– Мари, Николь, я хочу, чтобы вы отодвинулись друг от друга – между вами станет Эрика. Да, моя дорогая, – посмотрел на меня Артур, – я так хочу. Освободите ей место! Эрика, мне нужно, чтобы ты стала на колени между Мари и Николь… Сейчас же, – меня начало колотить – о, было стыдно и страшно, но я без промедления выполнила приказ – аккуратно стала на колени между служанками. Не успела я опомниться, как Николь схватила мою левую руку, а правую – Мари. Мари держала меня не так крепко, как Николь, и при желании я смогла бы вырваться...
– Оу, выглядит шикарно... Хм, признаюсь, что это весьма волнующая картина. Я готов смотреть вечно на то, как три непослушных рабыни ожидают наказания. И хозяин обязательно накажет их, ведь хозяин желает своим малышкам добра, – я уловила в голосе Артура насмешку над нами и толику вожделения. Похоже, Артур хотел нас. О, он хотел нас троих... – О да! Я, как художник, нахожусь в настоящем восторге. Какая композиция. Какие ладненькие и зовущие полотна! Но боюсь, что мне придется рисовать сегодня не кистью, а кое-чем другим. И это будет довольно болезненно для вас, – мой «холст» был готов к рисованию. Я хотела, чтобы Артур выпор меня первой и отпустил, но мы понимали, что такого сегодня не будет. Он станет делать наброски на каждом из «полотен», чтобы закончить все три шедевра практически одновременно. О Боже...
– Я готова к наказанию, хозяин, – мне хотелось выделиться среди девушек – чтобы он обратил на меня внимание и стал пороть мою попку в первую очередь. Тогда я смогу узнать, как сегодня будет происходить наказание. Узнаю и немного успокоюсь – о-о, мне не хотелось бы выводить из равновесия этой неуемной дрожью Мари и Николь. Девушкам и так сегодня сложно, а тут еще я…
– Ну а теперь вы должны оставаться на своих местах, иначе рука мастера может дрогнуть. Если не сможете выполнить мой приказ, то непременно пожалеете – я накажу каждую из рабынь и сделаю это настолько извращено, что вы навсегда запомните этот день. Отметите его в календаре, как самые развязный и тяжелый день в своей жизни. Помните, мои прекрасные рабыни, что хозяин способен на многое – на разные волнующие и жестокие игры – особенно, если его ослушаться. Надеюсь, вы поняли все правильно. И вам не придется жалеть о содеянном.
Я видела, как Артур подходит к Николь, которая была слева от меня. Видела, как Артур к ней наклонился, чтобы, скорее всего, стащить красные трусики с ее крепких бедер. После этого он подошел к Мари и сделал с ней тоже самое. Разница была лишь в том, что трусики Мари были черными, я же стояла в белом белье, но Артур не спешил к нему прикасаться. Он отошел назад и снова принялся восторгаться эстетикой необычной композиции из наших обнаженных тел…
Артур признался, что моя попка в белом кружевном белье выглядит ну просто превосходно, и он не желает торопиться и снимать с меня трусики... Артур сказал, что первую часть наказания я могу оставаться в них. Он предупредил, что мне рано радоваться, ведь такое решение – скорее наказание для меня, чем поощрение – Артур же не будет видеть, как реагирует на порку попка. Он сможет рассмотреть все только после того, как снимет с меня трусики. И это все из-за того, что я спорила с хозяином. О боже мой! Артур сказал… сказал… что я никогда не забуду того, что он сегодня со мной сделает.
Мне действительно было страшно. Я сдерживалась из последних сил, пытаясь не смотреть на стоящих рядом девушек… Они крепко держали меня за руки. Так, что даже при желании, я бы не смогла вырваться. А я все дрожала и ждала – ждала, когда Артур начнет меня наказывать. Мне было страшно, а еще… Мысли прервал звук отпирания ящичка.
