Когда фара «Харлея» осветила переднюю часть дома в колониальном стиле, все окна были темными. Опять же, на улице без четверти шесть утра. И прежде чем они успели полностью остановиться, Лидия спрыгнула с сиденья и направилась к входной двери. Схватившись за молоток с львиной головой, замолотила в ритме тяжелого рока – и усилия окупились. Несколько мгновений спустя, вышел Иствинд, его стройное тело было закутано в темно–синий фланелевый халат, ноги в тапочках, его длинные волосы все еще заплетены в косы, как будто он их никогда не распускал.
Лидия говорила быстро, и Иствинд пытался ее замедлить, когда Дэниэл решил привлечь к рассказу наглядные пособия – потому что это должно было сделать вещи намного более понятными.
К сожалению, многотрубная бомба говорила сама за себя в любой ситуации.
Когда он шагнул вперед с сумкой, Иствинд оглянулся, но ненадолго, как будто Дэниэл был второстепенным вопросом.
– Сумка. Она у Дэниэла – Лидия оглянулась через плечо. – О, хорошо. Покажешь, что там внутри?
Даниэль наклонил вперед раскрытую сумку, так что свет фонаря над головой осветил, что внутри.
– Рик едет домой. – Лидия скрестила руки на груди, словно ей было некомфортно находиться рядом с самодельной взрывчаткой. – Нам нужно поговорить с ним.
– Я оденусь и поеду туда. – Иствинд протянул руку. – И я заберу эту спортивную сумку, спасибо.
– С радостью ее передам, – сказал Дэниэл, передавая все это опасное дерьмо шерифу.
– Мы тоже едем туда. – Лидия подняла руку. – Стой. Я работала с Риком два года. Он – наш друг, и он... сбит с толку. Расстроен. Он не в себе.
– Как вы оба узнали, что он находится на территории отеля?
Иствинд задал этот вопрос обычным тоном, но Дэниэла сложно было обмануть. У этого человека были глаза, как камеры, и они все записывали.
– Мы пошли в поход рано утром. – Лидия пожала плечами. – Оказавшись у забора из проволочной сетки, мы не хотели вторгаться на территорию Коррингтона, поэтому просто пошли вдоль. Мы обнаружили Рика, который использовал болторез, чтобы попасть внутрь. Он в сумке.
– И он просто сказал вам, что пойдет домой? – требовательно спросил шериф. – Почему ты не осталась с ним и не позвонила мне?
– Он выглядел подавленным. Измученным – и он знал, что я собиралась связаться с тобой. Он сказал…
– Сказал что?
– Что я всегда поступаю правильно. Послушай, он знал, что мы собираемся его сдать. И мы забрали бомбу…
– Откуда ты знаешь, что у него нет еще такой же в машине? Дома?
Лидия открыла рот. Закрыла его. Затем покачала головой.
– Он не представляет опасности. И я поеду к нему прямо сейчас, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Он…
– Он влюблен в нее, – прервал его Дэниэл. – И подумал, что вместо дюжины роз он взорвет отель. Вот почему она хочет туда пойти. Она чувствует себя частично ответственной, и на вашем месте я бы хотел, чтобы она была рядом. Она сможет достучаться до него, как никто другой. Я сам это видел.
– Он знает, что то, что он собирался сделать, неправильно. Лидия посмотрела вниз. – Но это все равно его не защитит.
– Нет, – подтвердил Иствинд. – Не защитит. И без меня ты туда не поедешь. Мне нужно пять минут, чтобы одеться.
Когда шериф вернулся в свой дом, Дэниэл вернулся к своему байку. Закинул ногу. Схватил руль руками и принялся ждать.
Когда он почувствовал, что Лидия уселась позади него, он запустил двигатель.
– Мы же его не ждем, правда?
– Да, не ждем.
Глава 25
Дом Рика располагался недалеко от центра города, и, рассказывая Дэниэлу, как проехать, Лидия вспоминала все моменты, которые когда–то делила с ветеринаром «ПИВ»: смех в комнате отдыха с Кэнди, отслеживание движения волчьей стаи через заповедник по камерам и в горах. Как они чипировали и выпускали волков.
