— Неплохо, ты вся мокрая, — сказал Коул, и каждое слово обожгло ее сознание, как горячие угольки.
Он отстранился немного и принялся направлять ее, чтобы она целиком попала под теплые струи воды.
— Что ты делаешь?
— Мою тебя перед тем, как ты превратишься в грязную шлюшку. Мы пропахли стрессом и переживаниями.
— А!
Но все ее смущение от происходящего испарилось, когда он стал медленно намыливать волосы шампунем, массируя кожу головы. После косичек волосы спутались, и теперь каждая струйка воды снимала напряжение дня с ее прядей.
— Мне нравится, когда ты такая мокрая. — Коул уткнулся носом в ее шею и ущипнул за соски, стоявшие смирно, как солдатики. Когда мыльная пена была смыта, он принялся их сосать. Его язык обжег кожу сильнее, чем горячая вода.
— Я могу тебя трахнуть здесь и сейчас.
— Но, — выдохнула она, — есть проблема?
Их взгляды встретились. В его глазах царил мрак и ураган. Джилл задавалась вопросом, какой же силы могут быть чувства мужчины.
— Нет презерватива, — вздохнул он. — Я забыл. Из-за тебя вылетело напрочь из головы.
Она притянула его лицо к себе, пристально рассматривая.
— Ты выглядишь по-другому без очков.
— Это называется «слепой крот».
— Ты меня видишь?
— Да, детка. У меня дальнозоркость, — сказал он и покрутил ее соски.
Его член торчал твердо и неумолимо, и девушка, не отрывая взгляда, взялась за него обеими руками.
— Я чистый. У меня не было отношений — никаких — последние полгода. Я проходил осмотр у врача. — Джилл сглотнула. — И… если ты тоже… и доверяешь мне… мы могли бы…
Джилл сжала член по всей длине достаточно крепко, чтобы Коул со свистом втянул воздух в легкие. Она чуть не рассмеялась. Вот она — власть над возбужденным мужчиной.
Он замер, глядя ей в глаза и пытаясь найти там отголоски тайн из прошлого.
— Повернись, — сказал он низким голосом.
— Я…
— Год. Я не был с женщиной целый год. С тех пор, как решил завязать с выпивкой. После этого я сдавал анализы и прошел осмотр. Я чист. Ты первая, с кем я был после своего решения исправиться и наладить жизнь. — Все это он вывалил на нее, путаясь в словах, и она на секунду почувствовала, что не может дышать.
Молниеносно он развернул ее лицом к стене, отчего девушка оказалась прижатой щекой к мокрой черно-белой плитке. Коул приставил скользкую головку члена к ее киске и начал подразнивать ее мягкими касаниями, пока Джилл не просела назад и не попыталась рукой направить его в себя. Тогда он вошел до самой мошонки.
— Ты такая узкая. И сладкая. И крутой повар. И великолепная женщина… — с каждым толчком шептал он ей в ухо. Джилл выгнулась, разбрызгивая воду и истекая соком.
Боже, как она хотела ощутить этого мужчину целиком внутри себя! Он так крепко схватил ее за бедра, что они слились в одно целое, не в силах оставить пространство между телами. Он прижимал ее к себе, прогибал назад, глубоко засаживал ей, пока Джилл не застонала и не кончила. На ее губах застыло только одно слово.
— Коул.
Она не поняла, слышал ли он это, потому что с глухим рычанием Коул кончил в ту же минуту. Упругие струи воды приводили их в чувство, пока они целовались и терлись телами друг о друга.
— Вода остывает, — сказал он.
— Пойдем поедим.
— А потом снова продолжим кувыркаться.
— Я согласна, — произнесла она, нежно обхватывая его член пальцами.
— А потом, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. На удачу.
— Что?
Коул выключил воду и вылез из ванны. Сначала он обтер полотенцем ее, потом себя, и этот галантный жест умилил Джилл.
— Останешься со мной на ночь, согласна?
В голове снова зазвонил тревожный звоночек, но она мысленно отмахнулась от него и сказала:
— Да.
— Это вызывает жалость, — пробормотал Коул, и Джилл фыркнула, закрывая лицо руками.
Он поднял голову и расплылся в улыбке, глядя на нее, в то время как сам раскладывал яичницу по тарелкам. Он добавил несколько ломтиков бекона, пока Джилл ставила на стол тосты, джем и кусочки лимона.
— Что смешного? — спросил он.
— Ничего. Просто мы с тобой два повара, соревнующиеся за звание «Лучший шеф-повар», а сами питаемся, как студенты колледжа.
— Нет, мы просто слишком устали, чтобы сходить куда-то поужинать, — сказал Коул. Его глаза начали медленно закрываться. — Черт. Ты хочешь? Или ты просто шутила, когда…
Она вошла в спальню и плюхнулась на необъятную постель.
— Когда я сказала, что хочу съесть что-нибудь незамысловатое, я говорила правду.
Он с облегчением выдохнул.
— Хорошо. Как насчет яичницы с беконом, мадам?
Джилл сделала вид, что задумалась, постукивая по подбородку пальчиком.
— Думаю, я соглашусь.
— Отличный выбор, — ответил Коул и плюхнулся на постель рядом с ней. Они сели в позу лотоса и стали смотреть телевизор. Шел прогноз погоды. Шторм продолжался. Ничего страшного, никаких серьезных повреждений, но, как и предполагала Джилл, обещали затяжные дожди, от которых хотелось спрятаться в уютном гнездышке из одеяла.
— Этот лимонный крем — просто бомба, — сказал Коул, намазывая еще один кусок итальянского хлеба золотистым джемом.
— Шотландцы знают в этом толк.
Он приподнял бровь.
— Никогда не слышала. Я даже рада, что этот крем попал в список продуктов, предназначенных к использованию на шоу, — хихикнув, ответила Джилл.
— Хитрюга, — ласково сказал Коул и чмокнул ее; от него пахло лимонами.
Джилл протянула руку и схватила его за штаны. Она приоткрыла рот и скользнула язычком по губам, слизывая остатки джема после его поцелуя. Она понимала: мужчина уже достаточно разогрет.
У нее зарумянились щечки. Ее накрыла горячая волна, заливая все тело жаром. Поэтому, когда он принялся стягивать с нее футболку (которую сам ей и дал), девушка почувствовала приятную прохладу на обнаженной коже.
— Давай выбросим оставшуюся еду, потому что твой коварный план меня очень раззадорил.
Вдруг тарелка, хлеб, банка с джемом и что-то еще посыпались на ковер.
— Ой, — произнесла она.
— Ой. Я соберу это потом. — Коул затолкал под нее подушку, чтобы лобок был выше всего тела, и, глядя ей в глаза, начал двигать пальцем в вагине, пока она не стала задыхаться. Джилл приподнималась навстречу его то нежным, то агрессивным движениям. Она молила всем своим телом дать ей кончить. Сделать последний выпад и оставить ее корчиться в экстазе.
Но в этот момент Коул вытащил палец и лег на нее сверху. Под его тяжестью она чуть не задохнулась, однако воздух не был сейчас жизненно необходимым фактором.
