Глава 37
С того момента, как Артур признался мне (сподобился, наконец!) в своей симпатии, прошло несколько дней. Всё это время мы виделись всего раза два, да и то мельком. Уварову пришлось вплотную заняться неожиданно упавшим на него заданием от Леднёва. Тот вдруг захотел, чтобы наша компания заключила контракт с производителем мужской одежды, и решил, что лучше Уварова специалиста не найти. Тот послушно окунулся в работу с головой, так что снаружи лишь макушка торчала. А я всё ждала, как наивная романтичная дурочка, когда же он сделает следующий шаг.
Но какие могут быть шаги от мужчины, который почти безвылазно торчит на работе? У него от напряжения даже тёмные круги под глазами образовались. Артур осунулся, и я однажды заметила, что у него несвежий воротник рубашки. Такого холёный красавчик себе раньше никогда не позволял. Но из этого я сделала вывод: он действительно старается зарекомендовать себя перед Леднёвым с лучшей стороны. Оправдать оказанное ему доверие.
Это вызвало у меня к Уварову лишь уважение. Не стал почивать на лаврах, не принялся вести себя, как зазнавшийся мастер своего дела. Наоборот, принялся вкалывать, почти как простой сотрудник. Молодец! Но всё это требовало у него очень много времени. И я перестала надеяться, что он когда-нибудь в обозримом будущем сделает тот самый, желанный для меня, шаг навстречу. Совершенно напрасно так сделала! Потому что Артур оказался куда умнее, чем я думала о нем. Или даже романтичнее, а ещё — более страстный. Доказательство его намерений возникло абсолютно неожиданно.
В тот вечер я вышла на балкон, чтобы развесить белье. Он у меня застекленный, потому пришлось раскрыть окна, чтобы ветерок гулял свободно. Закутанная в халат, с тюрбаном полотенца на голове, я спокойно прикрепляла свои трусишки и маечки, полотенца и прочие тряпочки, как неожиданно услышала странный звук. Словно жужжание мотора. Но откуда бы ему взяться на такой высоте? Я ведь на двадцатом этаже живу, сюда птицы-то никогда не залетают — им и делать здесь нечего.
Подняла голову, посмотрела вокруг. Никого. Продолжила развешивать. Вдруг снова: «Ж-ж-ж-ж…» Мне стало не по себе. Даже вспомнилась фразочка из «Винни Пуха»: «Это «ж-ж» неспроста!» Потом пришел на ум «Карлсон, который живет на крыше». Покрутила пальцем у виска. «Совсем заработалась ты, Лика» — сказала себе и собралась было уйти внутрь, как вдруг откуда-то со стороны вынырнул и завис прямо передо мной в воздухе квадрокоптер.
Да не просто завис, издавая тот самый довольно громкий звук, а начал поводить глазком прикрепленной внизу видеокамеры, давая понять, что меня кто-то снимает. Я сначала нахмурилась и сжала губы. Поплотнее запахнула халат, но продолжила разглядывать летательный аппарат. Попутно думая о том, что будет, если я по нему сейчас как дам мокрым полотенцем! Наверняка его оператор среагировать не успеет. Насколько я помню, видеосигнал, чем больше расстояние между приборами, тем сильнее задерживается. Пусть на доли секунды, мне этого хватит.
Пока рассуждала, даже потянувшись к полотенцу на сушилке, квадрокоптер, словно угадав мои намерения, отлетел подальше, чтобы его нельзя было достать, и вдруг из него полился звук. Сначала очень тихий, потом всё громче, громче. И вот я уже стою и слушаю, офигевая от происходящего, слова:
«Ты — моя мелодия,
Я — твой преданный Орфей…
Дни, что нами пройдены,
Помнят свет нежности твоей…»
Пытаюсь вспомнить, откуда это, а главное — кто исполнитель? Хорошо, что прихватила с собой телефон на всякий случай. Лезу в интернет, ищу и вижу: так, поёт Магомаев, музыка и стихи Александра Пахмутова и Николай Добронравов. Старый советский хит, который теперь редко услышишь. Мне даже стало казаться, что какой-то любитель старины балконом ошибся. Хотел свою старушку порадовать, а примчал квадрокоптер ко мне.
Но кто же поёт? Точно не Магомаев, а кто?
«Всё как дым растаяло,
Голос твой теряется вдали…
Что тебя заставило
Забыть мелодию любви?»
