Девушка поднялась, стряхнула с брюк невидимую пыль и пошла в туалет.
Закрыв дверь, она вдохнула, выдохнула, и на мгновение ее охватила тревога. Тревога, волнение, страх возникли в ней из ниоткуда и вскипели до предельной температуры. Но лишь на мгновение.
— Что может быть хуже?
Она уставилась на свое отражение в зеркале и попыталась проанализировать увиденное. Темные волосы заплетены в две толстые косы. Макияж, сделанный для съемок, казался фантастическим под лампами в ванной, но все не так уж и плохо. На экране она выглядела естественно. Руки дрожали. На щеках — яркий румянец от волнения.
— Самое страшное, что может произойти, это если Коул выиграет. Джинджер не сможет победить. Значит, я должна проиграть, потому что он заслуживает победы.
— С кем это ты разговариваешь? — раздался вдруг голос. Она обернулась, но никого рядом не было. Джилл рассмеялась. Он стоял, прижав лицо к дверному косяку.
Интересно, Коул слышал, что она сказала?
— Коул?
— Не-а. Это… твой крестный отец-фея. Ну, я не специалист по части сказок. Можно я войду?
— А там, кроме тебя, кто-то есть?
— Нет. Я должен Дону полтинник за то, что он пропустил меня сюда и не пошел следом.
— Теперь ты подкупаешь операторов? — вздохнула она и открыла дверь.
Мужчина просочился внутрь и закрыл на замок дверь. Прижав ее к стене, он прошептал:
— Я бы дал кому-нибудь еще десятку, чтобы нас оставили наедине минут на десять. Хотя мы оба понимаем, что они могут растянуться на несколько часов.
— Знаю.
Его пальцы пробежали между ее поясом и горячей кожей живота. Мышцы напряглись, и целая стая бабочек начала порхать внутри ее. Коул поцеловал ее, и девушке пришлось призвать всю свою силу воли, чтобы не наброситься на него прямо там же.
— Ты сделал суп, — сказала она.
Его губы действовали грубо, но с определенной мягкостью. Он просунул руку выше, на грудь, и принялся терзать ее сосок.
— Да, это суп из моллюсков, — ответил Коул и сжал сосок так, что сквозь нее прошла волна удовольствия.
— Я приготовила пончики, — глухо сказала Джилл, поигрывая пальцами с его набухшим членом. Боже, что этот член мог вытворять!
— Я люблю пончики, — простонал он, дернув за полы рабочего кителя и поглаживая открывшуюся грудь кончиками пальцев.
— А мне нравится суп из моллюсков, — пробормотала она и засунула руку за пояс его джинсов. Она преодолела преграду трусов и нащупала пенис в полной боевой готовности.
Коул потянул ее за косы и сказал:
— Я буду рад, если ты победишь. Я хочу, чтобы ты знала об этом. Ты старалась изо всех сил и…
Джилл поцелуем прервала его речь и расстегнула пуговицу на штанах.
— Это я буду рада, если победителем станешь ты. Ты заслуживаешь этого, как никто другой. Ты так хорош.
— Это намек на секс? — ухмыльнулся он и провел пальцем по пуговице на ее джинсах. Через мгновение Джилл стаяла со спущенными до колен штанами.
— Нет. Я серьезно. Ты замечательный — внутри, снаружи, на кухне.
Она взглянула в его глаза цвета выстиранного денима[8]. А еще в его глазах была честность — этого она никогда не встречала у мужчин.
— Ух ты! Что это с нами? Мы вроде соперники. Мы должны ненавидеть друг друга…
— Мне раздеться? — спросила она и погладила его.
Коул выдохнул и прищурился:
— Не думаю, что сейчас это возможно, но что-то мы можем придумать.
В ее мозгу щелкнуло, и она уставилась на него:
— Черт, а презерватив?
Он вытащил небольшой квадратик фольги из нагрудного кармана.
— Нам хватит. Я надеялся, что у нас выдастся несколько свободных минут, и мы сможем…
Джилл зубами разорвала упаковку. Желание получить Коула Робертса делало ее дерзкой и самоуверенной. Она натянула на него резинку.
— Расслабляемся после нервного напряжения?
— Что-то вроде того.
— Давай, войди в меня, — прошептала она ему в ухо, обдавая жаром своего дыхания.
— Шлюшка. Мне нравится.
Он резко вошел и начал двигаться короткими толчками, прижимая ее спиной к стене.
— Я скоро кончу, — предупредила девушка.
— А у нас нет много времени, — ответил он, сжимая ее попку.
— Тогда у меня есть оправдание.
Каждое касание его лобка и ее клитора повергало в неописуемый восторг. В этом положении он стимулировал точку G, и, когда Коул наконец просунул язык между ее зубов, Джилл кончила.
— Шшш… — прижал он палец к ее губам. — Нас не должны слышать. Только тихие оргазмы.
От его слов стало только хуже: волнение, опасность, секретность. Поэтому, когда мужчина перенес ее и усадил на край мраморной полки, Джилл не смогла подавить громкий вздох. Он широко развел ее ноги, и теперь она полностью предстала его взгляду. Он смотрел, как входит в нее, следил за каждым движением и поглаживал большим пальцем клитор. Ее дыхание ускорилось, зрачки расширились, и она прошептала:
— Кончаю!
Сладостный пожар оргазма. Пламя появляется из ниоткуда, но разгорается жарче, чем в аду. И совершенно неуправляемо.
Коул зажал ей рот, и к финишу они пришли одновременно: молча, глядя друг другу в глаза.
— Господа шефы, мы готовы озвучить свое решение, — с наигранной серьезностью сказала Кэт.
Джилл затаила дыхание. Втайне ото всех она надеялась, что в финал они выйдут вдвоем с Коулом. Она хорошо относилась к Джинджер, но понимала: та не впечатлила судей.
— Шеф Робертс, нам понравился сладковатый краб, свежие сливки и прочие ингредиенты, которые лишь подчеркнули вкус кукурузы, не заглушая его. Хорошая работа. Вы остаетесь, чтобы побороться за звание «Лучший шеф-повар».
Коул кивнул и переместил свой взгляд на нее. Джилл улыбнулась, желая как-то поддержать его.
— Шеф Калверт…
В животе Джилл что-то оборвалось. Она с трудом сглотнула, засунула руки в карманы и стала ждать вердикта. Прошла или вылетает. Останется или нет.
— Да, господа судьи?
— Ваши очаровательные пончики напомнили нам о детстве…
Сердце ухнуло вниз. Это была ее основная цель: ностальгия и воспоминания о прошлом. Она кивнула.
— Вкус бекона усилил аромат кукурузы, а молоко из початка в тесте добавил еще одну нотку в эту мелодию. Очень неплохая мелодия, надо сказать.
Она покраснела.
Приглашенный судья отметил:
— То, как эта мисс украсила блюдо кленовым сиропом, просто прекрасно.
— Хорошая работа, шеф Калверт, вы продолжаете борьбу.
Кэт повернулась к Джинджер:
— К сожалению, шеф Манн, это означает, что вы нас покидаете.