– Когда я был в городе, прикупил несколько интересных штуковин. Думаю, вам они придутся по вкусу, – я почувствовала, как меня сковало ледяным холодом. – Но не каждая достойна того, чтобы испробовать мой новый инструмент для наказания... Да. И первой, на ком я его применю, станет та дева, которая хуже всего умеет себя контролировать, – о-о, похоже, это буду я, ну или Мари... Я точно была уверенна, что Николь «не удостоится чести» быть наказанной таинственным и страшным инструментом… Мне лишь оставалось надеяться, что я сильнее, чем Мари. – На вашем месте я бы не стал сердить меня. Советую вести себя спокойно – и самой покорной из вас не придется испытывать то, что сегодня почувствуют другие. О да, как же я хочу испробовать это на вас…
Я понимала, что Артур может наказать меня за дерзость, но все же рискнула обернуться – он держал в руках обычный ремешок. Моя попка не раз встречалась с ним – поэтому я знала, что этот этап наказания точно смогу вынести. Быстро развернувшись назад, пока Артур не заметил моего чрезмерного любопытства, я закусила до боли губу и приготовилась к первому удару. Я пообещала себе, что не произнесу ни единого звука, когда черный кожаный ремешок хлестнет мою дрожащую чувствительную плоть. Я знала, что будет больно, но также знала, что эту боль реально вынести, не проронив ни слова, ни полслова.
Первой Артур шлепнул Николь. Наверное, его больше всего манила мускулистая и крепенькая задница темненькой девушки. Служанка получила три сильных удара, и только после этого он подошел к бедной Мари. Ее попку тоже наградили тремя «шлепками». Казалось, Артур порол Мари с такой же силой, что и Николь, но малышке сложно было выдержать. Она вздыхала и сжимала мою руку тогда, когда Николь удавалось быть спокойной – и сейчас, и во время первых ударов.
Теперь была моя очередь, но Артур, к моему удивлению, не стал этого делать – он подошел к Николь и снова принялся ее хлестать. На это раз Николь досталось четыре удара, их оказалась достаточно, чтобы по щекам Николь покатились слезы. Она плакала и называла Артура своим учителем, говорила, что это очень больно, но она благодарна ему за урок. Похоже, такие слова были приятным Артуру – и он на время оставил Николь в покое. Теперь возле меня задыхалась от боли Мари. Ей нанесли только три удара, а я уже готовилась к тому, что сейчас придет мой черед. Артур продолжил хлестать Мари – и с каждым ударом у меня сжимался низ живота.
Я мысленно молила Бога о том, чтобы Артур перестал надо мной измываться – пусть шлепнет меня, а не заставляет томиться в мучительном ожидании. О да, я хотела, чтобы меня наказали. Это намного лучше, чем когда тебя оставляют на сладкое и растягивают удовольствия до тех пор, пока ты не станешь терять сознания от продолжительно ожидания, а затем – от унижения. Я была готова попросить Артура отшлепать меня, но он принялся за мою попку и без просьб – я почувствовала обжигающее прикосновение его ремешка к холодной коже. Артур хлестнул меня по обеим половинкам сразу, словно вознаградил за ожидание. О-о, я была готова вынести что угодно, только бы Артур не стал наказывать меня новым орудием, о котором я ничего не знала, но понимала, что оно мне не понравится. Я знала, что сегодня достанется всем, и что Артуром будет выбрана самая слабая дева, поэтому я подавила крик и сильнее сжала руки служанок…
Я кусала свои губы и дрожала всем телом… извивалась на диване, жалобно посматривая на Николь и Мари – словно просила их сдаться первыми. Конечно же, я не верила в то, что они это сделают, по крайней мере, не для того, чтобы спасти меня... Артур шлепал нас по очереди. Сначала он шлепал Николь, затем – меня, Мари пороли последней. Казалось, Артур порол нас одинаково, но у меня было существенное преимущество – меня принялись шлепать гораздо позже, потому мои бедра не были настолько красными, как у Мари и Николь. Я еще могла сдерживать крики и почти не плакала – если не считать, собравшись слезинок в уголках глаз. Николь же и Мари были все в слезах... Артур шлепнул меня сильнее прежнего, выбив из груди удушающий стон.
Мне показалось, он не собирается останавливаться. Что Артур будет пороть нас целый день. Похоже, Артура безумно возбуждала все это действие – обнаженные тела трех рабынь дарили ему силы и наполняли похотью. Он хлестал нас быстрее и сильнее. Я даже не помню, когда настолько сильно он шлепал меня.
