Когда она ушла Ольгерд хитро глянул на кузнеца.
— Вы ей понравились. Это хорошо, потому как спать вам придется вместе.
Арон обдумал его слова и в глазах его возник резонный вопрос.
— Ну что вы, как можно! — спохватился Ольгерд. — Вы не так меня поняли. Как вы правильно заметили, Кира не человек. Она сложный разумный механизм, который отвечает за мою жизнь и не связана четкими ограничениями. Проще говоря, она принимает решения по обстановке, и делает это очень быстро. Я не зря попросил уединенное место. Сейчас она изучает местность и отслеживает каждое движение в округе. Мы с вами едва знакомы, и мне станет куда спокойнее, если вы с Ками будете в отдельном помещении, сударь.
Арон глянул на женщину, застывшую у входной двери. Глаза ее были прикрыты, она словно растворилась в окружающем ее пространстве. Очеловеченные воплощения Эсхила часто вели себя так же.
— Мне это знакомо, — поделился Арон. — Если заметите такой же механизм, не атакуйте. Он следит за мной и приносит лекарства.
— Вы больны? — удивился Ольгерд.
— Нет сударь… — Арон на миг погрустнел. — Вернее будет сказать, что я умираю. Впрочем, все мы, родившись медленно движемся к могиле. Просто я делаю это заметно быстрее.
— Мы можем помочь? — спросил Ольгерд у Киры.
— Если только перестроим его тело, — ожила на мгновение она. — У него синдром. Следствие полученной травмы. Организм исчерпал все ресурсы восстановления. Удивительно, что он вообще вырос. И потом, этот юноша не совсем человек. Его геном потребует детальной расшифровки. Он дитя двух миров… У нас нет столько ресурсов. Все ушло на постройку Нормана.
— Не тревожьтесь об этом. Раны мои заживают плохо, но лекарство справляется с этим. Кроме того, где-то в небе всегда крутится большая звезда, — улыбнулся кузнец натянуто.
— У вас очень интересная семья, Арон. По сути, ваша матушка и ваш батюшка сами по себе являются аномалиями. Но, такими делами я не занимаюсь. К счастью или нет, но богам почти нет дела до суеты смертных… или бессмертных. В этом плане у нас с вами полнейшая свобода выбора. Впрочем, я разделяю ваш деликатный подход к делу.
— Простите, но я здесь по своим причинам. С делами семьи это не связано. — Арон спрятал глаза, чтобы не выдать истинных мотивов.
— Зря вы так думаете. Вы часть этого мира. Звено в цепи. Хотите вы или нет, но с этим фактом ничего не поделать. Таков закон мироздания. Вы только познаете мир, и я вам немного завидую. Любовь, ненависть, предательство… радость. Для меня все это давно стало лишь абстрактными понятиями. А вам еще предстоит это переживать ни раз и ни два.
— На вид вы чуть старше меня, — заметил Арон. — Сколько же вам лет на самом деле?
— Хм… — Ольгерд задумался и перевел взгляд на Киру.
— Время относительно и везде течет по разному, — уточнила Кира. — В пересчете на годы, несколько веков. Или десятков веков… Если учитывать время, проведенное во сне.
— Все дело в том, что глобальные катастрофы случаются не каждый день. И не каждое столетие. Не слоняться же просто так, без дела, — Улыбнулся Ольгерд.
Арон молча кивнул. Помня о том, как его собственный отец на годы выпадает из жизни, бултыхаясь в медицинской капсуле, он охотно верил новым знакомым. Еды в котле походной кухни было на взвод солдат. Так что он мог с чистой совестью побаловать Золу человеческой пищей. Накормив волчицу, кузнец отправил ее в сарай, но запирать не стал. Теперь в этом не было необходимости. Высокая дева, уже приняла ванну и осторожно поглядывала на него из полумрака шатра. Поняв, что ее заметили она, завернувшись в простынку, вышла на свет.
— Это Зола, — проследив ее взгляд сказал Арон. — Она слушает только меня и ничего не делает без приказа. Но близко лучше не подходить.
— Почему… Почему ее так зовут? — спросила Ками, выдав свое волнение.
— Почему…? Говорят, щенком она любила спать рядом с костром и постоянно была в золе. Обычно животные боятся огня, а эта вот не боится.
