Глава 20
Они лежали в постели.
Не на полу в гостиной, как бомжи, которых застала ночь где попало. Не на диване. Не на Таниной древней кровати, на которой когда-то (о боже!) спала ее бабушка.
В постели.
В огромной постели, которая была создана, чтобы на ней трахаться и сладко спать.
Таня, обернувшись простыней, смотрела, как подрагивают ресницы психа во сне. Так забавно. Они засыпали вместе уже примерно неделю, но только сегодня Таня умудрилась проснуться раньше.
Не хотелось тревожить его. Таня медленно выскользнула из кровати и голышом прошлепала в сторону ванной. Повсюду валялись следы их вчерашней страсти: упаковки из-под презервативов, рассыпанные по полу обертки от шоколада, следы клубники на стеклянном столике.
Проходя мимо, Таня то и дело вспоминала…
Вот псих поднимает ее над полом своими огромными ручищами, пытается усадить на столик, но он слишком узкий, а Таня слишком возбуждена, все ерзает, устраиваясь поудобнее. Они роняют вазу с фруктами на пол, клубника оказывается размазанной по столу и по Таниной заднице.
Вот им приносят еду в номер, а Таня голая. Пока псих открывает дверь, она пытается укрыть себя простыней, в итоге путается в ней и сшибает со стола ведерко со льдом.
А вот их накрывает желанием.
Диким желанием, нечеловеческим. И псих обтирает Таниной спиной стену, сжимая ее руки в запястьях над головой, целует ее жадно, как дикий пес, заставляет давиться стонами, а потом трахает ее. Снова и снова трахает. Всю ночь напролет.
Наверное, у нее были проблемы с головой, иначе как еще объяснить, что она до сих пор не могла психом насытиться? Что она сходила с ума каждый раз, когда тот прикасается к ней?
Таня стояла под горячей водой, смывая с себя вчерашнюю ночь и мечтала, что сейчас псих войдет, присоединится к ней, раздвинет ее ноги и вставит сразу два пальца. Что он будет трахать ее стоя, а Таня будет опираться о кафель ладонями и стонать, не сдерживая себя, потому что в этом номере шумоизоляция. Но даже если бы ее не было... Ей плевать.
Она хотела бы попробовать так. Здесь. Думая об этом, она водила пальцами у себя между ног, чувствуя, как возбуждение с каждой минутой становится все сильнее.
– Ох…
Она подставила под струи воды лицо, но легче не стало.
И тогда в ее голову закралась коварная мысль.
Таня никогда – никогда в жизни никого не будила минетом.
* * *
Когда головка оказалась у Тани во рту, псих пошевелился. Тело его напряглось, а член, который и без того был твердым из-за утреннего стояка, совсем окреп.
Таня увидела, как улыбка касается его губ, как ресницы психа начинают подрагивать – он проснулся. Просто не хотел открывать глаза.
Таня облизала головку, тщательно обвела ее языком, а потом начала ртом опускаться вниз по члену, до самого основания. С первого раза не получилось. Но она очень хотела, поэтому попробовала снова, расслабляя горло и давая себе клятву не блевануть психу на живот вчерашним шампанским. А то будет романтика!
Когда головка толкнулась в стенки горла, и Таня справилась с рвотным позывом, псих застонал. Пальцы его зарылись в Танины волосы, чуть прихватывая их.
Если бы у Тани не был занят рот в этот момент – она бы завизжала от восторга.
Она начала медленно двигаться, то выпуская из глотки член, то вбирая его обратно до самого конца. Псих осторожно помогал ей, подкидывая бедра вверх. Он старался делать все аккуратно, но Таня чувствовала, с каким трудом ему это дается – он явно хотел бы бесцеремонно и грубо насадить ее на член и трахать в рот, не вынимая. Но сдерживал себя, притормаживал, мягко и бережно двигаясь навстречу.
Тане так безумно захотелось, чтобы он кончил ей в рот. Чтобы наполнил ее глотку спермой, дал проглотить ее. Поэтому она сделала глубокий вдох и начала уверенно и быстро доводить психа до оргазма.
Он кончил с громким стоном, надавив на Танин затылок и вогнав ей до самого конца. Таня почувствовала, как сперма хлынула ей в горло, и закрыла глаза, принимая ее в себя.
Когда все было проглочено до последней капли, она подняла довольный взгляд на психа. Ей хотелось видеть реакцию. Тот осоловелыми глазами смотрел в ответ.
– Как тебе такое доброе утро? – спросила Таня, не выдержав молчания.
Псих провел большим пальцем по ее верхней губе, собирая остатки слюны. Потом поднес его к губам и облизал.
– Лучше и представить себе нельзя.
Таня не была уверена в том, что ее теперь можно звать гуру горлового минета, но она совершенно точно гордилась собой до посинения.
– Если хочешь, мы можем побыть здесь еще день, – сказал псих, когда они завтракали прямо в постели принесенным в номер омлетом и овощами.
Таня, закутавшись в огромный белый халат, смотрела как за окном через плотную завесу из облаков пробивается яркое солнце.
– Нет. Нужно возвращаться, – ответила она. – К тому же, я понятия не имею, откуда у тебя деньги на этот номер. Может, ты кого-то убил…
Псих рассмеялся. После чего задержал на Тане взгляд.
– У тебя, наверное, много вопросов?
– О да. Но, как видишь, я не пытаю тебя раскаленной кочергой. Смиренно жду, когда ты сам заговоришь об этом.
Тане действительно было любопытно.
Она не знала о психе ничего. Совершенно.
Кто его родители? Из какой он семьи? Откуда у него деньги и, что самое главное – почему он вообще оказался в жизни Тани, в ее квартире, и для чего?
– Завтра я забираю свою машину, – сказал псих и долго следил за реакцией Тани. А когда не дождался ответа, добавил: – Выгонишь меня?
Таня закатила глаза.
– Мы давно уже нарушили все мыслимые и немыслимые условия договора.
Псих кивнул. После чего окунул палец в пенку на кофе и облизал его. Прямо как час назад слизывал Танину слюну и остатки своей спермы.
– Я начну отвечать на твои вопросы, когда ты ответишь на один мой.
Таня слегка напряглась.
Вопросы… Она не была к ним готова. Не то чтобы ей было что скрывать, но в такой вот ситуации, когда они провели сумасшедшую ночь, когда они потрахались на всех поверхностях, проснулись в одной постели и съели безумно вкусный завтрак у окна с роскошным видом… Она понятия не имела, чего от психа ждать.
