– Устраивайтесь друзья мои. Я сейчас распоряжусь насчет еды и ванны, – при этом прожигая меня взглядом. – А потом жду вас в охотничьей комнате на бокал вина.
Первый раз в этом мире я возрадовалась, что на мне было столько намотано, а лицо сьфывет маска. Почему-то его взгляд, исполненный острого мужского интереса, не интриговал, а вызывал ощущение ползущих по коже насекомых.
Хозяин исчез, скрывшись в недрах дома, а меня начали распаковывать.
– Маруся, – сказал Эмилио. – Посиди пока здесь. Нам нужно договориться с Джулио о нашем здесь проживании на некоторое время.
– Хорошо, – кивнула я, рассматривая убранство. Пока меня несли на руках, замотанную, словно рулон ткани, я толком ничего не разглядела. Теперь, выбравшись на волю, я засмотрелась.
Тяжелые хрустальные люстры. Дорогая дубовая мебель с гнутыми ножками. Золоченые бордюры квадратных стенных панелей и картины – то фрески, то масляные полотна, писаные на холсте. Все красочно-вычурные, с большим количеством действующих персонажей. Сводили воедино все рисованные сюжеты две линии: власть и море.
Домовладелец или домовладельцы, поскольку я не думаю, что здешний интерьер – дело рук одного поколения – судя по всему, были людьми властолюбивыми и жестокими. Множество сюжетов связано с кровопролитными батальными сценами, награждениями победителей и коронациями дожей. Еще одна черта сильно бросалась в глаза: безответная влюбленность в море.
Безответная, потому что я не нашла ни одного полотна или фрески, где был бы изображены хозяева дома в море. Только издали, на берегу. Оно и неудивительно. Море, оно требовательное и справедливое. Будь ты хоть триста раз хитрец и царедворец, его не обманешь. Оно помогает только сильным духом. Видимо, хозяева замка данным качеством не обладали. Грустно. И настораживает.
Буквально в считанные минуты к нам поскреблись вышколенные слуги, притащившие три подноса с едой и приготовившие горячую ванну.
– Сначала поешь или вымоешься? – поинтересовался Филлипэ, стаскивая с меня обувь.
– Вымоюсь, – вздохнула я. – Все тело зудит, на зубах скрипит пыль.
Мужчины тут же начали стаскивать с меня все остальное, приготовив тонкий шелковый халат.
Я стояла обнаженная и ждала, когда Эмилио распутает мою косу. Неожиданно дверь распахнулась и в комнату вальяжно зашел Джулио:
– Все ли у вас есть, друзья?
Друзья немедленно злобно оскалились и прикрыли меня собой, мгновенно заворачивая в халат.
– Простите, – без особого раскаяния в голосе сказал хозяин дома. – Не подумал, удаляюсь.
– Я не буду считать это оскорблением, Джулио, – хладнокровно заметил Филлипэ, сверкая глазами. – Если ты немед ленно покинешь эту комнату и перестанешь прожигать взглядом мою жену!
Эмилио просто стоял рядом, дрожа от злости и сжимая в руках рукоятку казгази.
Нарушитель спокойствия вымелся наружу, а меня отнесли в ванную и вымыли. Я видела насколько злы были мои мужья и молчала, не желая подливать масла в огонь.
– Маруся, – Эмилио отжал и вытер мои волосы. – Ты помнишь обычаи нашего мира?
– Какие именно? – сдвинула я брови. – По поводу того, что кто хочет, может меня отобрать?
– Да, – кивнул Филлипэ. – Ему только стоит заняться с тобой сексом, и ты уже будешь принадлежать другому. И это не подлежит обсуждению. Нам же с Эмилио останется только совершить самоубийство, чтобы не навлечь позор на наши семьи.
– Как у вас все запущено, – пожалела я их. – Не буду я лезть на рожон. Мне с вами спокойнее, хоть мы и бегаем от всех подряд.
– Это временно, Маруся, – заверил меня Эмилио, вынося в комнату и усаживая на кровать. – И, надеюсь, конфузиться за тебя не придется. Я видела, как искажаются их лица угрызениями совести.
Синеглазый в это время принес мне поднос, выбрав со всех трех самые лакомые кусочки.
– Спасибо! – поблагодарила я, всаживая зубы в мягкую булку, намазанную остро¬соленой сырной пастой.
На столе манили запахами тарелки с домашней лапшой, заправленные свежеприготовленными морепродуктами. То ли помидоры, похожие на перцы, то ли перцы, похожие на помидоры в тушеном виде оттеняли еду красивыми оттенками соусов
– от темно-зеленого до красно-оранжевого. Пряные водоросли, горячие мидии, свежие устрицы с ломтиками лимона, клешни омаров, сухарики с черной и зеленой икрой... Блаженство! Мир и благоденствие. Я сразу оптом полюбила весь мир, тем более, что мужики не мешали кушать самостоятельно – отвлеклись, наверное.
– Ням-няма. Вкусно! – облизнулась я, глядя на мир счастливыми глазами.
– Ты пока поешь, – переглянулись мужчины. – А мы быстро помоемся и переговорим с Джулио.
– Заметано, – прошамкала я, наслаждаясь деликатесной едой. Мне не нужно много всего, только по чуть-чуть, просто очень люблю икру, суши и морепродукты.
Слуги быстро освободили ванну от воды и скрылись. Примерно через полчаса мои мужчины ушли, поцеловав меня на прощание.
Я залюбовалась. Нет, ну какие все-таки красавцы! Даже в штанах и рубашках на голое тело, не считая гобеленово-атласных жилетов, одетые свободно, по-домашнему, мужики выглядели заправскими аристократами. Гордая осанка, постав головы, великолепные царственные манеры...
А уж фигуры... мне впервые даже захотелось ускорить приближение ночи! Широкие плечи, узкие бедра, длиннющие ноги, сухие мышцы, которые хотелось гладить и лизать. Танцующая пружинистая походка. Даже длинные густые волосы не только не портили мужественность моих супругов, а наоборот – добавляли некий оттенок перчинки и особенную прелесть.
Хлопнула дверь, и я осталась трапезничать одна.
Слопав все, что в меня поместилось, и запив все сладким компотом, я заползла под одеяло, пригрелась и уснула. Проснулась от страшной жажды. Просто горело во рту.
Я исследовала все апартаменты и не нашла ни капли воды. Из кранов, которые я тщательно покрутила, ничего не лилось и даже не капало. Я побегала еще. Попыталась перетерпеть, но дальше становилось все хуже.
Осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Как назло, ни одного слуги. Накинув плащ и натянув маску, я вышла из комнаты, прислушиваясь к каждому шороху.
Может, мне все-таки повезет и мои ненаглядные появятся?
Чуда не случилось. Зато я нашла около одной из закрытых дверей хрустальный графин с прозрачной жидкостью. Открыла пробку, понюхала. Очень похоже на воду. Налила в бокал, стоявший рядом, пригубила... и выхлебала весь графин, наконец, заглушив сжигавший меня пожар.
Но только я собралась на цыпочках удалиться к себе, как услышала громкий голос, доносившийся из комнаты неподалеку:
