Вопрос: Общеизвестно, что вы были усыновлены, Колтон. В каком возрасте?
КД: Мне было восемь лет.
Вопрос: Как для вас проходил процесс усыновления? Как бы вы воспользовались этими новыми инициативами, которые поддерживает ваш фонд?
КД: Мне повезло. Мой папа буквально нашёл меня на пороге своего дома, из-за отсутствия лучшего термина, можно сказать — подобрал, и вскоре после этого меня усыновили. Мне не пришлось проходить весь этот долгий, и поныне существующий процесс передачи в новую семью. Процесс, заставляющий детей, которым отчаянно нужен дом, которые хотят почувствовать себя нужными, месяцами ждать, когда заявка на них будет одобрена. Система должна прекратить смотреть на этих детей как на юридический случай, пока документы со штампом одобрения готовятся в течение нескольких месяцев бумажной волокиты, и начать видеть в них детей — хрупких и беззащитных, которые должны быть неотъемлемой частью чего-то. Частью семьи.
Вопрос: Какова же была ваша ситуация до усыновления?
КД: Давайте сосредоточимся не на мне, а на принятии этих новых мер по усыновлению.
Он не хочет говорить об этом, чтобы не отвлекать внимание от благотворительности или ему было настолько плохо, что он просто не будет об этом рассказывать? Я просматриваю статью до конца, но о его детстве в ней больше ничего нет. Значит, ему было восемь. С момента, когда он был подвержен страданиям, обусловлен ими — как он говорил — прошло много времени.
Несколько минут я смотрю на экран, воспроизводя в голове все истории усыновлённых детей, в основном, прошедших через мои руки, и вздрагиваю.
Решаю поискать что-нибудь о его родителях, Энди и Доротее Вестин. Мне выпадает множество страниц, заполненных перечнем заслуг по части фильмов Энди, номинаций на «Оскар», кинопобед, списком самых кассовых фильмов и прочее. Тут и там есть ссылки на его семейную жизнь. Он встретил Доротею, когда она снималась в эпизодической роли в одном из его фильмов. В то время она была Доротея Донован. Ещё пару раз щёлкаю на ссылки. Удивляюсь, почему Колтон взял фамилию приёмной матери, а не отца. Я продолжаю просмотр, находя обычные для известной голливудской персоны пересуды, правда, с отсутствием всяких бульварных драм и лечения в реабилитационном центре. Есть несколько упоминаний о его детях, сыне и дочери, но ничего, дающего ответы на мои вопросы.
Начинаю поиск по новой, и просматриваю различные ссылки, где упоминалось бы имя Колтона. Нахожу отрывки о драках в клубе, возможных препирательствах с актерами нынешнего поколения, щедрых благотворительных пожертвованиях и с сентиментальными комментариями от других гонщиков о его умении и обаянии, которое он привносит в этот спорт, расписав свой болид после разделения лиги IRL несколько лет назад; довольно много информации о таком загадочном человеке.
Я громко вздыхаю; моя голова наполнена слишком большим количеством бесполезной информации. Более часа исследований не познакомили меня с Колтоном лучше, чем я знала его до этого. Никакая из найденной мною информации не подтверждает его предупреждения держаться от него подальше. И я ничего не могу с собой поделать. Снова открываю страницу официального сайта «КДЭ» и нажимаю на его изображение. Некоторое время смотрю на него, изучая каждый сантиметр и каждый нюанс его лица. Потом поднимаю глаза, и когда мой взгляд падает на фотографию Макса, стоящую на туалетном столике, моё сердце наполняет печаль. Его искренняя улыбка и голубые глаза посылают мне свет и тепло.
— О, Макс, — выдыхаю я его имя, прижимая ладонь к сердцу, где до сих пор, я клянусь, чувствую агонию. — Я всегда буду скучать по тебе. Всегда буду любить тебя, — шепчу я ему, — но мне пришло время найти себя.
Я разглядываю его фотографию, вспоминая время, когда она была сделана, и сколько его любви я ощущала тогда. Проходит несколько секунд, прежде чем я возвращаюсь к экрану ноутбука.
Закрываю глаза и глубоко дышу, укрепляя свою решимость, пока песня, которую адресовал мне Колтон, проигрывается уже в сотый раз. Время пришло. И, возможно, Хэдди права. Колтон может стать идеальным мужчиной для того, чтобы мне одновременно потерять и найти себя. Во всяком случае, столько, сколько он позволит мне быть с ним.
Я оглядываюсь на свой телефон, подавляя внезапное невыносимое желание ответить на его сообщение. Поговорить с ним. Но, если я собираюсь переспать с ним, я должна быть уверена, что пара вещей будет на моих условиях.
И то, что я буду его преследовать, безусловно, не позволит мне этого добиться.
Я смотрю на себя в зеркало и с трудом узнаю эту девушку. И снова Хэдди полностью выложилась, готовясь к сегодняшней вечеринке-презентации по поводу выхода нового продукта, устроенной компанией по связям с общественностью, в которой она работает. Почти час моя подруга выпрямляла мои волосы так, чтобы они сплошной ровной завесой легли мне на спину. Я продолжаю смотреть на себя в зеркало, пытаясь привыкнуть к этому другому лицу. Мои глаза тонко подведены в стиле «смоки», и переливчатость дымчатых теней подчёркивает фиалковый цвет моих глаз. Телесные помада и блеск для губ ярче выделяют на скулах лёгкие штрихи бронзовых румян. Хэдди уговорила меня надеть маленькое чёрное платьице, открывающее несколько больше кожи, чем я бы хотела. Лиф платья с глубоким V-образным декольте обтекает объёмное наполняющее моего бюста, но без оттенка распущенности. Исключительно лёгкий намёк на мягкие контуры. По плечам поднимаются ремешки, соединяя открытую спину с тонкими золотыми цепочками, свободно спадающими вниз на выпуклость моей попы. Я тяну подол платья вниз, потому что мне не свойственно носить подобную одежду.
Я снова смотрю в зеркало и улыбаюсь. Это не я, не та девушка, которую я знаю. Неуверенно вздыхаю, пока надеваю висячие серьги, дополняющие образ. Возможно, это и не я, но от этой девушки веет уверенностью, и я хотела бы снова быть такой. Новой личностью, которая собирается сегодня вечером выйти в свет, расслабиться и получить удовольствие. Девушкой, готовой к весёлой ночке и самоутверждению, прежде чем я впущу в свою жизнь Колтона и все последствия его предупреждения.
— Святое дерьмо! — присвистывает Хэдди, заходя ко мне в ванную. — Ты выглядишь горячо! Я хочу сказать… — она запинается, подбирая слова, — я прямо в замешательстве. Не помню, чтобы хоть раз видела тебя в этом сексуальном «смоки»-образе, Рай. — Я широко улыбаюсь её похвале. — Ты сегодня построишь их всех, детка! Чёрт, на это будет весело посмотреть!
