Рука Рона легла ему на пах. Гарри ахнул и шире расставил ноги, чтобы обеспечить лучший доступ. Но тут ласкающие прикосновения исчезли. Он потянулся вслед за ускользающими от него руками.
- Ты точно не передумал? - услышал он вопрос, будто сквозь вату. Гарри даже не понял смысла фразы, настолько ему не хватало прикосновений. Он тихонько захныкал, протягивая руки к человеку, который дарил ему такие потрясающие ощущения. Этот человек был рядом, и Гарри сделал шаг вперед, вжимаясь в мускулистое тело.
Больше не было сказано ни слова. Рон повел Гарри к кровати, именно такого вида, какого боялся накануне Гарри, на ходу раздеваясь сам и раздевая любовника. На покрывало они упали уже вдвоем и обнаженные. Некоторое время они целовались, пытаясь соприкоснуться как можно большей площадью тела.
Но Гарри этого было мало. Невообразимо мало. Он заглянул в широкие черные зрачки партнера, окруженные ярко-голубыми радужками и представил, как тот входит в него, Гарри скрещивает ноги над покрытыми веснушками ягодицами и извивается от наслаждения, придавленный к кровати крепким теплым телом.
Рыжий что-то прорычал сквозь зубы, и в Гарри толкнулось что-то огромное и скользкое. Он закричал от невыносимой боли, по щекам поползли тонкие дорожки слез. Гарри попытался отодвинуться, судорожно сжался, но от этого стало еще хуже.
- Больно, не надо, пожалуйста, больно, - шептал Гарри, умоляюще вглядываясь в затуманенные почти черные глаза любовника. Тот не отвечал ничего, только гладил его по бедру и медленно, но неумолимо притискивался внутрь. После нескольких мучительных толчков Гарри вдруг выгнулся и застонал. Боль никуда не исчезла, просто к ней добавилось еще и удовольствие. С каждым новым толчком Рона, он чувствовал новую вспышку боли, а за ней - не менее острую вспышку удовольствия. Член, поникший было, снова стал твердеть, и, зажатый между двумя животами, приносил довольно приятные ощущения.
Гарри, может, даже и стало бы нравиться происходящее, если бы член у рыжика был поменьше, и ему не было бы так больно. Тут Рон дернулся и, с совершенно счастливым выражением на лице, обмяк. Поттер почувствовал, как внутри разливается тепло. Рон приподнялся на локтях, одновременно выходя из него. Гарри непроизвольно дернулся и закусил губу. Рыжий смотрел виновато:
- Какая же я сволочь. Ты даже не…
На член Гарри легла рука и стала его ласкать. Но прикосновения отзывались где-то внутри неприятными уколами. Подросток убрал руку и прошептал:
- Не надо.
Рон поднял на него блестевшие от слез глаза:
- Я идиот. Я столько об этом мечтал и все испортил. Прости меня, прости…, я виноват, - шептал рыжик, целуя желанное тело, куда попадет.
Гарри тяжело вздохнул, привлек к себе друга, у которого явно прогрессировала истерика, и успокаивающе гладил его по спине и голове, пока тот не заснул.
Потом он поднялся, оделся, сдерживая стоны, когда ему приходилось нагибаться, и, бросив разочарованный взгляд на даже во сне хмурящегося друга, вышел из комнаты.
Глава 17. Неужели я все-таки допишу этот … понедельник?
Гарри брел по коридору, совсем не скрываясь. По иронии судьбы он не попался на глаза ни Филчу, ни Снейпу, ни какому-нибудь другому преподавателю, патрулирующему школу. Он шел, пошатываясь и всхлипывая: ему было не только физически плохо, но и душевно. И душевно, наверно, на порядок хуже.
Рон, один из двух людей, на которых он мог положиться всегда. Друг, к которому можно было обратиться, несмотря ни на что. Да, они не всегда ладили, но столько вместе пережили!
С ним творилось что-то непонятное - это Гарри знал и раньше, зато теперь он уверился, что это «что-то» определенно ничего хорошего ему не обещает. Даже старший Малфой на это «что-то» повелся. Поттер определенно видел его расширившиеся зрачки. Да что там Малфой! Даже Рон, и тот не устоял.
«Знакомьтесь, Гарри Поттер - человек… и афродозиак», - пошутил про себя подросток. Скорее всего, его кто-то проклял. Гарри поежился, представляя, как за ним бегает вся школа. На мгновение ему захотелось запереться где-нибудь и не выходить «на люди» вообще. Если бы можно было спросить у Гермионы, но девушка ни за что бы от него не отлипла, пока не выпытала бы все подробности. У кого он еще мог спросить? Гарри не мог даже представить, что разговаривает о таком с Дамблдором. Значит, МакГонагалл тоже отпадает, впрочем, как и Помфри - обе первым делом потянут его к директору. Вот если бы у него со старшим Малфоем были отношения получше, с ним можно было бы поговорить. Теперь, когда они условно безопасны, можно попробовать. Не зря же Малфой его тогда спас. Так что можно сказать, что он опробовал на себе гаррино проклятье целых два раза.
В принципе, таких взрослых, к кому действительно можно было бы пойти с такой проблемой, в Хогвартсе не было. Снейп наверняка знал, что случилось, но идти к нему Гарри даже не думал. Собрать бы кости после завтрашнего «разговора».
Поттер хлопнул себя по лбу. Как же он мог забыть, что есть взрослый, к которому всегда можно пойти со своей проблемой, который принял бы его любым, что бы он ни сделал. Ремус. Гарри все равно собирался ему написать.
А ведь оставались еще два вопроса: кто это сделал и как себя вести с Роном. Первый вопрос он в таком состоянии обдумывать отказывался. Что до второго… Отчасти, в сложившейся ситуации виноват не настолько рыжик, насколько сам Гарри. Ведь с ним такое не в первый раз. У него был шанс отказаться. Даже два. С какой стати он согласился?
А ведь он еще и подстегнул Рона легилименцией. Он был практически уверен, что те картины, которые он воображал себе, видел еще и рыжик.
« А в фантазиях все это выглядело намного приятней, - мелькнула непрошеная мысль, - находят же в этом некоторые люди удовольствие. Да, все это, конечно, приятно: поцелуи, прикосновения, ласки, но окончание… - Гарри вздрогнул, - это если мне так паршиво, то как себя будет чувствовать Рон? Как бы было хорошо вернуть время назад, все забыть, как страшный сон».
Гарри резко остановился. Пусть он не в состоянии все это забыть, но он может заставить забыть обо всем Рона. Летом обливиэйт у него прекрасно получался. Какие там у него побочные действия? Головная боль?
В голове Гарри созрел план.
* * *
- Массаж, - повторил Северус. - Без всякого сексуального подтекста?
- Если не захочешь, то без.
- Масло нужно?
Люциус лишь кивнул, занятый трансфигурацией дивана в довольно высокую кушетку. Северус лег на живот, подставляя спину сильным рукам.
- Я только одно не пойму, что его во мне привлекло. Информацию можно было выпытать миллионом других способов. А на меня у него еще должно было встать. Не сказать, что я сильно привлекательный мужчина.
