– У меня есть прекрасный заказ, Филлипэ. За него дают приличные деньги.
Я не утерпела и подкралась к закрытой двери, спрятавшись в нише рядом.
– Мы больше не будем брать заказы, Джулио, – резковато ответил Эмилио. – Хватит последнего: теперь не знаем, как дальше жить.
– А что случилось? – неискренне спросил хозяин дома. Ядовито заметил: – Ну, кроме того, что вы так и не доставили артефакт, и мне пришлось платить заказчику неустойку.
– Мы тебе ее возместили, – спокойно парировал Филлипэ. – Так что ты не внакладе.
– Но пострадала моя репутация, – возмутился Джулио. – Теперь все вспоминают, что я когда-то не выполнил заказ.
– Да не могли мы его тебе принести! – взорвался Филлипэ. – Когда мы нашли артефакт, он просто разделился на две части, потом стал абсолютно прозрачным и дымным!
– К тому же, после того, как мы надышались этим дымом, – влез Эмилио. – И начались все наши проблемы.
Я насторожилась.
– Какие проблемы? – полюбопытствовал хозяин, которого я мысленно похвалила за вовремя заданный вопрос.
– Ужасные, – отрезал Филлипэ. – И они не будут обсуждаться. Достаточно того, что ты убедился, что мы не утаили этот чертов артефакт!
– И все же, – настаивал Джулио. – Мне бы хотелось знать более подробно. Тогда я бы смог помочь вам.
Мне бы тоже хотелось знать и помочь. Только мне искренне, а вот тебе – не знаю!
– Тогда найди какого-то сильного мага, – проскрежетал синеглазый. – Чтобы он хотя бы снял с нас проклятие, и мы смогли заниматься сексом поодиночке!
– Вот в чем дело, – пошленько хихикнул Джулио, будто напроказивший мальчишка.
– А я-то думаю, как два высших лорда согласились делить одну женщину на двоих. Что, больше не нашлось ни одной аристократки для утоления ваших мужских потребностей?
– Магдалена – иномирянка, – отрезал Филлипэ. – И, как ты знаешь, они большая редкость в нашем мире.
Джулио присвистнул:
– Вот даже как! Истинная удача такую деву отхватить! Повезло вам, не иначе Светлый бог поворожил. Интересно, интересно... а поподробнее?
– Подробнее не будет! – отрезал Эмилио.
Дальше разговор начал крутиться около охоты, причем не только в лесу, но еще и за юбками, и мне стало неинтересно. Этот принцип: «Ей охота – и мне охота. Вот это охота!» – был известен с незапамятных времен и в нашем мире.
Да и устала подслушивать, сидя скрюченной в нише, поэтому с чистой совестью отправилась к себе в комнату на боковую, без приключений добравшись до кровати. Вскоре я задремала.
Бабах! – свалился на пол поднос с диким грохотом. Меня подкинуло.
– Казгази тебе в печенку, Эмилио! – выругался Филлипэ, набулысивая что-то в стакан. – На, выпей, совсем на ногах не стоишь!
– Где Магдалена? – возмутился сиреневоглазый, шарясь по комнате. – Опять сбежала!!!
– Как сбежала?!! – взорвался Филлипэ, бросая в стену что-то стеклянное, разлетевшееся осколками. – Как она посмела, дрянь такая!
Я сжалась под одеялом. Эти два пещерных человека были так непохожи на тех мужчин, которых я знала и которым доверяла.
– Когда я ее найду... – завелся Эмилио.
Я не выдержала и выползла наружу, чтобы явиться живым укором чьей-то совести. Ага. Да моей наивности надо памятник отлить! При жизни!
Трезвые, как стеклышко, но злые и мрачные мужья, при виде меня почему-то решили, что это я вернулась из побега. Ну да, ну да... проверить мое наличие на кровати под одеялом они не могли! Кондиция не позволила!
А дальше начался сущий кошмар.
– Сейчас ты будешь наказана! – рявкнул Филлипэ, крутя в руках замшевые ленты.
– За что? – не поняла я, отступая от них и переводя взгляд с одного на другого.
– За побег! – подступал ко мне Эмилио, как дикий кот. – Ты на всю свою жизнь запомнишь и усвоишь один урок: нельзя от нас убегать!
– Вы этого не сделаете! – напружинилась я, отчетливо понимая, что оказалась в комнате с двумя маньяками. – Вы обещали...
– Мы обещали о тебе заботиться, дорогая! – схватил меня Эмилио, скручивая назад руки. – И мы позаботимся, чтобы ты этому не мешала!
– Мальчики, – попыталась я уговорить их, достучаться до спящего где-то разума. – Мы же все решили. Зачем же так-то?
– Чтобы из твоей хорошенькой головки, – зло засмеялся синеглазый, связывая мне ноги. – Навсегда испарилась мысль даже о возможном побеге.
Когда меня основательно связали и уложили на живот, Эмилио положил рядом со мной несессер, из которого достал сверток из замши. В нем обнаружились короткие и толстые иголки – на вид стальные, золотые и серебряные. В темноте они светились синеватым светом.
«Радиоактивные», – мелькнуло в голове, и я забилась в своих путах, отчаянно желая вырваться на свободу. – Не надо!
Кто б меня слушал! Только прижали к кровати, безо всякого почтения перевязав запястья и притянув их к столбикам кровати.
– Я буду звать на помощь, – дергала я веревки, испытывая дикий страх перед неизвестным.
– Зови, драгоценная, – отозвался Эмилио. – И так наш приятель Джулио в гости на кровать усердно напрашивался. Будешь кричать – обязательно нагрянет, сочтя приглашением.
Мне стало дурно.
– Я вас ненавижу! – выкрикнула все еще надеясь на что-то. Но они только хмыкнули и заткнули мне рот кляпом.
Расширенными от ужаса глазами я смотрела как Эмилио аккуратно положил иглы в баночку, пахнущую крепким алкоголем. После чего меня протерли этим же составом с головы до ног.
И потом началась экзекуция.
Необычными ввинчивающими движениями в меня вгоняли иголки разной толщины с забавными шляпками, похожими на канцелярские кнопки или обивочные гвозди. Это было небольно, или почти не больно. Десяток пугающих игл разместился в моем теле по самую шляпку, пошел уже второй...
Но странное дело, с каждой иголкой у меня нарастало чувство жара, пока не начали гулять волны по всему телу. Сначала у меня пересохли губы, потом отвердели соски. Еще минут через пять такого интересного иглоукалывания я начала подозревать глобальную диверсию.
Да уж, это факт, меня пробило на секс как никогда! Я начала мучительно желать мужчину. И если бы только это!
Прошло еще минут пятнадцать. Кроме ушей, в которых мои мучители оставили золотые иглы-заглушки наподобие завинчивающихся гвоздиков, из меня вынули все иглы, все четыре десятка.
Мужчины вынули кляп, развязали веревки, прекрасно осознавая, что в таком состоянии я не способна внятно соображать.
Меня корчило в муках желания, выгибало в поисках удовлетворения. Я была готова молить об освобождении, даже если бы пришлось для этого унижаться.
