Кинсли подключается к разговору:
— Судя по выражению лица твоего бойфренда, Холту наплевать на пятьдесят миллионов долларов.
— Прекратите! — рычу я, потирая виски. — Пятьдесят миллионов долларов — это огромные деньги, чтобы терять их за один вечер.
Несмотря на то, что всеми фибрами души я не хочу туда идти, боюсь идти, я сделаю это ради «Джексон-Гамильтон»… сделаю это ради Холта.
— Дело не только в одном вечере, Сейдж, — тихо говорит Эмери. — Имея дело с Серджио Перезом, никогда не знаешь, во что ты впутываешься. Он нечист на руку. Я не доверяю ему и согласна с Зэем. «Джексон-Гамильтон» будет лучше без него. Это всего лишь одна сделка. У нас еще куча других, где мы близки к завершению.
Я громко вздыхаю.
— Я понимаю, но, ребята… Не хочу, чтобы из-за меня компания Холта потеряла клиента. Это так глупо…
— Это не так, — перебивает Роуэн, накрыв своей ладонью мою дрожащую руку. — Я знаю Холта уже долгое время. Он бы сделал так для любого из своих подчиненных. Он бы не стал подвергать их опасности со стороны коррумпированного колумбийского политика, который забавляется с пушками и наркотиками. Он просто бы не стал так делать. Он не ведет свой бизнес подобным образом.
Я киваю, чувствуя себя чуточку лучше.
Роуэн нежно сжимает мою руку.
— Сейдж, не обращай на это особого внимания. Позволь Холту сделать так, как ему нужно. Дело не в тебе, а в Серджио.
— Я знаю, но… — Я поглаживаю живот, внутри все сжимается, когда представляю, как проходит встреча между мужчинами внизу.
Эмери хватает меня за руку.
— Никаких «но». — Она улыбается мне, но я знаю, что она понимает мое беспокойство. — А теперь давайте-ка наслаждаться вечером. Здесь же бесплатное бухло.
Она подмигивает мне, а затем все начинают разговаривать, и всеобщее настроение снова меняется. Притворяясь, что все нормально, я вымученно улыбаюсь и бормочу приветствия гостям. Если я хоть чему-то научилась в жизни, так это тому, что нужно притворяться, пока это не станет правдой.
— Эм, — говорю я, оборачиваясь. — Я отойду в уборную на минутку, сделаю передышку. Скоро вернусь.
Это откровенная ложь, но я не хочу, чтобы мои друзья меня искали.
Пробираясь к лифтам, обхожу столики и вежливо улыбаюсь проходящим мимо людям. Жму на кнопку, нетерпеливо постукивая ногой. Когда двери открываются, в кабине лифта оказываются новоприбывшие на вечеринку. Как только они дружно выходят, я пробираюсь внутрь и через пару секунд приезжаю на темный этаж главных офисов «Джексон-Гамильтон».
Быстро пересекаю главный холл, который ведет к кабинету Холта, заметив, что свет пробивается сквозь непрозрачное стекло. Дверь раскрыта нараспашку, и я замираю, неуверенная в том, стоит ли постучать или просто послушать разговор на повышенных нотах через дверь.
— Она — не предмет сделки, — рявкает Холт.
— Всё может быть предметом сделки, мистер Гамильтон. Всех можно купить за определенную цену, — огрызается Серджио. Мое сердце снова начинает колотиться.
— Позволю не согласиться, мистер Перез. — Голос Холта спокойный, но убийственный. — Мисс Филлипс сказала мне, что говорила с вами, и что ей неинтересно. Прошу, уважайте ее желания и мои.
— Дело в вас, мистер Гамильтон, — говорит Серджио, горько посмеиваясь. — У вас есть к ней интерес. Я видел, как вы вошли вместе, и видел, что вы были словно приклеены к ней.
Наступает момент тишины, но затем мистер Перез снова говорит:
— Что ж, я тоже заинтересован. И пятьдесят два миллиона долларов говорят, что мисс Филлипс будет сопровождать меня на мероприятии.
— Вы ошибаетесь. Мисс Филлипс никуда с вами не пойдет. — Голос Холта наполнен гневом.
Я задерживаю дыхание и выпрямляюсь, когда Холт ставит Серджио на место.
— Вы готовы рискнуть потерей моих денег из-за глупой женщины? — огрызается Серджио на Холта, его акцент становится все сильнее, когда он быстрее говорит.
