— Если хочешь денег — дам тебе взятку. — Я медленно достал из кармана пиджака две пачки долларов. Совершенно новые, не распечатаны ни разу. На эти деньги он бы мог купить квартиру. В новостройке. Или даже небольшой коттедж за городом. — Возьми эти бабки и забудь о ней. Считай это моим подарком. Вместо пули под дых. Как тебе условия, Максим?
— Условия — дерьмо! Не откупишься, падла! Не мечтай! Если не выкинешь фокус — я не убью тебя! Пока! Только арестую и отправлю за решетку!
— Ну и за что же ты меня посадишь, умник?
— За похищение! — рявкнул Добрынин, уже стоя возле нас. На самой вершине холма. — Ты похитил двух людей! Этого достаточно, чтобы упечь тебя надолго!
— Ты блефуешь. У тебя нет никаких доказательств.
— Мне плевать — я уже сообщил о тебе руководству! Подкрепление прибудет через десять минут! Так что не уйдешь, гондон! Все пути перекрыты, сдавайся! Отпусти Ульяну, отойди от нее на безопасное расстояние! И опустись на колени, чтобы я видел твои кровавые руки! Ну же! — сделал он тычок пистолетом в воздух.
Будто это напугает меня.
Нет, мужик. Ты даже не представляешь себе, с кем говоришь. Меня такие фокусы не тронут.
— Уля полетит со мной. Ты слышишь этот звук? Вертолет на подлете. Мы поднимемся на борт, улетим из страны. И ты не будешь нам мешать. Ты ведь любишь свою сестру, не так ли? Скажи мне честно. Любишь Ульяну?
— Да, — кивал неохотно Добрынин. Ему был противно представать передо мной чувствительным и слабым. Но смолчать он не мог. Не мог проигнорировать мой вопрос. — Да, я люблю ее. И любил всегда. А тебя я ненавижу, презираю. Ты умрешь, Аксенов. Будь уверен, я нажму на спусковой крючок — только отойди от нее. Не хочу, чтобы Уля пострадала.
— Будешь стрелять при Ульяне? — поразился я его сволочности. Неужели он так низко пал и сделает это в ее присутствии. — Но ведь это опасно. Ты можешь попасть в нее и застрелить родного человека… Ты об этом подумал, "гондон"?
— ЗАТКНИ ЕБАЛО!
— Ну почему? — сводило мои руки спазмом. Так хотелось ему зарядить по мозгам и хоть немножечко их вправить. — Почему ты все это делаешь, придурок? Почему ты так упрям и туп, что мешаешься под ногами у такого, как я, Макс? Ведь ты понимаешь, что мне стоит просто психануть — и ты, нахуй, труп… Ебаный жмур. Ты этого не понимаешь, идиот?
Ульяне было страшно, что я сделаю из брата решето. Поэтому она пыталась образумить его и отвадить от меня:
— Максим, мне лучше улететь! Я не хочу, чтобы вы стреляли! Умоляю, не делайте глупостей!
Но капитан был слеп и одержим чувством долга. Для него был лишь один сценарий — наказать меня и заслужить еще одну медальку. Жалкий кусочек металла перед выходом на пенсию еще до сорока.
— Ульяна — не твоя кукла! Она моя сестра и находится под моей защитой! Я поклялся отчиму не дать ее в обиду! И я выполню клятву! Даже если мне придется всадить в тебя обойму свинца!
Ульяна просила меня не делать этого. Она молила, чтобы я его не убивал. Цеплялась за руки, ощущала, как я дергаюсь при каждом его слове и хочу достать оружие. Единственный выстрел — мне его хватит, чтобы закончить наш бессмысленный диалог.
Но он ее брат. Отбитый на всю голову защитник, который лезет на рожон к самому Сатане. Беременная моим сыном женщина — единственный барьер между мной и Добрыниным. Я мог урыть его за пару минут. Если бы мы были одни, если бы не было опасности для Ули.
И все же…
Вертолет на месте. Его длинные лопасти мололи небо над холмом. Мотор ревел, трава пригибалась. Волосы путало сильным ветром. Мы должны были лететь. Осталось сесть в кокпит и проститься с прошлым.
Но нет. Бешеный полицейский не даст нам этого сделать.
— Если попробуешь сесть в вертолет, — перекрикивал он шум, — я выстрелю в мотор! А если надо — то и в самого пилота! Вы никуда не улетите! Отойди от двери, а то выстрелю!
Он продолжал держать меня на мушке. За спиной — вертолет. Надо садиться и лететь. Но этот чертов идиот уже взводил курок. Все становилось слишком опасным, я должен его наказать. Должен с ним разобраться, прямо сейчас.