Ничего не понимаю! Голос, кажется, похож очень, знаком. Но чей? «А, так это же запись!» — подумала я, усмехнувшись. Даже как-то сразу скучно стало. Тоже мне, красивая задумка. Но тут вдруг поющий запнулся, кашлянул тихонько и, стараясь не отставать от мелодии, продолжил:
«Ты — моё сомнение,
Тайна долгого пути…
Сквозь дожди осенние
Слышу я горькое "прости"».
Тут меня словно жаром окатило. Вдруг поняла, что голос принадлежит не кому иному, как Артуру Уварову. И это он прямо сейчас, глядя на меня через глазок видеокамеры на парящем аппарате, исполняет песню, находясь где-то неподалеку. Дыхание моё участилось, пульс подскочил. Я обратилась вся во внимание, не отрывая глаз от квадрокоптера, и теперь внимательно слушала этот тихий мужественный голос.
«Стань моей Вселенною,
Смолкнувшие струны оживи.
Сердцу вдохновенному
Верни мелодию любви!»
Прозвучали последние слова, и аппарат неожиданно резко спланировал вниз. Я перегнулась через перила, чтобы посмотреть, куда он делся. Но увы, в вечерних сумерках ничего не рассмотреть. Вернулась в квартиру, налила себе горячего чая и, согревая ладони об чашку, принялась пить обжигающий напиток, стараясь привести нервы в порядок. Если это был Артур, в чем сомневаться не приходится, то что означает такой поступок?
У меня вопросы плодились один за другим, а ответов не было. Одно стало понятно: Уваров соригинальничал. Если в старину мужчины приходили под балконы любимых женщин, чтобы на гитаре исполнить им серенаду, то современный Артур донес свою песню до меня посредством навороченного гаджета. Это было так романтично! Я растаяла, словно свеча в тёплой комнате и подумала, что если бы он прямо сейчас позвонил, открыла бы и прямо с порога бросилась ему на шею — целовать страстно и долго! До утра не отпустила бы!
В этот момент и раздался тот звонок. Чашка дрогнула в руке и, расплескивая горячий чай, полетела на пол, брызнув осколками. Я ойкнула, обжёгшись немного. Сунула руку под холодную воду, а в дверь кто-то продолжал упрямо звонить. Справившись с волнением, из-за которого меня буквально штормить начало, кинулась к двери. Раскрыла её, едва пару ногтей не сломав об замок, распахнула:
— Привет! — выпалила и… слова застряли в глотке.
На пороге стоял незнакомый мужчина. Внешности средней, одет довольно неказисто и дешево. Он усмехнулся уголком рта, поняв, что моя радость явно не ему была адресована.
— Добрый вечер. Анжелика Дмитриевна Разумовская?
— Кто спрашивает? — нахмурилась я, прикрыв дверь наполовину.
— Капитан полиции Смирнов Алексей Алексеевич, отдел МВД России по Пресненскому району города Москвы. Вот моё удостоверение, — он протянул раскрытую корочку. Я пробежала глазами. Вроде настоящая.
— Да, я Разумовская. В чем дело?
— На вас поступило заявление от гражданина Леонида Ивановича Северова о краже автомобиля «Мерседес».
У меня холодок по коже. «Ай да бывший! Вот же мудак!» — пронеслось в голове.
— И что вы от меня хотите?
— Чтобы вы дали пояснения по этому вопросу. Разрешите войти?
— Пожалуйста.
Настроение, такое чудесное после песни, исполненной пусть и через квадрокоптер, но в живую, моментально растворилось. Стало не грустно, а как-то противно. Капитан вошел в квартиру, я позвала его на кухню. Он разулся, сел за стол, достал какой-то бланк и начал писать. Попутно расспрашивал, откуда я знаю Северова, что там случилось с его машиной и так далее. Мне пришлось показать полицейскому дарственную, где черным по белому было написано, что Леонид мне машину безвозмездно отдал. И сделал это самостоятельно.
Капитан бумагу изучил, потом вздохнул и сказал:
— А вот мать потерпевшего утверждает, что эта дарственная — подделка.
— И что вы хотите от меня? Чтобы я доказала её подлинность?
— Может, вы скажете, как она… возникла?
— Северов мне сам её принес. Отдал. Вот здесь, в этой квартире. Вместе с ключом от машины.
