Черты лица ветеринара были узнаваемы даже через покров, и на его лице отразилось то же потрясение, что охватило Лидию.
– Что ты делаешь? – повторила она, шагая вперед.
Он откинулся назад с некоторым поражением… и именно тогда Лидия заметила спортивную сумку. Не его медицинскую сумку, но такую же большую.
Когда она встала над ним, он ничего не сказал, только покачал головой.
С чувством отстраненности она опустилась на колени перед сумкой. У этой штуки были двойные молнии вокруг верхнего клапана, и когда она оттянула их, сумка открылась, обнажив…
– Что это? – спросила она, когда по ее спине пробежал холодок.
Хотя уже все знала сама.
– О, Боже, Рик. Это бомба.
Трубки, скрепленные изолентой, заклеенные с обоих концов и подключенные к сотовому телефону старой модели.
Он поднялся на ноги как зомби и выронил болторез. И когда он просто смотрел прямо перед собой через сетку забора на строящийся отель, казалось, что все сознательное покинуло его тело.
В поле зрения Лидии вошла большая пара рук.
Дэниэл взял сумку за ручки и поднял, чтобы Рик не мог до нее дотянуться. Проследив за движением, Лидия поняла, что в свободной руке Дэниэла был пистолет. А рука вытянута вдоль бедра.
Такого она и представить себе не могла в доме Питера Винна.
– Мне очень жаль, – сказал Рик отстраненным голосом. – Я не знаю, что я здесь делаю.
Почему–то она ему поверила, и было странно, насколько к ней пришло осознание. Потому что, когда Лидия тоже встала, она поняла … нет, она ничего не сделает, чтобы остановить стройку. Она не пойдет на убийство. Конечно, в гиперболизированной гипотезе клятва убивать была способом дать выход ее гневу, ее желанию отомстить, ее разбитому сердцу.
Но когда вопрос коснулся черной спортивной сумки с СВУ [31]?
Нет, она не зайдет так далеко.
– Пожалуйста, не делай этого, – сказала она Рику. – Я знаю, ты полон ярости. Я тоже…
В ответ раздался резкий смех, и Рик посмотрел на нее.
– Ты не знаешь, что я чувствую. И это всегда было проблемой.
– Я не понимаю.
– Это ты, Лидия. – Его глаза переместились на Дэниэла. – Это всегда была она.
– Я, что?
Рик снова покачал головой, не сводя глаз с Дэниэла.
– Господи, даже сейчас она меня не видит. Будь осторожен, дружище. Она не похожа на любую другую женщину, которую ты когда–либо встречал… и это не комплимент.
Лидия потерла глаза.
– Рик, ты несешь чушь…
– Итак, как ты поступишь? – требовательно спросил мужчина. – Позвонишь Иствинду? Сдашь меня?
Даниэль заговорил.
– Не знаю, зачем нам это. Ты просто подстригал траву. Увлекся ландшафтным дизайном. Бывает. Ты же даже на территорию не проник.
Рик выглядел озадаченным.
– Какого черта ты защищаешь меня? С другой стороны, я не особо соперник, не так ли…
– Просто прекрати все это. – Лидия выставила ладони перед собой. – Все. Поехали все домой.
– Вы соучастники моего преступления. – Когда Рик указал на прорезь в заборе, улыбка на его лице была жутковатой. – Наверное, это единственное, что объединит нас, не так ли? Какая ирония.
– Ты неправильно мыслишь. Мы с тобой расходимся в разные стороны, но сумку мы забираем. Тебе нужно с кем–нибудь поговорить, обратиться за помощью. Я могу поспрашивать…
– Как для друга, верно, – сказал он. – Ты бы просила для друга.
Лидия положила руку ему на плечо.
– Потому что ты и есть мой друг. Рик, ты меня не знаешь. Ты не влюблен в меня. Если у тебя и есть чувства, они основаны на фантазиях.
О Боже, – подумала она, взглянув на Дэниэла. Этот совет она должна дать себе самой.
И как она могла не заметить одержимость Рика? С другой стороны, он всегда казался таким профессионалом, увлеченным своей работой. На самом деле, когда она была рядом, он обычно раздражался.
С другой стороны, безответная любовь могла вызвать такую реакцию...
