— Сбудутся и без этой чертовой бумажки, — наливает в бокал еще газировки, разбалтывает и в два глотка осушает его, вместе с остатками желаний.
Я загадала здоровья малышу и спокойной жизни, большего мне не надо. Как ни странно, но тот факт, что Марк является частью моей жизни, не пугает. А лишь добавляет каплю нервозности, когда он близко. Я уже смирилась с тем, что он всегда будет рядом и держать все под контролем. Как не крути, а он разрешил множество трудностей в моей жизни.
— И так, — вальяжно потягивает друг, сытый и довольный, будто кот, — через десять дней будет ровно тридцать семь недель.
— Ага, — с набитым ртом соглашаюсь, добавляя, — и я могу родить в любой момент.
— Наверное мне стоит остаться у тебя, чтобы при схватках, помочь собраться и вызвать такси или скорую. — Верно заметил, я об этом еще не думала.
— Было бы не плохо. У тебя есть опыт взаимодействия с рожающими, поэтому ты мне пригодишься. — Мы ловим взгляд друг друга и заливаемся смехом.
Потому как он понял, что я имею виду. Его рожающая кошка. Это было пару лет назад, я была у него дома в тот день. Внезапно кошка начала носиться по квартире и орать, как ненормальная. Данька очень нервничал и с подстилкой бегал за ней, пытаясь уложить на нее, чтобы кошка не запачкала пол. В итоге, она родила трех котят, а Даньку таким взволнованным я не видела больше никогда.
— Но по итогу все прошло гладко. Пара седых волос и три живых котенка. Мы отлично сработали. — Успокоившись, добавил друг, вспоминая тот день.
— Ага, я про что и говорю. Опыт у тебя есть.
— Разберемся. Я постараюсь быть оперативным и доставить тебя в роддом вовремя. Чтобы родила ты именно там.
— Хорошо, договорились. Спасибо.
— Так, когда тебе можно увидеться со Стасом? — Уточняет друг. Кстати о нем.
— Пока не знаю, но мне достаточно того, что он регулярно выходит на связь и с ним все в порядке.
— Долго еще Марк его прятать будет?
— Не могу сказать, — пожимаю плечами и откинувшись на кресле, ставлю на живот тарелку с оливье.
Пару недель назад, Марк обрадовал меня новостью, что нашел Стаса и теперь он под «присмотром», но пока рано его отпускать, потому как его ищут. Мужчина заверил, что все под контролем и мне не нужно волноваться, он разберется с проблемами брата, и вскоре, я увижусь с ним.
— Как Стас отреагировал на твою беременность? Он счастлив стать дядькой? — друг доел салаты и отодвинул тарелку в сторону.
— Судя по голосу он был в шоке. Но будет еще в большем, когда узнает от кого. И он до сих пор не в курсе того, кто помогает ему скрываться. Стасу рассказали байку, что это знакомый дяди Коли вышел на связь с ним, чтобы помочь.
— Дядя Коля — это покойный участковый, друг твоего отца?
— Ага, — качаю головой, поджав губы.
— Печально, что его больше нет. Но несмотря на это, дела налаживаются. Марка давно не видать. — Вскинув пятерню, загибает пальцы по одному, перечисляя, — Твоя встреча с хирургом, которого он прислал к тебе, прошла успешно, после родов наладим тебе руку. Со Стасом более-менее утряслось, я тоже бодрячком, — качает ногой, на которой было раздроблено бедро.
Даньку выписали, но пока он хромает и использует трость при ходьбе. После курса терапии надобность в ней отпадет. С Максом он так не помирился, и я больше не виню себя в их расставании, потому как друг рассказал слишком много скверных вещей о его бывшем. Большую часть моего декрета, мы проводим в моей временной квартире. Иногда друг остается на ночь, после просмотра затяжного сеанса сериалов. Прошу его переехать ко мне уже, но он отказывается, ссылаясь на Марка, у которого есть вязка ключей, и который в любую минуту может появиться тут. А встречи с ним Данька избегает, в силу того, что боится не сдержаться и вмазать ему.
Ближе к трем ночи, я выключаю телевизор и убираю со стола. Данька уже вырубился, поэтому накрываю его одеялом и ухожу спать.