Рик был так же предан их миссии, как и она, и, казалось, всегда держал голову прямо, хотя сейчас она вспомнила, что в последнее время он стал напряженным и более раздражительным. Она думала, что это из–за финансовых затруднений «ПИВ» и того, как он был вынужден экономить на своих материалах.
Очевидно, происходило что–то еще, и, Боже, она молилась, чтобы дело было не только в его чувствах к ней. Если это окажется так, то Дэниэл был прав. Она действительно несла ответственность, хотя никогда не поощряла Рика, никогда не давала ему повод.
Грустно выругавшись про себя, Лидия вспомнила, как он шел к ней через лес, пока она лежала с отравленным волком, не одобряющий ее действия, но такой компетентный.
Она никак не ожидала, что они закончат вот так.
Что бы это «вот так» ни значило.
Хотя, конечно же, его арестуют.
Коттедж Рика, которым он владел на праве собственности, а не снимал, располагался в стороне от дороги, в поле, которое весной и летом было усыпано цветами. Без гаража, и его джип был припаркован рядом с домиком. Когда Дэниэл остановился позади этой машины, Лидия вышла, но не пошла прямо к двери.
Распахнутой настежь, хотя на улице было холодно.
Пока страх уверенно пробирался по ее спине, Лидия посмотрела в окна. Все шторы были задернуты, чего раньше никогда не было. Когда она подвозила его домой или привозила ему что–то, она всегда могла заглянуть внутрь. Но, возможно, дело в холодной зиме, и Рик просто пытался оптимизировать счета за отопление.
– Оставайся здесь, – услышала она себя.
– Если понадоблюсь, дай мне знать.
Лидия рассеянно кивнула и подошла к выложенной плиткой дорожке. Следуя серо–клюквенному узору до двери, она тяжело сглотнула.
– Рик? – громко сказала она. – Это я, могу я войти…
Звук выстрела был настолько громким, что звенел в ее ушах.
– Рик!
Как эхо бума поблекло, она ворвалась в дом и поскользнулась на коврике в гостиной. Ее дыхание набатом отдавалось в ушах, и она в панике огляделась, едва замечая мебель.
– О, Боже мой, Боже мой... – Лидия продолжала повторять эти слова, как мантру, которая удерживала ее от того, чтобы задохнуться и упасть в обморок.
– Рик?
Пройдя вперед, Лидия вошла в кухню через заднюю дверь. Никакого беспорядка, грязи, посуды в раковине или вещей на столешнице. Здесь было слишком аккуратно, как будто он все привел в порядок перед отъездом, потому что не ожидал, что когда–нибудь вернется.
Дом был полной противоположностью жилища Питера… и все же она чувствовала, что они – разные стороны одной злой монеты.
Запах пороха достиг ее носа, когда она собиралась выйти из кухни. И тогда она увидела через узкий дверной проем… темную комнату, полную книжных полок. Шторы были задернуты, единственным источником света служил компьютерный экран, призрачное синее сияние влекло ее вперед.
Под ее ногами скрипели половицы, и когда на лбу выступил пот, Лидия смахнула его рукавом. Ее легкие изо всех сил пытались помочь сердцу качать кровь, и, несмотря на то, что горло сжалось, ей пришлось открыть рот и втянуть воздух.
Как только она вошла в кабинет, она увидела ноги, торчащие из–за стола.
Неряшливые кроссовки Рика были в грязи, носки направлены в стороны.
– Рик, – задохнулась она и ринулась вперед.
Ружье упало ему на грудь, как будто он сидел на полу, когда нажал на курок. И было очевидно, что он засунул дуло в рот…
Рухнув рядом с ним, Лидия прикрыла рот ладонью. Затем она повернулась в сторону, уперлась ладонями в коврик, и ее вытошнило.
Закрыв глаза, она продолжала с ужасающей ясностью видеть его лицо: челюсть испарилась, нос исчез, один его глаз свисал из глазницы.
Ее друга, человека, которого она знала и с которым она работала, ветеринара, которого она уважала и ценила, больше не было.
И казалось, что это всё ее вина…
Теплые руки потянули ее назад, и она приняла сострадание друга, рыдания сотрясали ее тело, пока ее прижимали к сильной груди. Ее голову отвернули от ужасного зрелища, а тело поддерживали, Лидия не могла взять себя в руки, и когда она испустила стон, низкий, тихий голос принялся успокаивать ее...
