Это было самое странное ощущение, идти из города в парк, где запах асфальта и смога сменялся запахом деревьев и листьев, влажной грязью и водой.
В конце дороги я увидел вспышку розового цвета и поспешил туда, зовя ее. “Сара!”
Она остановилась на мощеном тротуаре и резко повернулась ко мне лицом. “Господи, Макс. О чем ты думаешь?”
Я резко остановился. “Что?”
“Возвращайся туда!”- сказала она, задыхаясь. “Я не знаю вас, ребят, основавших S и S! На этой стадии никто не должен об этом узнать. Это конфликт интересов!”
Я потер свое лицо ладонями, желая, чтобы это простое утверждение помогло унять долбанное противоречивое состояние. “Я не думаю, что это будет проблемой”.
“Позволь мне сказать за тебя”,- начала она. “Руководитель финансового отдела маркетинговой компании RMG спит с главой венчурной компании, которая платит вышеупомянутой маркетинговой. Думаешь, тут не будет конфликта? Ты думаешь, что, возможно, ты позволяешь своей новой любовнице проворачивать дела? Или, может, ты хочешь гарантировать новым клиентам своего бизнеса получение премиальной маркетинговой стратегии по лучшей возможной цене?”
Она что, шутит, неся весь этот вздор? Я почувствовал, как мое лицо вспыхнуло от негодования. “ Господи, Сара! Я не связываюсь с твоей компанией, потому что я волнуюсь за тебя, или трахаю тебя для того, чтобы ты хорошо выполняла свою работу!”
Она вздохнула и подняла свои руки. “Вообще – то, я никогда так не думала. Но так это может выглядеть со стороны. Как долго ты этим занимаешься? Разве ты не знаешь, как такие вещи обрастают слухами? Для меня это новая должность. Это твой бизнес, и людям интересно узнавать о тебе малейшие детали. Посмотри, как много папарацци преследуют тебя, даже спустя пять лет после того, как Сесили покинула город”.
Она была гиперчувствительна в отношении публичности, и взвинчена, что просто приводило меня в замешательство. Все это было полнейшей херней, и я был уверен в том, что она сама это знала. Она отвела свой взгляд, и обхватила себя ручками, а ее плечи поникли. Правда заключалась в том, что мне было плевать, кто видел меня с Сарой. Спустя пять лет после драмы с Сесили, я понял, что ничего нельзя поделать с тем, что говорят другие. Но Сара никак не могла этого понять.
Я прошел к иве, что стояла в нескольких шагах от меня, и, укрывшись под тенью ее листьев, сел на траву, облокачиваясь на ее ствол. “Я не думаю, что это настолько большая проблема, какой ты ее себе представляешь”.
Она шагнула ближе, но все еще продолжала стоять. “Я просто считаю, что мы должны быть осторожны. С или без потенциального конфликта, я не хочу, чтобы Беннетт думал, что у меня в привычке спать с клиентами”.
“Достаточно справедливо, но я не думаю, что у Беннетта есть основания так считать”.
Я видел, как ее ножки придвинулись ближе, согнулись, и она села рядом со мной на теплую траву. “Не было никакой причины твоего присутствия на этой встрече. Я просто не ожидала тебя там увидеть, и меня понесло”.
“Господи, Сара. Я не собирался залезать к тебе в трусики под столом, я просто хотел увидеть тебя и сказать “привет”. Знаешь, ты могла бы проще ко всему относиться”.
Она чуть засмеялась, потом остановилась. Но затем, через несколько секунд, я понял, что она снова начала смеяться: сначала тихо, потом уже она держалась за живот, сгибаясь, и, практически, завывая от смеха.
“Думаешь?”- еле выговорила она.
Я понятия не имел, что послужило причиной такой ее реакции, поэтому я просто сидел молча, думая, что сейчас она тоже каким – то образом открывалась мне.
Она успокоилась, вытирая свои глазки и вздыхая. “Да. Я могла бы относиться проще. Особенно, после секса с незнакомцем в клубе, на благотворительном вечере, на складе, в библиотеке...”
“Ой, Сара. Я не это имел в виду…”
Она подняла свою ручку. “Нет, но это послужит мне хорошим уроком. Я постоянно разрываюсь. Как только я останавливаюсь, и думаю о том, как хорошо справляюсь с одним, я понимаю, насколько я становлюсь неподатливой в чем – то другом”.
Я потянулся и вырвал длинную травинку, обдумывая ее слова. “Я должен был написать смс - ку”.
“Возможно”.
“Но знаешь, я был бы в восторге, если бы ты не запланировано появилась на встрече в Stella и Sumner.”
“Ты также хотел бы со мной где – нибудь поужинать, или чтобы я осталась ночевать с тобой в гостевой комнате твой мамы, или, возможно, чтобы мы пекли с тобой печенюшки, и все в этом духе”.
“Потому что мне все равно, увидят нас вместе или нет”,- ответил я, с нарастающим разочарованием. “Почему тебя это так заботит?”
“Потому что в это начнут вмешиваться люди”,- сказала она, и повернулась ко мне лицом. “Все будут это обсуждать, сплетничать. Они станут домысливать, смотреть на то, кто мы, что нам обоим нужно. Иметь отношения на публике очень сложно и если ты признаешь, что тебя это как – то волнует, то это будет преследовать тебя всю жизнь”.
“Точно”,- сказал я, кивая.
Я слушал, как мимо нас проносился ветер, приглушаясь занавесями из листьев. Мне нравилось находиться в этом убежище тишины, спрятанной от потока людей, птиц, кого угодно, кто мог бы стать свидетелем нашего разговора и моей безмолвной капитуляции. Внутри меня вскипало так много чувств: осознание того, что я хочу Сару, что я всегда хотел Сару – с первого дня, как ее увидел. Я также принимал ту правду, что я ожидал, что внезапно Сара захочет большего, и именно я буду тем, кто установит границы, не она.
“Макс, просто сейчас у меня в голове полнейший беспорядок”,- сказала она тихо.
“Может, наконец, скажешь мне, почему?”
“Не сегодня”,- ответила она, отводя взгляд к веткам над головой.
“Я рад тому, что у нас есть, но не всегда легко, когда тебя держат на расстоянии”.
Она безрадостно усмехнулась. “Я знаю”. И потом она подалась ко мне, и прижала свои губки к моим губам.
Я ожидал легкий, сдержанный на публике поцелуй, который смыл бы наше недопонимание после того, как я признал, что мне следовало ее предупредить, а она признала, что она слишком остро прореагировала. Но этот поцелуй превратился во что – то совершенно глубокое: ее ручки на моем лице, ее ротик открытый и голодный, требующий большего, и, наконец, она взобралась на мои колени.
“Почему ты такой милый?”- прошептала она, и снова поцеловала меня, приглушая любой возможный ответ.
Некое чувство вонзилось в мое сердце. Оно ощущалось таким большим, что его нельзя было испортить, забравшись своими пальцами в ее трусики или начав ласкать ее под деревом. Я отстранился. “Я милый, потому что ты мне действительно очень нравишься”.