– Ты не знаешь меня настоящую, – повторила Лидия.
– Да, что ж, ты тоже меня не знаешь, – парировал он. – И есть много вещей, которые такой умный человек, как ты, может экстраполировать в жизни, но ты никогда не сможешь понять чувства другого. Никогда. Если только тебе в них не признаются прямо. Так что можете звонить Иствинду, можете не звонить. Дай мне номер терапевта, потому что это будет весьма кстати. Забудь о том, что произошло. Меня это больше не волнует. Только не думай, что знаешь, через что я сейчас прохожу, и что испытываю, хорошо? Я не виню тебя в отсутствии чувств, но и не позволю себя обесценивать.
Когда Рик посмотрел на нее, Лидия подумала о том, зачем он сюда пришел.
– Хорошо. – Она положила руки на бедра. – Тогда как насчет того, что причинять боль людям – не лучший способ привлечь внимание женщины.
– Ты ненавидишь этот отель.
– Но там работают невиновные ни в чем строители. Ты бы навредил людям, которые просто зарабатывают себе на жизнь. Это непростительно во всех смыслях.
Рик покачал головой. Потом отвернулся. После напряженного молчания он сказал:
– Кстати, твой волк пришел в себя. Его показатели в норме. Я отключил его от системы жизнеобеспечения в полночь и наблюдал за ним в течение трех часов. Я его покормил, и он попил воды. Он полностью выздоравливает. Я бы сказал, его можно выпустить через сутки.
– Это то, на чем мы должны сосредоточиться. А все остальное мы предоставим закону. Хорошо?
Поскольку Рик не ответил, она поняла, что очень хочет, чтобы он согласился. Отказаться от своего больного плана, отдать ей дань уважения, привлечь ее внимание... заслужить ее любовь.
– Пожалуйста, – умоляла Лидия. – Давайте просто позволим закону решить все проблемы с отелем.
– Утром ты чувствовала иное.
– Что ж, вот как я себя чувствую сейчас.
Спустя долгое время Рик повернул голову.
– Я чертовски измотан. И не спал несколько дней. Я планирую вернуться в свой дом и принять душ. Я буду ждать там Иствинда. Я знаю, что ты позвонишь ему, потому что ты всегда поступаешь правильно. Это одно из твоих лучших качеств. Ты всегда поступаешь правильно.
– Рик...
Он уставился на нее, его голос сорвался.
– Обещай мне, что поступишь правильно. Я больше не могу притворяться.
Не дожидаясь ответа, мужчина отвернулся и пошел прочь. Лидии показалось, что он понятия не имеет, куда идет. Может быть, это было правильно, может быть, и нет.
– Пошли, – сказал Дэниэл. – Давайте вернемся тем же путем, которым пришли.
Она посмотрела через плечо на разрез в звеньях сетки. Потом взяла в руки болторез.
Даниэль открыл сумку, когда она положила его внутрь. И она застегнула молнию.
Они возвращались к его байку, Лидия молчала, пока они не достигли начала тропы.
– Мне нужно поговорить с Риком, – сказала она.
– Я все это уничтожу. Не волнуйся.
– Я должна посмотреть, что на их территории.
Дэниэл поставил сумку и открыл ее. Когда она включила фонарик своего телефона и посветила им, ничего не изменилось. Связка трубок, провода и сотовый телефон оказались там, где были.
– Это же бомба? Мы в безопасности?
– Да, я отсоединил провода от детонатора. – Дэниэл толкнул сумку. – Слышишь погремушку? В этих трубках гвозди. Он планировал не просто ранить, Лидия. Он хотел их убить.
* * *
Дэниэлу не нужно было спрашивать, куда они собирались дальше. Лидия позвонила шерифу и оставила голосовое, в котором велела ему ехать к дому этого человека. Удобно, что Иствинд жил на ферме всего в четырех минутах езды, и когда они подъехали к улице, на которой он жил, она отметила, что гравийный подъезд был отмечен знаком «Иствинд Лэйн», что давал понять, что шериф и его предки жили на этой земле долгое время.
Дом оказался двухэтажной постройкой 1930–х годов, белый сайдинг и блестящие черные акценты были ухоженными по пригородному стандарту. Позади дома располагался сарай и огороженный луг, но животных поблизости не было.
