— Они ее поддерживают?
Джио пожимает плечами.
— Думаю, она не оставляет им выбора. Вряд ли русским нужны такие проблемы, — он жестом указывает на кровавый натюрморт в гостиной.
Так и есть. На самом деле, это было неизбежно. Арнальдо не перестает посылать за ней людей, словно Уна — кровожадное животное, а ее шкура — драгоценный трофей. Рано или поздно она должна была устроить побоище, последствия которого в одиночку не устранить. И вот мы здесь. — Нет, тут нечто посерьезнее, — говорю я. — Этим трупам не меньше суток. Ей явно помогают. Русские тянули время, прежде чем вызвать зачистку. Они дали ей возможность уйти.
Знаю, что Николай любит ее, но открыто помогать ей сейчас — это поставить себя на линию огня. Этот русский, конечно, псих, но не настолько, чтобы развязывать войну.
Джио кивает.
— Это не в ее стиле. Она работает чисто и эффективно. А это… — он замолкает.
— Она посылает сигнал, — бормочу я, и на моих губах появляется улыбка.
— Сигнал получен, — бубнит Джио себе под нос. В этот самый момент у него звонит телефон, и, взглянув на экран, Джио меняется в лице.
— В чем дело? — спрашиваю я.
Он поворачивает телефон экраном ко мне, демонстрируя фото отрубленной головы Арнальдо: она лежит на его собственном столе, а на восковом лбу красуется отпечаток красной помады. Мои губы медленно растягиваются в улыбке. Она сделала это. Долгие месяцы планирования. Она, ее сестра… все это части более масштабного плана. Части этого. А потом Арнальдо заказал ее, и Уна сбежала. Я не хотел, чтобы перед ней вставала необходимость податься в бега. Я просто хотел защитить от того дерьма, в которое втянул ее. Но ни на секунду не мог предположить, что она заявится в дом Арнальдо и прикончит его на хер.
— Ей удалось уйти?
— Ее не поймали, если ты это имеешь в виду. Она убила восемнадцать его людей, — говорит Джио, и я усмехаюсь. — Мы просто потеряли ее след, а она теперь, вероятно, станет еще более востребованной. Какого черта ты улыбаешься?
Мы действительно потеряли след Уны, но я найду ее.
— Потому что она чертовски идеальна.
Я могу заполучить все, что только захочу, кроме нее. Мне необходимо найти Уну, потому что без нее даже власти над всем миром окажется недостаточно, чтобы заполнить пустоту, оставленную в моей душе маленькой бессердечной бабочкой.
***
Я останавливаю машину возле нагромождения контейнеров в дальней части верфи. Сидящий рядом со мной Джио буквально искрит от напряжения и бормочет: — Не нравится мне это. Черт возьми, нет у меня доверия к русским.
— Уна русская.
— Вот именно.
Признаюсь, я никогда и ни за что не согласился бы на эту встречу. Только ради Уны, иначе меня здесь не было бы. Один телефонный звонок: голос с сильным акцентом просто назвал мне место и время. Больше ничего. Единственная причина моего появления здесь — это русский акцент звонившего. А единственное, что есть общего у меня и русских, — это Уна.
Я глушу двигатель, и в течение нескольких секунд мы сидим неподвижно. Через лобовое стекло я рассматриваю высокого худощавого парня, опирающегося о капот спортивной модели Jaguar. Его светлые волосы того же оттенка, что и у Уны, — цвета лунного сияния. Клянусь, они вполне могли бы сойти за брата и сестру. Пронзительные зеленые глаза неотрывно следят за нами, пока он подносит сигарету ко рту и делает затяжку, заставляя вспыхивать на кончике оранжевый огонек.
Открываю дверь и выхожу из машины. Под курткой ощущается тяжесть пристегнутой кобуры с пистолетом. Русский отбрасывает окурок и направляется ко мне. Он двигается с грацией хищника и изяществом танцора одновременно: каждое движение выверенное и смертоносное. Он двигается, как Уна. Один из гребаной Элиты. Моя рука мгновенно тянется к пистолету. Склонив голову, он наблюдает за моим жестом, словно волк, с полным безразличием следящий за кроликом: он знает, что может в мгновение ока прикончить маленькое существо. Естественно, убийцы из числа Элиты не испытывают страха — даже тогда, когда должны.