— Артур! — дрожала Ульяна от страха. — Прошу, разреши мне объясниться с братом! Пусти меня к нему — я все ему расскажу, и он поймет!
— Ничего он не поймет — твой брат только этого и ждет! Он просто заберет тебя, возьмет в заложницы! Я тебя не отпущу! Садись в вертолет!
— Я без тебя не полечу!
— Садись, я сказал!
Открыв сдвижную дверь, я усаживал Улю на сиденье. Брал ремни безопасности и вязал из них мощный узел. Чтобы она не развязала и не выбралась из салона. Не сбежала к этому — в бронежилете. Мы с ним сейчас разберемся по-мужски.
— Что ты делаешь?! Зачем ты меня привязываешь?! Я могу тебе помочь!
— Не мели ерунды! Он не будет тебя слушать! Просто жди меня — и я вернусь через минуту!
— Максим не знает главного — я не успела ему рассказать! Он ничего не знает о ребенке! Он не знает, что я беременна от тебя!
— Вот и прекрасно!
Я поцеловал ее в лоб, захлопнул дверь. И начал снимать с себя пиджак.
— Зачем она тебе?! — кричал Добрынин. — Неужели не нашел себе игрушку среди тысяч остальных девчонок?! Почему она?! Зачем ты взял ее?! Ты это специально сделал?! Чтобы сделать мне еще больнее?!
Не поняв и капли из того, что он наплел, я расстегнул манжеты. Выбросил запонки. Расстегнул рубашку, снял ее и точно так же бросил на ветру. Я стоял с голым торсом, готовый к драке. У меня в руке был пистолет. Но чтобы дать ему понять — стрелять мы не будем — я опустошил магазин и бросил ствол на землю.
Так будет честнее. Решим все рукопашкой. Только он и я. Поборемся за право быть с Ульяной.
— Предлагаю мирный способ! Докажи, что ты не трус — прими мой вызов и дерись на кулаках! Как и должен поступать мужик, а не слабак! Ты же не слабак?!
Подумав с минуту, Макс решил принять условия. Бросил пистолет в траву и разделся до брюк. Мы стояли друг против друга как дикари. Словно пещерные варвары — неотесанные бойцы, как будто на арене гладиаторов. А Ульяна тем временем билась в истерике. Она стучала в окно и просила пощадить Максима, не убить его, оставить в живых и улететь.
Поэтому я мог забыть о ней и просто оторвать ему башку. А мог проникнуться любовью к брату и уважить этот бессмысленный порыв. Дать ему бой и немного поддаться. Дать Максиму форы. Не бить его на полную силу, а просто погонять минут пять. Пока не прибыло подкрепление. Я вымотаю парня и оставлю ему жизнь, как и просит моя девочка.
Но не будь ее рядом — он бы уже не дышал. К таким пощады нет. Он конченый идеалист, а таким быть нельзя. Принципы — зло. Как и идеалы. Их не существует.
— НЕНАВИЖУ! — заорал Добрынин и понесся на меня как бык в тореадора.
Я не стал уворачиваться.
Выждал секунду, плотно зажмурившись — и ощутил, как он впечатал меня в дверь. Спиной в вертолет, внутри которого вопила Уля. Для нее это было ужасным зрелищем. Снаружи бились два самых значимых парня в ее жизни. Вот только один из них неизбежно останется здесь, а второй — улетит с ней в Норвегию. И я точно знаю, кто есть кто.
Я схватил его за шею и прижал к трясущемуся фюзеляжу. Протер металл вертолета горячим ментовским рылом, чтобы мало не показалось.
— Ты чего такой упрямый, капитан?! Тебе жить надоело, что ли?!
— Без нее я не смогу нормально жить — ты отбираешь у меня все родное! Не позволю тебе взять и поломать ей жизнь!
Он выбил у меня землю из-под ног и повалил на траву. Пытался заломить мне руку за спину. А я препирался как борец на ринге: Макс хотел меня сломать, но не понимал, что я просто играю. Симулирую реальный бой. Даю ему возможность победить. Почти. Чтобы он выпустил пар. И понял, что сестру придется отпустить. По-хорошему.
— Не будь бараном! Дай ей возможность вырваться из этого болота! — Мы месили грязь, молотили друг друга. И при этом пытались достучаться до врага обычными словами. — Сестра улетит и будет жить как человек!
— Она и тут человек! Была нормальным человеком, пока ты не появился, мразь! Пока ты ее не сделал своей долбаной игрушкой! НЕНАВИЖУ!
