– Я тебя ненавижу! – шепчет он мне, покрывая жадными поцелуями искусанные губы.
– Я тебя тоже начинаю ненавидеть, – шепчу я, дергаясь под болезненной лаской.
– Ты люби меня! Сильно. Так же, как я любил тебя.
Боль острым комком кромсает мое горло, хочется пальцами впиться в собственный кадык и вырвать его. Хочется сомкнуть пальцы на его белоснежном горле и сжать его, перекрывая поток этих слов. Внутри густой темной патокой разбухает злость.
«Я хочу, чтобы ты любил меня», – последней мольбой звучит во мне набатный колокол.
«Никогда!» – яростно вгрызается в мое нутро, выворачивая меня наизнанку.
В глазах огонь. Вся голова в огне. Я что-то пытаюсь сказать, но горло стиснуто бешенством.
«Послушай! – хочется мне докричаться до него. – Выслушай меня!»
Но нет слов, способных рассказать про то, что происходит внутри. Нет слов. Я сжимаю его тело, трясу его в бессилии. У Ярика же много других слов, колких, режущих, выжигающих. Он захлебывается их потоком, который выплескивается из его рта.
Замолчи!
Молчи!
Молчишь.
– Купина ты моя неопалимая…
Какая спина! На секунду застреваю взглядом на аватарке и прокручиваю страницу ниже, просматривая другие сообщения. Отсосу… не то. Ищу нежного нижнего… не то. Натяну по… Не то! Мне нужен не рекламный слоган, мне нужен ре-зуль-тат. Так, что тут у нас? Рост, вес, предпочтения и фотография. Встреча на один-два раза на нейтральной территории. Хм… подходит? Вполне. Набираю стандартный текст, фактически дублирующий исходник: рост-вес-предпочтения. В ожидании ответа возвращаюсь к той, другой аватарке.
Почти моментально приходит сообщение с уточняющими вопросами. Отписываюсь. И снова к спине, такую бы в реале… Интересно, кто под аватаркой? Такие обычно выбирают себе мужички за сорок, обремененные брюшком, наметившейся лысиной и каким-нибудь «постоянством». В качестве постоянства выступает либо семья, либо работа, либо… довесок, одним словом. Он будет сначала млеть и переживать, трепетать, но как только почувствует себя увереннее – проявит истерический деспотизм, взращенный на компосте из собственных страхов и круто замешанных комплексов. А спина хороша… Косая сажень, уходящая вниз классическим треугольником, узкая талия, крепкие подтянутые ягодицы…
В углу монитора снова мигает конвертик. «Уточняющая» фотография и телефон. Оценив жест, я набираю номер.
– Привет, – здороваюсь я с моими «выходными». – Если это действительно ты, то я согласен. Вечер пятницы тебя устроит? Глеб? Очень приятно, – на периферии мысли мелькает «Жеглов», – Владимир, – обзываю я себя «дуэтным» именем. – Да, это мой номер. В шесть рано. Могу к десяти. Зачем? Давай обойдемся без реверансов? Знаешь отель «Резидент»? Устраивает? Я забронирую номер.
Пошло и цинично? А то как же… На протяжении всего диалога я не отрываясь скольжу по рельефу спины. Предвкушение встречи и тревожащая воображение картинка заставляют тлеющее желание набирать обороты, и заинтересованность в голосе наливается правдой, окрашивая его хрипловатыми нотами. Ставлю «напоминалку», а то с меня станется, и забыть могу.
Пятница, девять утра. Мой третий по счету кофе стынет рядом с мышкой, я, прикусив в нетерпении губу, методично и старательно забиваю свой день делами. Зная себя и свою неорганизованность, стараюсь составить расписание чуть ли не поминутно, иначе… иначе изведусь, поглядывая на часы каждую минуту, и к заветным 22.00 перегорю и передумаю. Итак, погнали?
– Тим? Тииим? – над ухом жужжит что-то неопределенное.
Отрываю уставшие глаза от монитора и постепенно выныриваю на поверхность офисных будней. Линзы пересохли и неприятно режут глаза, а победоносно малиновый вызывает желание зажмуриться и стрелять не глядя в этот невыносимый раздражитель.
– Тим, тебя шеф вызывает, говорит, твой любимый клиент опять перенес время встречи и будет сегодня. Иди отнеси документацию и приготовь… что ты там должен?
– Еб… его мать! – я в раздражении долблю по шуфлятке, та, вжикнув, убирается под крышку стола и благоразумно там застревает. – Мать! – психуя, цежу сквозь зубы и выдираю папку с документацией, почти вырывая нужное. – Блядь! Не нависай надо мной! – рявкаю я на девушку, которая с любопытством наблюдает эту бурю в стакане воды.
– Сам ты блядь, – инертно возвращает мне она, оправляя невыносимо малиновую блузку. – И, наверное, хорошая, раз к тебе с такой регулярностью приезжает этот мудак.
«Этот мудак» реально угрожает моим пятничным планам. Поэтому к шефу я несусь птичкой. Грохнув на его стол необходимое, смотрю, как он невозмутимо варит себе кофе. Окинув негодующее нечто, застывшее возле его стола, он профессорским жестом поправляет очки и заявляет:
– Не пыли, Тимур. Успеешь, куда ты там собрался.
– Угу, – иронично хмыкаю я в ответ, – как же.
Главное не спешить, а то успеешь. Я смотрю на шефа, тот неторопливо, с удовольствием уходя в детали, полощет клиенту мозг. Я пытаюсь сохранить на морде лица индифферентное выражение. Лишь бы не показать, как я заинтересован свалить отсюда, иначе «этот мудак», явившийся без пяти минут шесть, почует и точно растянет волынку как минимум часа на три, а то и четыре. Но сейчас, наблюдая наше «добровольное» и неторопливое сверхурочное присутствие, он явно начинает скучать и поглядывать на часы. Шеф откровенно тянет кота за причинное место, показывая, что мы, в сущности, до понедельника абсолютно свободны. В итоге мудак прерывает его и скомканно прощается, делая вид, что у него еще хуева туча дел.
– Восемь тридцать, – заявляет мне шеф. – Успеваешь?
– Спасибо, – смущенно чешу я в затылке, – тут такое дело… я уже обещал. Неудобно будет опоздать или не прийти.
– Гуляй, пока молодой, но чтобы в понедельник как штык. Остр, актуален и заточен на работу.
– Само собой, – и можно бы уйти, но меня держит неловкость.
Мой шеф неторопливо и тяжеловато облачается в верхнюю одежду.
– Подбросить тебя, что ли? – по-своему истолковывает мою заминку он.
– Было бы супер, – не вижу смысла ломаться я. – Вот скажите мне, что он за человек такой? Ему что, реально нечем заняться в вечер пятницы?
Дома я быстро укомплектовываю свою тушку ужином и зависаю среди разбросанных вещей. Сколько раз уже собирался купить себе что-то нейтральное. А то либо костюм и рубашка в придачу, либо это блядство, слезающее с задницы, стоит чуть сесть, и тишки с большим вырезом, купленные в запале и желании продемонстрировать канувший в лету рисунок хной на ключицах. То ли ботаник, то ли хастлер. Хоть бы одни приличные «джинны»! А! Ладно! Не замуж же позвали, обойдусь тем, что есть.
