— Маринка, открой! Открой, говорю, падла!
Маринка? Это что за новый персонаж в моей жизни?
— Открой, сука, я знаю, что ты дома! Открой, я буду тебя убивать, шлюху! Долго и медленно убивать.
Снова удары в дверь, я уже смелее подхожу к ней, включив в прихожей свет. Смотрю на нее с надеждой, что она не рухнет под напором какого-то пьяного мужика, который пришел к некой Маринке.
— Открой, сука! Маринка, открывай, падла!
Хочется и плакать, и смеяться, но у меня ступор.
Прислоняюсь к стене, опуская руки, стою так несколько минут, слушая вопли мужика, который обещает убить Маринку, а перед этим затрахать. Это точно любовь.
Ухожу на кухню, в холодильнике йогурт даже с неистекшим сроком годности, включаю чайник, из шкафа достаю сушки, надо хоть что-то поесть, пока мои два супергероя, Бэтмен и Робин, летят спасать непутевую девицу.
Спустя пятнадцать минут стук то прекращается, то вот начинается снова. Видимо, устал мужик, но настойчивый. Но, как только я об этом подумала, съев весь йогурт и отпив зеленого чая, за ней послышалась возня, сдавленный крик и снова удары.
— Кристин, открой. Крис!
Улыбаюсь как ненормальная, я уже узнаю их по голосам, это Артём. Громов, наверное, вытряхивает душу из не моего нового тайного поклонника.
— Привет. Тебя, смотрю, нельзя оставить одну ни на минуту. Мужик вот приблудился.
Шульгин, опершись о дверной косяк, смотрит на меня уставшими глазами, потом на свое запястье и циферблат белого золота.
— Ты знаешь, который час?
— Ночь.
— Тебе где сказали быть?
— Там было скучно.
— Зато тут весело, — Артём смотрит в сторону, я — туда же. Громов стоит над мужчиной, тот сидит на соседнем дверном коврике и прикрывается руками.
— Твой?
— Нет, у меня два драчуна и афериста. Не встречал? А то я их с утра потеряла.
— Очень смешно.
Но по Артёму не скажешь, что ему весело, заходит в квартиру, я отступаю, давая ему пройти.
— Так что случилось?
— Нервный срыв. Хочешь чаю?
— Хочу.
Артём устраивается за столом, трет ладонями лицо, из коридора шум, отборный мат Громова, он снова споткнулся о коробку с сервизом.
— Крис, что за дела? Кто это мужик?
В маленькой кухне сразу становится тесно, а еще воздух раскаляется от переизбытка в нем тестостерона и бушующих гормонов.
— Не знаю, ломился так, что думала, меня пришли убивать, искал некую Марину, может, ошибся дверью.
Разливаю чай по кружкам, одну ставлю рядом с Артёмом, Громов все так же напряжен и ждет более развернутого ответа от меня.
— Сушечку?
— Крис, что за дела? Тебе сказали сидеть на месте и никуда не выходить.
— Я похожа на комнатную собачку? Может, еще ошейник купишь?
Понимаю, что несу чушь, но снова язык — мой враг, это как защитная реакция на любое ограничение моей свободы и действий.
— Кристи-и-ина, — Громов тянет мое имя, это не сулит ничего хорошего. Артем молчит, лишь смотрит на нас и пьет чай.
— Мне надо было на работу, разобраться с моим отстранением. Звонил майор Рогозин, угрожал и требовал доказательства вашей незаконной и преступной трудовой деятельности, а потом Якут, тот самый, с Сахалина, я видела его по вашему адресу. Еще брат вновь влез в нехорошую историю.
Мужчины переглянулись, вновь повисла тишина, но она уже нагнетала и давила. Того, о чем они могли думать, я не знала, но понимала, что ничего хорошего дальше не будет.
— Лёня, ты свободен, завтра жди звонка, — Игорь делает один звонок шоферу.
— Я в душ, Крис, составишь компанию? — Артём поднимается и начинает раздеваться, глядя на меня.
Не поняла? Они сейчас будут ночевать у меня? На моем и без того расшатанном диване?
— Душ? Какой душ? Вы что?.. Ночуете здесь?
— Крис, все завтра, ок? Просто задолбался сегодня, дай полотенце.
Артём правда выглядел уставшим, ушел в ванную, а я стала искать полотенце.
— Почему у тебя ничего нет пожрать кроме пельменей? Ты ведь женщина, — Игорь шарит по моему холодильнику и полкам шкафов.
