— Вот это поворот! — изумленно присвистнул Игорь.
— Что такого? Я хотела — я получила. Все просто, — снова обернулась к Захару: — Только боялась, что ты влюбился и плакать будешь, когда дам от ворот поворот. Но видишь, как все здорово сложилось. И развлеклись, и спор выиграл. Надеюсь, что-нибудь полезное?
Трудно улыбаться, когда внутри все кипит, но я справилась. Выдержка у меня отменная. Главное, чтобы пар из ушей не повалил.
— И ты, значит, решила «отдохнуть» именно со мной? — у него тоже выдержка неслабая, но желваки на скулах выдавали истинное состояние.
Мерз был в ярости. И снова у меня был шанс заткнуться, и снова я им не воспользовалась:
— Спрашиваешь, почему именно ты? — теперь моя очередь цинично ухмыляться. — Да потому что ты оказался самым доступным. Как бургер в общепите. По щелчку в полной боевой готовности. Бери — не хочу. Да еще и сам лип, как банный лист к заднице. Грех не воспользоваться. Прости, если оскорбила твои возвышенные чувства, — закончила с притворным сочувствием. Кто-то из группы ахнул, остальные ошалело притихли, а Мерз впился в меня таким взглядом, что, казалось, кожу живьём сдирает. — Ну-ну, Меранов. Не стоит так нервничать. Ты тоже не в накладе остался, — подмигнула ему и с улыбкой пошла в аудиторию, чувствуя, как на меня все смотрят.
Молодец, Анечка. Ты только что получила смертельного врага. Он этого не простит.
***
Пара была сдвоенной. Три с половиной часа монотонного бубнежа.
Я сидела на первой парте крайнего ряда и изо всех сил делала вид, что мне интересно, что эта лекция — лучшее, что могло произойти в моей скудной на события жизни. На самом деле внутри кипел сумасшедший коктейль.
Обида. Куда же без нее? Да и как-тут не обидеться, когда на тебя внаглую спорят?
Злость. По той же причине. Я уже придумала десяток способов отомстить — начиная от физической расправы, заканчивая изощренными моральными пытками.
А еще страх. Напряжение такое, что кишки сводило. Потому что это — только начало. Дальше будет хуже. В глазах у Мерза я прочла обещание жестокой расправы.
Я боялась не его — видела и пострашнее. Боялась того, что моим мечтам о спокойной жизни придет конец, а ведь именно за этим сюда и приехала.
Сидела, писала за преподом, а по спине скользили чужие настороженные взгляды, доносились обрывки фраз, брошенных шепотом. Группа насторожилась, притихла.
Пока. До тех пор, пока мерзавец не отдаст команду «фас». Черт. Не хочется-то как. Лучше бы смолчала. Пять минут позора, и дальше с поднятой головой. А теперь что?
За десять минут до конца пары в аудиторию заскочил взъерошенный первокурсник.
— Осипова кто? — гаркнул, как петух на заборе.
— Ну я, — отозвалась настороженно.
— В канцелярию! — и убежал.
Преподаватель, поймав мой вопросительный взгляд, утверждающе кивнул, отпуская. Я торопливо покидала в рюкзак свое барахло и выскочила из аудитории, чувствуя, как меня провожают холодными взглядами. Аж передернуло…
— Ань, — ко мне подскочила Аллочка, — нужна твоя подпись. — Здесь, здесь и здесь.
Натыкала наманикюренным пальцем в бумагу.
— Что это? Завещание? Или почку свою передаю в пользу науки?
— Ха-ха. Смешно. И где только таких шутниц делают, — проворчала она, — подписывай. Я подсуетилась и всунула тебя в одну программу. Прибавка к стипендии не помешает.
— Обожаю тебя! — поставила размашистую подпись в нужных местах. — все? Могу идти?
— Да, — согласилась Алла, но спустя миг нахмурилась, — у тебя все в порядке?
— С чего такие вопросы?
— Когда уходила, была бойкая и звонкая, а сейчас ты нежно-зеленого цвета.
— Не преувеличивай.
— Даже не думала. Так что стряслось?
Я невесело усмехнулась:
— Ничего. Просто ты была права. Они — сволочи.
Один-то точно, но, чувствую, что и остальные на подходе.
— Ань, — простонала она, — я же просила! Неужели так трудно было сидеть тише воды ниже травы?!
Я только плечами пожала.