— Не делай этого, — говорит он по-итальянски, но с сильным акцентом.
Я сжимаю рукоятку пистолета и опускаю руку вниз, держа палец на спусковом крючке.
— Кто ты такой?
Он со вздохом скрещивает руки на груди.
— Саша. Друг Уны.
— Прости, но мы не слишком симпатизируем друзьям Уны, — говорит подошедший Джио и встает рядом со мной.
— Для меня она, скорее, сестра, — он переводит взгляд с Джио на меня, и его брови сходятся на переносице. Это единственное проявление эмоций, которое я смог заметить у него. — Значит, ты тот самый итальянец, который довел ее до погибели, — в его голосе слышно обвинение.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я, начиная терять терпение.
— Ты мне не нравишься, — он прищуривает глаза, — но сейчас она в опасности. Девятнадцать итальянцев — это чересчур много. Она — лучшая из всех, кого я знаю, но даже лучшая из лучших не может противостоять всей итальянской мафии, — Саша вздыхает. — И я смогу ей помогать только до тех пор, пока об этом не узнает Николай.
— Так это ты, — говорит Джио. — Ты вызвал ей службу зачистки.
Саша кивает.
— Я готов сделать для нее все, но не могу предать Николая, а он хочет ее вернуть. Она убила Арнальдо Ботичелли. Уна зашла слишком далеко. Может, ей удалось бы сбежать от Николая, но не с преследующими ее итальянцами. Я больше не смогу ее защитить, — он проводит рукой по лицу. — Но ты сможешь.
Я глубоко вздыхаю.
— Она сбежала от меня. С чего ты решил, что я смогу ей помочь?
Он приближается ко мне: мы стоим вплотную и смотрим друг другу в глаза.
— Мы оба знаем, что ты не тот, кем кажешься, Неро Верди. Как там говорится? Вместе с большой силой приходит большая ответственность, — между нами возникает пауза. — Я не знаю, друг ты или враг, — он окидывает меня взглядом с головы до ног, — но она, видимо, доверяла тебе.
Я ухмыляюсь.
— Она мне не доверяла.
Выражение его лица остается бесстрастным.
— Ей нужна помощь.
Да ни хрена. Поезд ушел.
— Найди ее. И когда она будет у тебя, защити ее и от своих, и от наших. Арнальдо мертв, но месть неизбежна. Николай хочет ее вернуть, и ты даже не представляешь, на что он готов пойти ради нее.
— Что он с ней сделает?
Уна полностью вышла из-под контроля, помогла мне сделать то, чего никогда не стоило делать, и все это ради сестры, судьба которой должна ее мало заботить.
Саша на секунду отводит взгляд.
— Человеческий разум податлив. Николай сможет заставить ее забыть. Он сможет исправить ее.
— Исправить? — мои кулаки сжимаются, а кровь буквально закипает.
Мгновение Саша молча смотрит на меня, а потом, кивнув, разворачивается и уходит. Рывком открыв дверь машины, он останавливается.
— Я могу отследить ее телефон. Пришлю тебе координаты ее местонахождения.
— Подожди. Почему ты ей помогаешь? Ты ведь предаешь Николая из-за нее.
Его ярко-зеленые глаза встречаются с моими.
— Потому что я люблю ее, — он садится в машину, закрывает дверь, заводит двигатель и уезжает.
Глава 3
Уна
Париж. Город, не похожий ни на один другой, со своей особой атмосферой. Улицы в постоянном движении, но почему-то оно ощущается совершенно неторопливым. Я стараюсь держаться как можно ближе к зданиям. В переулках не очень людно, но я все равно начеку. Добравшись до деревянной калитки, ведущей в таунхаус, я толкаю ее. Выложенный старой черно-белой плиткой коридор ведет меня к лестнице, по которой я поднимаюсь в квартиру и открываю дверь. Пару дней назад, бродя по городу в попытках затеряться, я заметила в окне этой квартиры табличку о сдаче ее в аренду. В моих планах было просто переждать несколько дней в Париже, прежде чем сесть на паром и отправиться обратно в Англию. Небольшое путешествие, чтобы сбить со следа тех, кто может преследовать меня. Но когда Аннализа, хозяйка дома, привела меня в квартиру, я почувствовала такое умиротворение, какого не испытывала очень много лет.