— Я готов рискнуть всем ради нее, — отвечает Холт, и у меня в горле пересыхает. — Она стоит больше, чем ваш пятидесяти двух миллионный самолет, или любое другое предложение, которое вы можете мне сделать. — Его голос тверд и решителен, и я почти теряю сознание, слыша, что я стою большего, чем эта сделка.
Серджио посмеивается.
— Вы ведете себя неразумно, мистер Гамильтон.
— Мы еще посмотрим, — рычит Холт.
Услышав шарканье ног, я быстро отхожу в сторону и заворачиваю за угол, чтобы они меня не увидели. Мое сердце бешено колотится, а все в животе сворачивается в узел от мысли, что Холт только что разорвал огромную сделку и распрощался с давним клиентом. Я наблюдаю, как Серджио Перез покидает холл, а затем выхожу из-за угла. Холт сидит за столом, вжавшись спиной в кресло, его лицо обращено к потолку.
— Ты в порядке? — мягко спрашиваю я, стоя в дверном проеме.
Холт поворачивается в кресле, чтобы быть ко мне лицом.
— Как долго ты там стояла? — спрашивает он, вздыхая.
Мои колени немного дрожат.
— Достаточно долго, чтобы понять, что ты совершаешь ошибку. Достаточно долго, чтобы понять, что я шокирована тем, что ты делаешь это ради меня. — Слезы застилают глаза, когда я задумываюсь о том, что Холт только что сделал ради меня.
Он кивает, опуская взгляд на стол.
— Это не ошибка. Ты стоишь того. Ты стоишь того миллионы раз. — Мое сердце трепещет из-за сказанных им слов.
— Холт… — Я начинаю приближаться к нему.
— Сейдж. Мы можем не говорить об этом? Я принял решение. И я им доволен. — Он ухмыляется мне и берет меня за руку, большим пальцем поглаживая тыльную сторону ладони. — Нам нужно вернуться на праздник наверху.
Холт встает и берет мою вторую руку. Мы стоим лицом к лицу, глядя друг другу прямо в глаза. Я чувствую, будто могу разглядеть его душу через эти голубые глаза, и уже вижу его сердце. Я без памяти влюблена в этого мужчину, мне бы только подобрать правильные слова, чтобы сказать ему об этом. Я делаю шаг вперед и попадаю в его объятия. Он крепко обнимает меня, и я прижимаюсь носом к его шее, вдыхая легкий запах его одеколона.
— Я бы рискнул всем ради тебя, Сейдж, — шепчет он, пробегая пальцами по задней части моей шеи.
Неожиданный громкий стук пугает меня, и я отскакиваю, в то время как Холт поворачивается, чтобы взглянуть на того, кто стоит в дверях.
Пожилой джентльмен, одетый в костюм, наблюдает за нами, поправляя запонки на рукавах своего смокинга.
— Холт, — говорит он с легкой ухмылкой. — Сколько лет.
Холт хватает меня за руку, крепко сжимая, и я замечаю, что его лицо заливается краской.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы.
Мужчина проводит пальцами по своим седым волосам, поправляет часы на запястье и только потом отвечает:
— Я думал, что после стольких лет ты хотя бы пригласишь меня к себе в кабинет. Я учил тебя, как правильно обращаться с клиентами. И ожидал, что у тебя манеры будут получше, — говорит он самодовольно, его голос сочится высокомерием.
Это отец Холта. Должен быть он. Дыхание замирает, и я пытаюсь вспомнить детали отношений Холта с отцом, но помню лишь то, что все сложно, и они не общались в течение многих лет.
Хватка Холта практически сдавливает мою ладонь, поэтому я вырываю руку. Глубоко вдохнув, делаю шаг вперед на неустойчивых ногах, надеясь, что, может быть, смогу разрядить обстановку.
— Здравствуйте. — Я улыбаюсь мужчине, но он остается стоять в дверном проеме.
— Здравствуй, — отвечает он, в его голосе ни единой эмоции. Его лицо лишено какого-либо подобия счастья, когда он смотрит через мое плечо прямо на Холта.
Я смотрю на Холта, который все так же прикован к месту, его ладони сжаты в кулаки.
— Я пойду наверх, — шепчу я, планируя быстрый побег. Мне нужно дать Холту и его отцу самим разобраться с тем, с чем нужно.
Он просто кивает в ответ. Мои дрожащие ноги несут меня через тихий кабинет, пока я не встаю прямо перед отцом Холта, однако тот не предпринимает ни единой попытки сдвинуться с дороги, поэтому я останавливаюсь.