— Я раньше никогда не видела таких зверей, — задумчиво проговорила она. — Я вообще мало что видела…
Арон уже знал, кто такие сестры милосердия. Из чувства такта, он не стал задавать неудобные вопросы. Пока не стемнело он решил отвлечься от тяжелых мыслей и занялся делами житейскими. Благо в крестьянском доме всегда есть чем заняться. Провозившись до самого вечера, он не заметил, как стемнело. Умывшись и приведя свою потертую амуницию в порядок, он проверил оружие. Выкованные под себя клинки из особой стали все еще покрывал тонкий слой оружейного масла. Убрав за собой, он присел на окно, размышляя на отвлеченные темы.
— Вы… стесняетесь меня? — послышался мягкий, глубокий голос, от которого дрожь прошлась по коже.
Он уже и забыл, с кем сегодня делит постель. Не то, что бы Арон боялся, но определенный дискомфорт присутствовал. Усталости не было, но накануне серьезной битвы нужно было поспать. Гостья закуталась в одеяло и устроилась у самой стены. Арон поджал ноги и перекинул их через подоконник. Скинув рубаху, он тихонько стащил сапоги и поясной ремень. Штаны он решил не снимать. Смущенно улыбнувшись, хозяин дома улегся с краю и глубоко вздохнул. Гостья, поблескивая глазами, задумчиво поглядывала на него.
— Вас что-то беспокоит? — спросил он в пол голоса.
— Странное чувство… — подумав ответила она. — Почему мне хочется с вами говорить?
— Не знаю… — пожал он плечами. — Возможно вы просто не чувствуете угрозы.
— А вы чувствуете?
Арон повернулся на бок и взглянул в ее безупречное спокойное лицо.
— Признаться я чувствую только тепло. Простите за прямоту, но от вас жаром как от печки веет.
— Мое имя Ками. Раньше я даровала быструю смерть, а теперь служу господину Ольгерду. Теперь у меня есть красивая картинка на теле. Она ведь правда красивая? — женщина отодвинула одеяло и показала татуировку на шее и плече.
— Сложно сказать, ведь это клеймо. Но… оно точно вас не портит, — подбирая слова ответил он.
Ками попыталась улыбнуться.
— А можно я вам что-то расскажу?
— Почему бы и нет? — вздохнул Арон, сдержанно улыбнувшись.
— Я всю жизнь просидела в клетке, в подземелье… а сегодня летала за облака, как птица, на той странной штуке. Мне было страшно, но потом страх прошел. Не уже ли этот мир и правда такой большой?
— Звучит поэтично. Да, Ками, он огромен. Есть еще звезды и другие миры, но ваш господин знает о них куда больше меня.
— Вы… завтра идете в бой?
— Не думаю. Мне приказано приглядывать за вами. Хотя всякое может случиться. Тут такое творится, что словами трудно описать, а увидев, забыть уже не получится. Завтра вы сами в этом убедитесь.
— А вы красивый мужчина?
— Почему вы спрашиваете? — смутился кузнец.
— Не знаю, — она пожала плечами. — Мне хочется думать, что красивый.
— Приму это как похвалу. Вы всегда так… сдержаны?
— Ненависть и злоба не живут в моем сердце. Как нет и страха. Даровать истинное милосердие можно только со светлой душой и чистым сердцем. Ведь я была призвана брать на себя чужой грех, а не творить собственный. Моя внешность лишь отражает внутреннюю сущность. Ведь тело есть храм души.
— В таком случае вы обладаете большой и очень красиво душой, Ками — Он не сдержал широкой улыбки, заставив жрицу вновь покраснеть.
— Мне кажется, что господин не замечает этого… — поделилась она грустно.
— Это не так. На сколько я успел понять, он относится к вам очень трепетно. Ему не чуждо сострадание.
— Тогда почему же он не зовет меня к себе? — спросила она с обидой.
— Мне кажется, он не хочет, чтобы вы к нему привязались, — предположил Арон. — Существа подобные ему, должно быть, живут по другим законам и у них своя мораль. Кто знает, куда он отправился, когда здесь закончит?
Ками набрала воздуха в грудь и тяжело вздохнула. Она и сама задумывалась об этом ни раз.
— Не нужно думать о плохом, Ками. Завтра будет новый день, а это маленькая жизнь, которую нужно прожить с честью. Одна добрая женщина говорила мне, что все будет как будет. И нет нужды переживать о том, чего сейчас нельзя изменить. Это напрасные терзания. Как вы там говорили? Душа должна оставаться светлой.
