― Он хотел помочь мне сбежать от тебя, ― губы Мейв искажаются в ухмылке, сквозь которую, наряду с весельем, сочится горечь, когда она продолжает: ― Он хотел узнать, не изнасиловал ли ты меня.
Убираю от нее руки. Чувствую, словно мне дали под дых. Но я не отстраняюсь и не отвожу от нее взгляда.
Ухмылка сползает с ее прекрасных губ, Мейв тяжело вздыхает. Похоже, она потеряла и силы, и надежду.
Сердце у меня в груди начинает колотиться, поскольку она не спешит рассказать мне, что ответила на вопрос этого маленького говнюка.
― Я прикончу этого ублюдка, ― вырывается у меня, и Мейв хватается за мой свитер, как будто может остановить захлестнувший меня приступ ярости.
― Я велела ему уйти. Сказала, что я в порядке. Не бери в голову.
Я не отвечаю ей, и она, отпустив свитер, обхватывает ладонями мое лицо.
― Пожалуйста. Пожалуйста, не трогай его.
Внезапно мне все становится предельно ясно. Я убираю ее руки от своего лица.
― Не трогать его, да? ― хмыкаю я. Она запала на ебаного Киана?
Тянусь к ручке водительской двери джипа. Руки Мейв безвольно падают на колени.
― Он просто старался быть другом.
Достаю ключи из замка зажигания.
― Пойдем навестим Деклана, ― берусь за ручку двери, собираясь выйти.
― Я не выйду из этой машины, пока ты не пообещаешь мне, что не причинишь вреда Киану.
Я смеюсь.
― Я не причиню ему вреда, ― ложь легко слетает с языка.
Мейв качает головой.
― Ты лжешь.
Чего она от меня ожидала? Он, черт возьми, обвинил меня в том, что я ее изнасиловал. Мелкий гандон, вмешивающийся в мои дела.
― Так и есть, ― я знаю, что должен отрицать это, но я взвинчен донельзя, чтобы играть в игры. В такие моменты понимаю, что я ― не сын своего отца. Я ― нечто совершенно другое. Показывать свои эмоции, раскрывать перед другими карты ― значит проявлять слабость. Мне следовало бы с улыбкой проворачивать нож в ее сердце, но я не могу.
― Я заставлю его пожалеть, что он вообще подошел к тебе.
― Джек, я не хочу отвечать еще за кого-то. У меня и без тебя хватает забот.
Я не отвечаю ей. Не могу. Я собираюсь наказать его. Снова тянусь к ручке двери.
― Так ты не хочешь увидеться с братом?
― Ты убил Фредди? ― ее слова пронизаны страхом.
― Нет, ― я отпускаю ручку.
― Джек, не надо делать вид, что ты потрясен. Вообще-то, ты убил Мясника, ― ее взгляд затуманивается, как будто она возвращается в ту комнату.
― Он хотел изнасиловать тебя, ― выплевываю я, едва шевеля губами. Мейв предпочитает промолчать.
― Кто тебе сказал, что я убил Фредди? ― я собирался, но не сделал этого.
― Я не скажу. Не хочу добавлять еще одного человека в твой смертельный список, ― произносит она, скрещивая руки на груди.
Мне хочется ее заставить, но приходится сдержаться.
― Фредди я не убивал, ― спокойно отвечаю, и она медленно поворачивается ко мне лицом.
Пристально вглядевшись в меня, Мейв облегченно выдыхает.
― Ладно.
― Ты все еще хочешь встретиться со своим братом?
Наконец, она открывает дверь джипа и выходит. Я следую за ней по дорожке, ведущей к главному входу в больницу. В холле царит тишина, сопровождающая нас на протяжении всего пути до палаты Деклана. Дальше большого смотрового окна я не иду. Вижу, что он спит в своей кровати.
― Я ненадолго оставлю тебя, ― Мейв кивает и заходит в палату. Она не просит меня пойти вместе с ней.
Оставив ее, направляюсь в дальнее крыло больницы, туда, где лежит Финн. Шей уже тут как тут, сидит у дверей палаты.
― Он не хочет никого видеть, ― сообщает мне Шей, сворачивая газету и поднимаясь со стула.
― Ты не видел Киана? ― вместо ответа спрашиваю я. Все мои мысли занимает этот рыжий долбоеб.
― Нет, давненько его не слышно, ― отвечает Шей, вопросительно глядя на меня.
Настроение портится окончательно. Захожу в палату к Финну. Заправленная кровать пуста, а инвалидное кресло припарковано возле окна. Он не оборачивается, но я не могу скрыть радостной улыбки от того, что вижу его живым.