— Громов, я женщина, а не кухарка, и меня часто не бывает дома, пельмени — это еще роскошь.
— Накормишь?
— Конечно, иначе вы сожрете меня.
В ванной шумит вода, Игорь уже снял пиджак и рубашку, что-то набирал в телефоне, поставила кастрюлю с водой на плиту. За окном глубокая ночь, я на своей кухне, варю своим мужчинам пельмени.
Идиллия, мать вашу.
— Иди сюда, — Игорь тянет за руку, усаживая на колени. — Испугалась?
— Немного.
Он проводит по моему лицу пальцами, задевая губы, смотрит на них, потом в глаза. Он тоже устал, глубокая морщина между бровей, но в зеленых глазах огонь.
— Что было еще?
— Бывший говорил что-то про налоговую, не поняла, о чем он, но, наверное, это по тем бумагам, что я подписала, лишь бы он отстал.
— Что еще?
— Семён.
— Брат?
— Да, влез в очередную историю, ему почти шестнадцать, реально может сесть.
— Еще.
— Вроде все. Ваш, а теперь и мой друг Рогозин требует и угрожает.
— Это все?
— Якут.
— Это наши проблемы. И запомни: все, что связано с тобой, это тоже наши проблемы.
Звучит красиво, даже сердце дрогнуло.
Не стала говорить о первом пилоте и Жанне, там и так все ясно. Выйду из отпуска и буду работать с другим экипажем, это нормально.
— Что дальше, Игорь?
— Все будет хорошо.
— А если не будет? Если все будет плохо? Ведь такое возможно?
В моей голове миллион вопросов, а еще столько же вариантов развития событий и наших отношений.
Смотрю с тревогой в его лицо, он сам напряжен, сильно сжимает мою талию, прислоняется лбом к плечу, глажу по волосам, вдыхая запах смородины и сандала.
Такой большой мужчина и сейчас такой уязвимый, это подкупает.
— Не думай об этом. Никогда так не думай.
Мне страшно их потерять. Вот сейчас реально страшно.
Вода кипит, а мы так и сидим, не двигаясь с места. Лишь тепло мужских рук, мои мотыльки в пьяном полете, а потом губы Игоря на моих и дыхание — одно на двоих.
— Ничего не бойся и ни о чем не думай, я накажу любого, кто обидит мою женщину.
Глава 40
— Артём, уходить надо, облава.
— Чиж, не гони, какая облава? Это закрытый клуб.
Сижу, даже не думаю двигаться с места, пальцы порхают по клавиатуре, мозг лихорадочно соображает, нейроны принимают информацию, тут же передают ее дальше. Я вижу только яркий прямоугольник экрана ноутбука и цифры, всплывающие, словно из ниоткуда.
Вскрыть сервер одного из крупнейших банков оказалось плевым делом, и вот уже деньги вкладчиков кочуют на подставные счета. Осталось всего несколько минут, чтобы подчистить концы, и какая-то облава мне совсем не нужна.
— Тёма, я говорю, там реальный ОМОН, а в нас наркоты на три срока. Пошли быстрее, уходить надо.
По стеклянному столу рассыпаны ровные дорожки кокса, недопитая бутылка виски, две почти голые стриптизерши в нирване.
Басы, доносящиеся с танцпола, пробиваются сквозь стену, приятно обволакивают мозг, мне сейчас просто нужно не мешать, а Чиж скачет по привату, как птица в клетке.
Много лет меня учили в лучших школах и колледжах Европы высшей математике, анализу, экономическим и финансовым основам. Все не прошло даром, я очень любил учиться и мне все легко давалось, что часто было скучно.
Я не могу не думать и не просчитывать любые схемы, мозг постоянно работает, требует решать новые задачи. Чтоб хоть как-то отвлечься появились наркотики, но я ведь не дурак, чтоб подсаживаться на них как все торчки.
— Шульгин, ты слышишь? Пошли быстрее, нас сейчас примут, и никто не поможет.
Мне и так уже помочь некому.
Чиж хватает за локоть, тянет к потайной двери, что находится за плотными шторами, я наконец заканчиваю операцию, глаза не могут привыкнуть к темноте, но иду за другом.
Если сейчас меня возьмут с этим железом и как-то докопаются, что к чему, вот это будет статья поинтересней той, что за наркотики, которыми мы на самом деле накачаны.
