очень жаль, что они погибли. Искренне жаль. Но я их не убивал. Эти убийства точно не на моей совести. Ты путаешь, малыш. И я не хочу, чтобы эта история испортила наше будущее. — Артур разжал ладонь, освобождая губы. Но я молчала. Теперь я просто слушала его. И все. — Я не убийца. Убийца здесь ты, Ульяна… Ты просто убиваешь то, чем надо дорожить. Хотела убежать? Скрыть беременность? Может, даже сделать аборт? Вот это и оно… Из нас двоих убийца — ты. Но не я. Я наоборот спасаю то, что ты пытаешься разрушить.
— Я не уеду с тобой. Ты не заставишь.
— Не будь дурой. — Он взял меня за подбородок, чтобы посмотреть в глаза. Чтобы точно видеть — я осознаю реальность. — Не важно, кто и что тебе сказал. Ты — моя женщина, моя судьба. И улетим мы отсюда вместе. Все трое. Понимаешь?
— Я тебя почти не знаю. Для меня ты так и остался незнакомцем в дорогом костюме и с кольцом на шее… Что это за кольцо? Ты расскажешь мне?
— Обещаю, ты узнаешь все. Абсолютно все. Мы уедем. Заживем как люди. Я обещаю, что не будет пистолетов и ментов. Никаких разборок, стрелок. Только мы с тобой. И малыш. Начнем все с начала. Я дам вам совершенно все, что надо человеку. Будете счастливы. Это все, чего я хочу. Можешь верить, можешь нет. Мне все равно. Вертолет уже летит, он будет через полчаса. И мы поднимемся на борт… Знаешь, почему?
— Потому что ты так решил?
— Потому что я хочу прожить с тобой остаток жизни. Вот и все. Тебе достаточно такого объяснения?
Артур
Все зашло чересчур далеко. Я не планировал так рано уезжать из страны, но ситуация вынудила. Просто не вижу других вариантов.
Уля беременна. Это мой ребенок. Чувствую такое первый раз, и это странно. Очень странно. Я не думал раньше о детях. Вернее, думал, но… Одно дело думать, и совсем другое — быть отцом. Вдруг осознать, что скоро у меня родится наследник. Вполне возможно, что сын — такой же крепкий мальчуган, как папа. И мне хотелось ему дать все то, чего я сам не получил, чего не видел за все эти годы, пока рос. И становился тем, кем являюсь сейчас.
Ульяна даст мне здоровое дитя. А я ей — все условия. Дом, материальный достаток, свою заботу. Я уже накопил достаточно денег и связей, чтобы управлять всем удаленно. Мне не нужно здесь торчать и размахивать пушкой. Эти времена давно прошли, теперь мне все меньше хочется решать вопросы силой, оружием. Ношение ствола становится привычкой, он просто со мной, но я бы с удовольствием все променял на нормальную жизнь. На семью. Вместо холодной рукоятки нагана чувствовать тепло детской ручки — вести ее за собой и показывать мир. Спокойный, безопасный. А не вот это вот все.
— Видишь холм? — показал я Ульяне на возвышенность.
Старую площадку пограничных вертушек. Здесь из России рукой подать на Скандинавский полуостров. Нас разделяют только леса. Я решил вопрос с пересечением границы, в розыске нас нет — ни меня, ни ее. Поэтому единственной проблемой стала срочность. И анонимность перелета. Мне не хотелось, чтобы кто-то мог нас легко отследить по популярным чартерам. Здесь мне услуги предоставит частная компания с малым парком вертолетов.
Все легально. Надежно. И в то же время безотказно. Пилоту все равно, что я буду вытворять на борту и что я везу. Все решают деньги и связи. А этого в моем портфеле валом. Вот только счастья нет — все эти вещи не делают тебя счастливым.
Я до сих пор не мог понять, почему так случилось. Почему меня так потянуло к ней — к этой странной девчонке. В тот день. Год назад. Что могло нас связывать тогда? Но это чувство — я не мог его не заметить. Какая-то связь, невероятная химия и… Какой-то голос свыше. Мы просто должны были встретиться, это наверняка. А я обязан был ее найти — найти Ульяну.
Мы должны быть вместе. Я в этом уверен. Просто знаю. Должна же быть причина.
— Мне выходить? — спросила она.
И я кивнул. Взял самое важное, собранное в сумки. Взял ее за руку и повел на холм. Машину бросил — она уже не понадобится. Пути назад не будет.
Было странно и волнительно. Я не хотел, чтобы Ульяна думала, будто я негодяй. Я никогда бы не напал на безоружных. Никогда бы так не сделал. Но мне приходилось контактировать с людьми, для которых нет условностей. Не существует кодекса чести. Это просто нелюди, которых лучше истреблять, не дав поблажек.
— Быстрее, Уля, быстрее.
Мы поднимались на площадку. Был слышен уже транспорт — где-то вдалеке шумели лопасти винтов. Вертолет мог появиться над верхушками деревьев с минуты на минуту. Все казалось практически решенным.
Но осталось одно "но".
Оно стремительно приближалось по дороге. Неизвестная машина в глухом месте. Кто-то явно ехал к нам. И этот кто-то мог создать проблему.
— Максим… — почувствовала вдруг Ульяна. Она еще даже не увидела его, но просто ощутила приближение ублюдка. — Артур, он здесь. Мой брат. Макс приехал за мной.
Машина тормознула. Дверь открылась. К нам на всех парах пошел загадочный опер — тот самый парниша, который пытался уже отобрать у меня Улю. Как же он не понимает, что эта девочка моя? Как же так можно — быть настолько твердолобым и уверенным в себе, чтобы рассчитывать остановить меня в такой момент…
Я его ненавижу. Этот долбаный капитан начинает бесить не по-детски.
Нам придется разобраться с ним раз и навсегда. Сегодня мы решим, кому достанется Ульяна — мне или ему.
— Артур Аксенов! — разносилось мое имя вдоль опушки леса. — Ты арестован! — По холму поднимался мусор. Этот капитан Добрынин. Доблестный служака с высунутым языком, как у блохастой ищейки. Как много я таких повидал на своем веку. — Подними руки вверх и сделай пять шагов назад! Отойди от девушки, чтобы я хорошо тебя видел, козлина! Руки вверх, я сказал! Руки поднял вверх!
Он целился в меня. Пистолет в руках, держит его обеими ладонями. Дуло смотрит в грудь. Все как и положено. Широкоплечий, подтянутый. Реально образцовый мент. Он не размяк в высоком кресле, не погряз в рутине бумажной работы. Нет. В его глазах я видел огонь. Нездоровый. Жестокий. Колючий и режущий на части огонь ненависти ко мне.