― Я не хочу никого видеть, ― произносит он глухо.
― Рад, что ты жив.
Он разворачивает кресло, и я стараюсь сосредоточиться на его лице, а не на ногах, которые теперь бесполезны.
― Ты должен был дать мне умереть.
Кто я такой, чтобы его осуждать?
― Когда шел сюда, рассчитывал, что ты будешь непрестанно благодарить меня. Ожидал, что ты расцелуешь меня в задницу, ― я присаживаюсь на край кровати.
― Ну, спасибо.
Смеюсь над его словами благодарности, звучащими совершенно обратно, и, похоже, моя радость его бесит.
― Джек, ― Финн придвигается ближе ко мне. ― Какая польза от меня в таком состоянии для семьи? ― показывает он на свои ноги.
― Нам всегда требуется, чтобы кто-нибудь отвечал на звонки.
― Пошел ты, ― эта злость так не свойственна ему, но именно на такую реакцию я и рассчитываю. Все, что угодно, лишь бы не это поражение в его глазах.
― Ты можешь купить машину с автоматической коробкой и разъезжать за рулем. Ты все еще ты, Финн, ― я встаю с кровати.
― Слушай, просто оставь меня в покое! ― он откатывается к окну, поворачиваясь ко мне спиной.
― Так, значит, ты собираешься вести себя как гребаный калека. О’Риган, который только и делает, что жалеет себя.
Дверь открывается, и, к моему удивлению, на пороге появляется отец. Финн оборачивается, и в выражении его лица появляется что-то худшее, чем поражение. Я вижу стыд в его взгляде, когда он смотрит на моего отца. Мне не нужно видеть его, чтобы понять, о чем он думает. Поскольку дядя бесполезен, его следует ликвидировать. Я могу предположить, что эти же мысли проносятся и в голове у Финна.
― Лиам, ― неуверенно произносит дядя.
― Как ты себя чувствуешь? ― отец закрывает дверь и бросает взгляд на меня, прежде чем вернуть внимание к Финну.
― Нормально.
― Хорошо. Доктор объяснил мне, что пуля задела один из верхних шейных нервов у основания черепа, ― отец меряет шагами палату. ― Из-за этого тебя и парализовало.
Финн кивает, переводя взгляд между нами.
― Есть надежда, что я снова смогу ходить?
― Никакой, ― отец стучит большим пальцем по нижней губе. ― Ты что-нибудь помнишь? Не заметил ничего подозрительного перед тем, как в тебя выстрелили?
Молодец папа. В вопросах он не сдерживается. Лично я дал бы Финну чуть больше времени.
― Я смотрел на Джека, когда мы с ним разговаривали… ― отвечает дядя, положив руки на бедра. ― И это все. Следующее, что я помню, ― это боль.
― Значит, ничего, ― констатирует отец так, будто Финн, как свидетель преступления, бесполезен.
― Извини, что ничем не могу больше помочь, Лиам.
Я пытаюсь сдержать усмешку, слыша сарказм, сочащийся из его слов. Отец этого не улавливает.
― Ничего. Я найду того, кто это сделал.
― Дам вам двоим наверстать упущенное. Я, пожалуй, пойду, ― говорю я, не желая стать участником атмосферы неловкости, которую всегда создает отец, когда пытается проявить сострадание.
Финн трогает колеса, как будто испытывает желание отвернуться к окну, но не хочет перед моим отцом показать свою слабость. Дядю не должно это волновать. Лиам, в любом случае, считает его слабым.
Я встречаюсь взглядом с отцом.
― Там, за дверью, встретил Шея. Может, ты подбросишь его туда, где он остановился?
Другими словами, избавиться от него.
― Без проблем, ― больше не взглянув на Финна, я оставляю их двоих.
ГЛАВА 28
МЕЙВ
Деклан немного поправился. Я давно не видела своего брата настолько здоровым и полным сил. Впалые щеки округлились, в глазах появился живой блеск. Как бы ни старалась отогнать о себя мрачные мысли, я чувствую себя очень виноватой перед ним.
Когда Джек возвращается за мной, я не задерживаюсь. Несмотря ни на что, я хочу, чтобы прогресс с лечением брата продолжался, и сделаю все для этого. Если для этого нужно быть с Джеком поласковее ― я готова. Пытаюсь задвинуть нашу ссору в дальний угол сознания и собираюсь поблагодарить его за все, что он сделал, но за его спиной вырисовывается еще одна фигура. Это Шей.
