Я только закатываю глаза, проходя дальше и оставляя Раджа громить несчастного паренька из ваанти по всем фронтам. Не знаю, чего вообще Лейла полезла соревноваться в выпивке, мне кажется, тут нужны чемпионы другого уровня.
Из кустов, окружающих пляж, выныривает Зара.
– Мари-и! – она округляет глаза и даёт мне знак следовать за собой. Заинтригованная, я пробираюсь сквозь кусты. На небольшой полянке за ними Зара, Алистер и Грейс увлечены какой-то жаркой беседой в компании Укжааля и Таари.
– Вы ни за что не разгадаете! – напевает Таари, приплясывая вокруг моих друзей.
– Тише, дитя, – добродушно одёргивает мальчика шаман, опираясь на свою узловатую палку.
– Что у вас тут? – интересуюсь я, подходя ближе. Зара качает головой едва заметно, и я понимаю, что она позвала меня вовсе не для того, чтобы я присоединилась к тому, чем они тут занимаются. Чем бы оно ни было.
– Отгадываем загадки, – с улыбкой отвечает Грейс. – Будешь с нами?
– О, нет, – смеюсь я, вскидывая кверху ладони. – Пожалуйста, это без меня.
– Я совершенно уверен, что ответ на последнюю – «черепаха», Укжааль, – произносит Алистер.
– О, Serpens, ты снова прав, – с широкой улыбкой говорит Укжааль. – Воистину, ты очень умён.
– Не так уж это было и сложно, – отмахивается Алистер, но по нему видно, что похвала шамана ему чертовски приятна.
– Я отойду с Мари на пару секунд, – сообщает Зара, – не вздумайте без меня продолжать!
И она тащит меня в сторону.
– Что случилось? – спрашиваю я на ходу, но она не останавливается. – Эй, Зара, серьёзно. Что происходит?
– Марикета! – она тормозит так резко, что я едва не впечатываюсь лбом в её затылок. – Я должна сказать, что эти штуки мне не нравятся. Даже, убью, если скажешь кому, пугают меня. Но я нашла одну из них и должна её тебе отдать. Потому что… просто забери у меня это дерьмо.
Она запускает руку в карман толстовки и извлекает на свет статуэтку. Девушка, изображённая на ней, сидит, поставив локти на колени и опираясь на ладони головой, её спину закрывают массивные крылья, а на лице – маска ворона. Зара смотрит на идол так, словно он сделан не из янтаря, а из мертвечины. Странно – остальных их статуэтки завораживали и восхищали, а Зара, кажется, единственная из всех разделяет моё отношение к этим мистическим предметам.
Хотя, конечно, вряд ли по той же причине, что и я.
Я протягиваю руку, не скрывая собственного отвращения и готовясь к очередной вспышке.
И она ослепляет.
Зара сидит в комнате в общежитии Хартфилда у компьютера. В одной её руке – бутылка пива, а другой она яростно печатает что-то на клавиатуре. Клавиши стучат, как драм-машина, с такой скоростью Зара что-то спешит кому-то написать. В какой-то момент на её губах расцветает странная улыбка – лицо приобретает выражение какого-то ожесточённого самодовольства.
И в этот момент дверь в комнату открывается, вынуждая Зару подскочить, захлопывая ноутбук и едва не проливая на него содержимое бутылки.
– Чёрт, Z, если ты смотрела порнуху, могла бы не закрывать, ты же знаешь, что я нормально к этому отношусь, – с широкой улыбкой замечает Крэйг, вваливаясь в комнату.
– Ты научишься стучаться когда-нибудь? – со злостью спрашивает Зара.
– Ты ведь не серьёзно? С каких это пор я… Стоп. Ты… Ты постриглась?
Зара трясёт головой, открывая выбритый висок и откидывая на бок то, что осталось от её волос.
– Тебе нравится? – фраза, звучащая кокетливо от большинства девушек, из уст Зары звучит несколько угрожающе.
– Это… Твои волосы… Ты выглядишь… Иначе.
– Да, я в курсе, в этом весь прикол, – замечает Зара.
– Я просто… Ну… Неважно, в общем, – по лицу Крэйга читается всё, что он на самом деле думает о новой причёске Зары, но он переводит тему. – Так, мы идём сегодня на вечеринку? Должно быть по-настоящему круто.
– Крэйг, в десятый раз повторяю, – поджимает тонкие губы Зара, – я не собираюсь ходить на эти твои вечеринки от футбольной команды.
