— Башка трещит нереально, и я бы не отказался от анальгина, стакана воды и зубной щетки с пастой.
— Сейчас, — поднимаюсь с кровати, но Мамба ловит меня за руку.
— Я люблю тебя, — снова повторяет он на мой вопросительный взгляд. И, должна признаться, ещё с десяток повторений — и я сама уверюсь, что всё, что было в клубе, мне приснилось.
— Ага, — отзываюсь. Признаниям с моей стороны ещё не настал момент. Слишком много боли после моего признания было. — Я сейчас.
— И ты меня любишь, — проговаривает он мне в спину. — Я знаю это.
— Рада за тебя, — отзываюсь у дверей, а после покидаю спальню, прихватив с собой тазик, надобность в котором отпала. В кухне я наливаю стакан воды и, забрав таблетки, возвращаюсь в спальню. — Вот, выпей.
— Васька, — поднимаю глаза на него. — Я тебя люблю.
— Перестань, Ворошилов, терзать меня.
— Но это правда, и я не могу без тебя, именно поэтому я и здесь.
— Кстати, а как ты вошел?
— Я сделал дубликат ключа, когда забрал тебя отсюда в свой дом. На всякий случай.
— Отлично. Надо будет запомнить, что в первую очередь следует сменить замок после расставания с мужчиной.
— Я надеюсь, больше не будет расставаний.
— Для этого тебе надо изменить своё отношение ко мне, Ворошилов.
— А разве ты не видишь, что я уже его изменил?
— Не знаю, кроме повторения признания в любви больше в тебе незаметно перемен.
— Почему ты такая вредная, Василиса?
— Наверное, потому что ты причинил мне боль.
— И мне очень, просто безумно жаль, родная, и я хочу сделать всё, чтобы ты забыла о моих поступках и словах.
— И тебя не цепляет, что я неделю провела с другим мужчиной и спала с ним?
— Василиса, я хочу начать всё сначала, вот прямо с сегодняшнего дня. Давай оставим всё, что было, в прошлом. Ты делала больно мне, я — тебе, но я не хочу повторять.
— Я делала больно тебе? — недоверчиво приподнимаю брови.
— Вася… — он потихоньку поднимается на ноги и, пошатываясь, подходит ко мне. — Давай начнем всё с начала. Ты же уже никому ничего не должна, я почти освободился от своего треклятого задания, мы любим друг друга и учтем ошибки прошлого.
Я понимаю, что мне этого тоже безумно хочется, что я не хочу жить прошлым и постоянно испытывать боль. Но я не могу до конца верить ему, слишком часто он предавал меня и не только с женщиной, но и в своем отношении к моему заработку. Поэтому я ничего не отвечаю на это, лишь приобнимаю его за талию и провожаю в ванную комнату.
— Сам справишься?
— Да, дай мне пять минут, — вижу, что моё молчание задевает его, но пересилить себя не могу сейчас. Не так быстро и легко. — И ещё мне нужна твоя помощь.
— Подержать? — выгибаю одну бровь.
— В другой раз, — он включается в пикировку, но лишь на мгновение, а после его лицо становится серьезным. — Моя мать пропала, а в квартире её живет молодая семья, которые эту самую квартиру купили через агентство.
— И как я тебе могу помочь? — мы возвращаемся в спальню, где я укладываю мужчину обратно на кровать.
— Помоги мне найти её, поскольку я временно стал нетрудоспособным.
— Ладно, но только потому, что я чувствую ответственность за твою дурную голову.
— Спасибо, Лисенок.
— Не называй меня так.
— Не могу, ты мой маленький рыжий лисенок.
Поиски матери начинаются с того самого агентства, Саша звонит туда, но там отрицают какую бы то ни было причастность к купле-продаже квартиры в Измайлово.
— Так мы ничего не добьемся, — отключаю телефон и откидываюсь на спинку. — Честно говоря, я не знаю, чем тебе помочь, ведь у меня ни навыков, ни оборудования нет, чтобы хакнуть их БД.
— Что?
— Ну, узнать, кто покупал у твоей матери квартиру, и кто продал её той семье.
— Васька, — он притягивает меня к себе и целует в губы, так что на мгновение дыхание у меня останавливается. Но это лишь выраженная радость. — Притащи, пожалуйста, мой телефон, он на столе в кухне.
