– Я дам тебе денег. Сколько надо.
Лариса остановилась и усмехнулась.
– Ты знаешь, сколько это стоит?
Женя отрицательно мотнула головой.
– Действительно, лучше и не знать! – хмыкнула Лариса и направилась к переходу.
– Я продала свою квартиру… Мы собирались уехать. Куда-нибудь за границу, но это не обязательно сейчас…Все равно денег мало…
– И не надо их тратить впустую, – ответила Лариса, потом остановилась и уставилась Жене в лицо.
– А с чего это вдруг? – глухо спросила она.
Женя растерялась. Она как-то не задавалась этим во-
просом и, оказалось, что не знает на него ответа. И действительно, с чего?
– Не знаю, – призналась она. – Сама не знаю…
– Это Василий. Сердобольный то наш…, – хмыкнула Лариса.
Несколько минут они шли молча, потом Женя спросила, куда Лариса направляется. Та равнодушно ответила, что не знает сама. Да и какая разница…Могла бы переночевать в отеле, да спасибо Жене…
– А я тут причем?!
Лариса снова остановилась и усмехнулась ей в лицо.
– То, чем я занимаюсь со своим диагнозом, уголовное дело. Кому хочется ввязываться в это…
Евгения немного помолчав, принялась уговаривать ее
вернуться в квартиру Василия.
– Ты меня удивляешь, – снова усмехнулась Лариса. – Тебе-то к чему? Хочешь удавить меня ночью? Так я тебе только благодарна буду.
– Да ты что?! – ужаснулась Женя.
– Да и то, какой смысл, – хмыкнула путана. – Сама скоро загнусь. Хочешь облегчить душу?
– Может быть, – согласилась на этот раз Евгения.
– Тебе-то до встречи с создателем далековатенько.
– Ну, это уж как на роду…, – возразила Женя.
Лариса помолчала, потом вдруг согласилась:
– Ладно, пойдем к тебе.
Уже в квартире, устраиваясь в кресле, перед телеви-
зором, она спросила:
– Ты эту миссию сама придумала?
– Нет, нет, – перебила Женя. – Василий ничего не знает.
Она подошла к телеприемнику, взяла лежащий сверху пульт, чтобы включить аппарат, но Лариса протестующим жестом остановила ее.
– Прошу, не надо.
Женя с сожалением положила пульт и поняла, что боится разговора с ней. Боится каких-то вопросов, даже намеков, боится услышать что-то такое, чего не знала и чего не следовало бы знать. Неожиданный поворот в отношениях с матерью расслабил Евгению, и сейчас она вновь напряглась от опасения, что в их жизни с Василием обнаружится очередной подводный камень, который им уже будет не преодолеть.
Неужели в таком состоянии, в каком находится Лариса, может возникать желание строить козни? Когда смерть дышит в затылок…
– Может быть, хочешь чего-нибудь выпить? – уцепилась за удачную идею Женя.
Лариса очнулась от задумчивости и кивнула.
– Что-нибудь покрепче.
– А…можно? – осторожно спросила Женя.
Лариса усмехнулась.
– Мне теперь все можно …
Женя вынула из холодильника бутылку коньяка, в по-
судном шкафу нашла две рюмки. Она чувствовала, что и ей самой не мешало бы забыться, хотя бы немного. День выдался непростым…
Выпив коньяк, Лариса сощурила глаза:
– Не боишься?
Женя не поняла, о чем речь, но быстро отвела взгляд. Смотреть долго в неживые глаза еще живой женщины было непросто.
– Болезнь передается только через кровь, но ведь это нетрудно сделать.
Взгляд Ларисы стал жестким, и Женя почувствовала себя дурно.
–Зачем?
– Чтобы забрать с собой.
– Ну, так найдет другую. Для него это не проблема. Только свисни…
Похоже, Лариса ее уже не слышала. Она молчала и смотрела куда-то в сторону. Непонятно было, видела ли она что-нибудь. Наконец как-то странно дернулась и снова обернулась. Только что пустые ничего не выражающие глаза ее теперь горели лихорадочным огнем. Женя невольно отступила назад.
– Я хотела прихватить с собой и его. Он не знал еще тогда, что я больна… расковыряла себе десну.… Мне оставалось только чуть-чуть прикусить …, но не смогла. Конечно, я стерва, но, видно не конченная…
– А когда узнал, то что?
– Сначала был в шоке, бросился на проверку, хотя у нас с ним до этого давно ничего и не было… А потом…, потом стал помогать деньгами. Хотя непонятно зачем. Жизнь-то для меня уже кончилась. Но все еще промышляю на панели, чтобы продлить дни, которые проведу там же… Абсурд.
Женя кивнула головой, потом спросила:
– А как ты залетела?
Лариса хмыкнула и замолчала. Женя уже решила сме-
нить тему, но не успела.
– Жена моряка из меня никакая. Долго ждать не могу. Он ушел на три месяца в плавание а я улетела в Африку. Там эту радость и подцепила. За что боролись…Странно, что он ушел все-таки со службы… Я настоять не смогла. Хотя если бы и уволился, мало бы что изменилось. Я и раньше погуливала и каждый раз рассказывала ему. Не знаю зачем. Может из вредности, чтобы поделить свою вину пополам. Значит, ушел…значит боится потерять тебя… Тоже погуливаешь? Хотя тебе-то с чего? Если только паталогия. Есть ведь озабоченные. Хотя все мы…
Женя поперхнулась и возразить не успела.
– Пора на вечернюю молитву…
Женя не сразу поняла смысла ее последней фразы. Смысл оказался прямым. Лариса сползла на колени, повернулась к креслу, на котором прислонила маленькую иконку и принялась что-то бормотать, сжимая перед собой ладони и время от времени, поднимая глаза к потолку…
Закончив, она еще с минуту стояла молча, потом убрала иконку в сумочку и снова села в кресло. Лицо ее как-будто осунулось и постарело.
– А ты, в бога не веришь? – спросила она Женю некоторое время спустя.
Та неопределенно пожала плечами.
– Да, зачем тебе…Рано, – пробормотала Лариса, прикрывая глаза, потом снова очнулась.– Я ведь тоже не верю, а так, по привычке… Такое же лекарство, которое не лечит. Спаси и сохрани…Разве кого-нибудь он спас или сохранил? …Ты, наверное, запала на него, решила что он мачо? Рембо… Он не такой. Он жесткий только сверху…
– Ты не отчаивайся, – прервала ее Евгения. – Не надо тебе таскаться по отелям. Я оставлю тебе денег. Сможешь лечиться. Жить пока будешь здесь. Чего тебе маяться? Здесь же город большой… А там, может, придумают что-нибудь…Такая армия ученых…
– Ложись спать, девочка. Я лягу на диване, – только и ответила она. Голос был каким-то бархатно-тихим. – Налей только мне еще коньяка.
Женя снова налила в обе рюмки. Выпили.
– Ты не рискуй, в своих фантазиях, – вдруг продолжила
Лариса уже в постели. – Если бы случилось чудо и я выздоровела, разорвала бы тебя на куски за Ваську… только чудо в сказках. Моя с хреновым концом…
Голос Ларисы в процессе повествования все больше слабел и она откинулась на подушку.
Алкоголь, подействовал как снотворное и на Женю, потому что, едва забравшись под одеяло, она тоже отключилась.