– Ну почему?
– Потому что они шумные, нелепые, и там нечего пить, кроме дешёвого пива. И всё каждый раз заканчивается тем, что ты напиваешься и флиртуешь с… любой случайной девчонкой.
– Это было только один раз! – протестует он. – И она сама ко мне полезла!
– Да-да, бла-бла-бла. Неважно. Я останусь здесь и… у меня есть дела, которые я должна закончить.
– Зара, – осторожно произносит Крэйг, – я понимаю, что тебе не нравятся эти вечеринки, но… Моя команда важна для меня. Ты можешь хоть раз подумать о том, что для меня важно?
– Пожалуйста, избавь меня от своих нелепых попыток заставить меня чувствовать вину.
Крэйг разворачивается к двери и, взявшись за дверную ручку, бормочет себе под нос:
– Иногда я думаю, что ты не беспокоишься ни о ком, кроме себя.
Зара открывает рот, чтобы что-то ответить, но тут же качает головой, очевидно, прикидываясь, что не услышала бормотания Крэйга.
Водоворот перемещения закручивает меня, и я вдруг обнаруживаю себя в кабинете Рурка в «Небожителе». Зара сидит за столом, прокручивая ручку в одной руке и пальцами другой смахивая что-то на голографических мониторах вокруг неё. Щурится, кусает губы, постукивает ручкой по столу – не то озабочена какой-то задачей, не то – сложно поверить – нервничает.
Дверь в офис отъезжает в сторону, и в помещение заходит Эверетт Рурк.
– Намаци, – бросает он.
– Да, сэр? – она поднимает на него глаза на мгновение, но тут же возвращается к мониторам.
– Как у нас дела?
– Все секторы защищены, под наблюдением и функционируют, – рапортует Зара, её пальцы танцуют над клавиатурой, вызывая смену изображений на самом большом мониторе. Одна картинка показывает шахтёрскую установку над знакомой пещерой с сияющими кристаллами, другая – сожжённое дерево Элистель, третья демонстрирует охраняемый людьми в масках вход в «Небожитель». А четвёртая – Зара останавливается на ней… Четвёртая изображает тюремную камеру, в которой – у меня пересыхает горло – расхаживает из угла в угол Джейк. С сильно отросшими волосами и щетиной, превратившейся в короткую бороду.
– Эй, Тони-блядь-Старк! – пилот вскидывает голову и смотрит прямо в камеру. – Включил мой персональный канал? Что, полегчало, урод? – выражение лица у него такое разъярённое, каким не было даже при атаке ваанти – да и вообще никогда на моей памяти. Он выставляет средний палец в сторону камеры. – Я не собираюсь плясать тут для тебя, сукин ты сын, и не буду одним из твоих прислужников, понял? Но если хочешь поразвлечься, как насчёт встретиться один на один, без пушек, и пообщаться, как настоящие мужчины? Это будет настоящее шоу для твоих лакеев, ты, кусок…
Зара выключает звук.
– Замечательно, – слегка улыбается Рурк. – Этот человек пробыл в заточении… сколько… четыре года?
– Пять, – коротко поправляет Зара.
– И он всё ещё сопротивляется, – Рурк качает головой. – Выдержка, достойная восхищения. Он мог бы много добиться, если бы не это упрямство. Его таланты можно было бы использовать во благо нашего нового мира. Ему стоило бы поучиться у тебя, Намаци.
– Да, сэр, стоило бы, – легко соглашается Зара.
– Есть ли что-то ещё, о чём я должен знать? – спрашивает Рурк.
– Нет, сэр. Можете идти отдыхать. Всё в порядке.
– Да, пожалуй, пойду. С таким руководителем службы безопасности, как ты… Действительно, можно отдыхать спокойно.
Рурк возвращается к двери, но она не открывается при его приближении.
– Странно, – он оборачивается к Заре, стоящей рядом со столом. Она смотрит на него не с тем же вежливым почтением, что мгновение назад – а с жестокой улыбкой, больше похожей на оскал, обнажающий под губами ряд мелких, острых зубов.
– Всё же есть одна вещь, которую вы должны знать, – спокойно сообщает Зара, выуживая из-под стола короткоствольный револьвер и направляя его прямиком на уровень груди Рурка. – Ты, сука, труп.
– Становится любопытно, – неуместно веселится Рурк.
– Ты ещё ничего не видел, блядь.