Завтра будет ровно тридцать семь недель, поэтому сегодня, еду к своему гинекологу в последний раз. Чтобы взять направление в роддом и получить дальнейшие инструкции того, что делать дальше. Покинув кабинет врача с документами, одеваюсь и выхожу на улицу. Обратно решаю поехать на автобусе, потому как на улице достаточно тепло для зимы, и хочу прогуляться немного до остановки. Все это время я следовала советам Марка не перемещаться на общественном транспорте и без надобности не покидать квартиру.
Ослушаться его было большой ошибкой.
Которая чуть не стоила мне и ребенку жизни.
Как только покинула больницу, направляясь к остановке, и едва успела зайти за угол, как на мои плечи опустилась тяжелая рука, резким движением, притягивая к себе.
— Только открой рот, и я вспорю тебе брюхо, — слышу незнакомый хриплый бас, и чувствую, как чужая ладонь сдавливает мое горло.
В оцепенении опускаю свои глаза к животу и вижу, как возле него, угрожающе, блестит лезвие ножа. Делаю нервный вдох холодного воздуха, и силюсь успокоиться и не впадать в панику. Окутавший ужас скрутил внутренности, и я чувствую тошноту. Незнакомец держал меня крепко и шел так быстро, что мои ватные ноги, еле поспевали за ним.
— Живее! — Подгоняет меня и тянет за шею сильнее, подобно удавке. Если бы не шарф, то шея бы сломалась.
Я же, как в тумане, запинаюсь о свои ноги и прилагаю усилие, двигая ими. На улице раннее утро, слишком темно, и людей, в проулке, как назло, нет. Не знаю, сколько он меня тащил, но мне казалось это ужасающей вечностью. В глазах мелькают пятна и блики фонарей, все размывается, ноги перестают слушаться. Из последних сил, обхватываю живот рукой, готовая упасть. Секунда, и перед глазами мелькает лезвие, хватка на шее ослабевает, и я падаю на спину в сугроб. Рядом слышится возня, глухие удары и маты.
— Ты в порядке? — сильные руки подхватывают меня под мышки, и ставят на ноги.
Поднимаю взгляд, и не сразу, узнаю обеспокоенное и злое лицо Семена. С трудом соображаю, что происходит, но зачем — то киваю головой. Я, определенно, не в порядке. И не могу идти. А еще, меня сейчас стошнит. Наклоняюсь вперед, и желудок выворачивает завтрак.
— Черт! — Бормочет мужчина и отходит в сторону.
Надеюсь я не попала на его ботинки, а если и так — плевать. Вытираю рот варежкой, и поворачиваюсь в сторону потасовки. Двое мужчин стоят, оглядываясь по сторонам, а третий, с остервенением и криком, наносит удары по, теперь уже, неподвижной груде тела, рухнувшей в снег. Я узнаю этот голос и фигуру мужчины, что выносит всю свою злость на того, кто минуту назад тащил меня, угрожая ножом.
— Пойдем в машину. Как ты? Можешь идти? Давай донесу, если нет. — притягивает к себе ближе Семен, и ведет меня, стараясь прикрыть своим телом драку.
— Это Марк? — торопливо следую за ним.
— Да.
Пока молча идем до машины, я то и дело оглядываюсь назад, наблюдая, как Марка пытается оттащить мужчина. Но его попытки тщетны, он отталкивает его и снова набрасывается на жертву.
— Садись, — распахивает передо мной дверь, и я послушно следую приказу. Дверь захлопывается и мой взгляд снова ищет Марка. Тяжело дыша, напряженный, будто струна, он стоит в паре шагов от машины, в которую тащат бездыханное тело. Затем один из мужчин возвращается к нему, они что-то обсуждают. Вскинув голову к небу, Марк выдыхает облако дыма, и опустив голову раздраженно качает головой. Он на взводе, кричит что-то, яростно жестикулирует, а собеседник молча слушает его, иногда что-то отвечая. Закончив разговор, мужчина возвращается в машину, а Марк, грозной поступью, направляется к нам. Он зол на меня, и совершенно прав. Дверь распахивается, и он садится рядом, впуская в салон морозный воздух.
— Поехали, — командует он Семену, и тот заводит машину.
— Он жив? — не знаю, почему этот вопрос задала, меня не интересует судьба этого урода. Но тишина в салоне давит и нервирует. В салоне слишком душно. Стягиваю шапку и ослабеваю шарф на шее, расстегиваю пуховик, освобождая живот.