— С кем хоть сцепилась? Небось, лопатой поправила корону одной из местных королев?
— Не совсем. Скорее, королю, — промямлила смущенно и, видя встревоженный взгляд, пояснила: — с Мерановым накладка вышла.
Она подавилась и закашлялась, да так что слезы из глаз побежали.
— Шутишь? — хрипела, пока я дубасила ее ладонью по спине.
— Если бы…
— И что не поделили? Ты наступила ему на любимую мозоль?
— Почти. Я с ним сначала переспала, а потом выставила посмешищем на глазах у всех.
Алла замолчала. Тихо села на стул, подперла щеку кулаком и смотрела на меня огромными-преогромными грустными глазами.
— Анечка, — наконец, выдала шепотом, — тебе конец. Он у них как царек. Шерхан. А все остальные — его верные шакалята.
— Я уже поняла.
— Поняла? — прошипела она. — Лучше бы ты мои слова поняла! Когда я говорила, чтобы ты сидела ровно на своей упрямой попе и ни с кем не связывалась!
— Поздно, Алл. Это уже произошло. Так что, — печально развела руками, — буду действовать по ситуации. Надеюсь, он…
— Ты действительно с ним переспала? — Алла все никак не могла поверить в реальность происходящего. Заметив мой утверждающий кивок, тотчас вскинулась: — Зачем?! И почему именно он?!
— Настроение такое было. Хотелось очень. А он миленьким показался.
— Миленьким?! Хотелось?! Мало тебя мать порола. Ох, мало! Ремнем армейским надо было! С пряжкой! Чтоб сидеть не могла неделю. Месяц! Хотя можно и сейчас этот пробел восполнить. Чтобы не лезла куда не следует. Хотелось ей!
Лезть куда не следует — мое призвание. Тут уж пори, не пори — все равно ничего не изменишь. Если рядом возникает место, в которое лезть нельзя, то я непременно туда залезу. Можно не сомневаться.
— Ладно, не ворчи. Разберусь.
— Как ты разберешься? Меранов тебе теперь жизни не даст.
Вспомнились глаза цвета грозовой тучи. Красивый парень, и трахается здорово, но мерзавец до мозга костей. Не зря такую кликуху заработал. Зубы свело от дурных предчувствий, но я смогла ободряюще улыбнуться родственнице:
— Не переживай. Я справлюсь. Обещаю.
Сама я в свои обещания не верила, и чем дольше думала, тем четче понимала, что меня ждут очень долгие и сложные полгода.
Глава 3
Мое следующее утро началось с дерьма. В прямом смысле этого слова. Какой-то козел подкинул под дверь собачью кучу, и поскольку в этой комнате я жила одна, то сомнений в том, кому было адресовано послание, не возникло.
Я вышла. Не заметила. Наступила. Кучка расплющилась под моим сапогом, и в воздухе поплыл дивный аромат.
— Твою мать, — прошипела, разглядывая испачканную обувь.
Какая гадина принесла это?! Вот не лень же так заморачиваться! Это надо было найти, взять, принести. Какой идиот этим решил заняться? Или идиотка?
Одно я знала наверняка — это не Мерз. Не его уровень ползать по сугробам в поисках собачьего дерьма. Да и к моим дверям ради такого дела он с утра пораньше точно не попрется. Значит, кто-то из шакалят подсуетился, чтобы порадовать своего кумира. Знать бы еще кто. Полгруппы живет в общаге на пару этажей ниже. Любой мог.
Где-то вдалеке послышались шаги и голоса, от которых меня пробил холодный пот. Местная комендантша, которую все звали Анфисой, просто зверь. Если она застанет меня в такой ситуации — пиши пропало. Весь этаж заставит драить, да еще и в ректорат жалобу накатает. Поэтому, прыгая на одной ноге, я заскочила обратно в комнату.
Бесит!
В очередной раз пришла к выводу, что вчера надо было просто смолчать. Пусть бы ржали себе. С меня бы не убыло. Через полгода наши пути разойдутся, и я даже не вспомню про них, а теперь уже поздно отступать. Сказала «а», придется говорить «б».
Но это позже. Сначала надо отмыть сапоги.
Задержав дыхание и превозмогая отвращение, очистила и отмыла обувь, запихала в пакет придверный коврик, хранивший остатки идиотской каверзы, и пошла на занятие, безнадежно опаздывая.