Кидаю на него возмущенный взгляд, но поднимаюсь и иду, но, стоит мне взять телефон в руки, как на быстрой панели сенсорного экрана высвечивается сообщение.
“Милый, куда ты пропал? Я не против повторить нашу волшебную ночь. Целую, Анжелика”
Глава 24
Ощущение, словно в дерьмо влезла. Беру его сотовый и, вернувшись в комнату, кидаю в него, попадая в грудь.
— Лживый ублюдок! Как я только могла повестись на твои уверения?! Как могла даже мысль допустить, что ты мне не врал?!
— Да что происходит?
— Тебе там сообщение прилетело! — брезгливо морщусь и забираю у него свой ноутбук.
— Что? Кто? — Ворошилов открывает послание. — Бл**ь! Вася, я ничего с ней не хочу иметь, а эта чокнутая взялась доставать меня сообщениями и звонками. И если второе легко прекратить, добавив номер в черный список, то с месседжами такое не прокатит. Я не лгу сейчас. Я здесь, я люблю тебя и хочу быть с тобой. Только с тобой, всегда. Если ты должна какие-то ещё деньги, мы заплатим, если хочешь танцевать — хорошо, но я прошу тебя, не позволяй всяким чокнутым вмешиваться в отношения.
— Раз она так пишет, значит, есть повод.
— Василиса…
— Когда?
— После нашего расставания, — он отводит взгляд, а мне хочется снова съездить ему по голове гантелью. — Я был пьян тогда, и мне, честно говоря, всё равно было…
— Не желаю слушать…
— Но ты сама спросила.
— Да, но не станем же мы делиться подробностями времяпровождения порознь?
— Прости, я не подумал.
— Это я могу понять. У тебя в голове блендер поработал вчера.
— Вась, я не вру тебе сейчас. Поверь мне, пожалуйста. Ты для меня всё, Лисёнок.
— П-ф-ф! — издаю неопределенный звук, но после киваю на телефон. — Ты будешь делать, что собирался? Или хочешь ответить “Анжелике”, а я просто мешаю своим присутствием?
— Вася! Прекрати!
— Что именно?
— Вести себя так! — он хмурится и набирает номер телефона по памяти. — Алло, Дон! Потрудись немного, бро. Да, мне нужно кое-что личное. Да без проблем. Сейчас, — и дальше Саша диктует название агентства, номер телефона, а после рассказывает про свою мать. — Спасибо, дружище, да, я на связи и жду.
— Я рада, что у тебя всё получилось, Ворошилов.
Я бы и хотела злиться, но, как ни странно, я верю ему. И не могу злиться просто потому, что мы действительно причинили друг другу боль. И теперь появился, пусть и мизерный, но шанс быть вместе. По крайней мере, рушить всё не буду на корню, и ему действительно надо найти маму.
— А я рад, что ты здесь и со мной…
— Я не с тобой, Саша, ты просто у меня дома, — перебиваю его, но Мамба даже ухом не ведет.
— А ещё что я люблю тебя, а ты меня.
— Я тебе этого не говорила.
— И не надо. Я и так знаю об этом. И вижу.
— Ну-ну.
— Спорим? — он прищуривает свои глаза, и я чувствую, как сердце набирает ход. — Подойди.
— Нет, — качаю головой.
— Трусишь?
— Вот ещё! — пересекаю спальню и становлюсь напротив кровати в её изножье. — Что тебе?
— Ближе, бандерлоги, — Ворошилов так идеально подделывает голос удава из мультика, что я улыбаюсь помимо воли и делаю шаг к нему. — Ближе.
И когда я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки, он дергает на себя, опрокидывая рядом на кровать и нависает сверху.
— Мамба, у тебя же сотрясение.
— У меня сейчас повышенное давление совсем в другом месте.
— О-о, бедняжка, — но я не успеваю ничего сделать, да и Саша не успевает меня поцеловать, как его телефон издает раздражающую трель.
— Да. — Александр вмиг меняется в лице, слушая информацию от своего друга — не друга. — Вот паскуды! Ладно, Дон, дальше я сам, но ты не мог бы ещё пробить, где сейчас моя мать? Да, конечно, паспорт же у тебя есть? Супер, жду тогда.
— Что там? — я почти ничего не разобрала из разговора.
— Это треклятые черные риелторы, и мне даже жаль ту семью, которая влетела на деньги. Я думаю, с ними надо будет встретиться и взять свидетелями в суд.
