Драко застыл, затаив дыхание. Отец… отдыхал на кожаном диване. Без мантии, в одной рубашке и брюках. Трусов, как и на большинстве чистокровных, на нем не было. Не любили потомственные волшебники эту деталь одежды. Привыкнув к просторным мантиям и домашним халатам - ни под первое, ни под второе белье не предусматривалось - они предпочитали свободу во всей остальной одежде.
Как юноша разглядел подобную деталь? Очень просто. Брюки, как, впрочем, и рубашка, на мужчине были расстегнуты. А занимался он…не совсем тем делом, на которое можно было бы смотреть его сыну.
Он мастурбировал. Откинувшись на спинку дивана, по которой рассыпались пряди его платиновых волос, и закусив нижнюю губу, он легонько гладил аккуратный, довольно длинный, но не особенно толстый член по всей длине, большим пальцем лаская головку. Вторая рука скользила по его телу: длинные аристократические пальцы потерли сосок, пробежались по животу, серебристым волоскам в паху, осторожно сжали яички и продолжили свое путешествие в обратном направлении.
Люциус был прекрасен. Драко понимал, что ему необходимо уйти, пока отец его не заметил. Тем более, что у Люциуса стоял ментальный щит, который просто трещал по швам.
Но Драко не мог отвести восхищенного взгляда. Уйти сейчас казалось ему просто кощунством. Это было самое восхитительное и возбуждающее зрелище, которое он видел. Тем более, что…у него была эрекция! Собственно, первый раз в жизни. Ранее он был лишен подобных подростковых «радостей».
Юноша не жалел, что он остался. По крайней мере, в этот момент. Если бы он ушел, он бы не увидел, каким одухотворенным делается лицо отца во время оргазма, не наслаждался бы видом его члена, извергающего струи белой жидкости, оседающей каплями на черном шелке брюк и кремовом атласе живота, не услышал бы его стонов, не почувствовал бы настоящего вожделения и удовлетворения, когда щит все же не выдержал и выпустил наружу все таившиеся за ним эмоции.
Это было последней каплей. Драко и не знал, что это так сладко, так мучительно ярко и невозможно приятно - получать оргазм.
Люциус тем временем спокойно почистил себя, застегнул и расправил заклинанием одежду, заклинанием же собрал волосы, и только потом поднял голову.
Сказать, что Драко почувствовал отцовскую злость - на самом деле ничего не сказать. Нет, Люциус не был зол, он был невозможно разъярен, хотя внешне это почти никак не передавалось. Разве что жилка на виске дергалась и зрачки сузились.
Драко растерялся. Теперь пришли и замешательство, и стыд, и смущение, и понимание неправильности происходящего. Он… отец…такой ситуации не должно было случиться.
- Прости, - виновато прошептал Драко и посмотрел Люциусу в глаза. - Меня тут не было. Я только что пришел.
Взгляд старшего Малфоя стал неосмысленным, буквально на несколько мгновений. Потом Люциус пришел в себя и заметил Драко, который тем временем уже отошел к двери.
- Добрый вечер, Драко, - сердито посмотрел он на сына. - Позволь узнать, что ты тут делаешь?
- Извини, отец, я не заметил охранные заклинания. Больше такого не повториться.
- Очень на это надеюсь. А пока будешь наказан. Неделю никаких лошадей. Понятно?
Драко вынырнул из воспоминаний и понял, что где-то на окраине его сознания его что-то беспокоит. Прислушавшись к себе, подросток понял, что это чужие эмоции. Причем очень близко, буквально в пару метрах.
Человеку, эмоции которого чувствовал Драко, откровенно не позавидуешь. Ему противно, стыдно, больно, он отвратителен сам себе, ему кого-то жалко, он смущен и растерян.
Почему он так хорошо различает все оттенки чувств чужого человека? Значит, человек не чужой.
«Отец в комнате, крестного я не чувствую вообще никогда, Панси не обладает подобным эмоциональным диапазоном. Неужели Поттер?»
Драко стало интересно, и он выглянул за дверь их с отцом апартаментов. Он не ошибся - действительно, Поттер. Стоит, прислонившись к стене. Выглядит паршиво: бледный, с запавшими глазами, губа кровоточит. В руке бутылка огневиски. Ему повезло, что Драко поставил на этот коридор отвлекающие чары. Иначе его бы уже давно кто-нибудь выловил.
Поттер тихо застонал и, резко откинув голову назад, сильно ударился о стену.
- Поттер, тебе плохо?
Гриффиндорец приоткрыл один глаз:
- Малфой, - грустно заключил он, - наиболее подходящее окончание этого вечера.
- Поттер, что с тобой? Может, Помфри позвать? Я же вижу, с тобой что-то не так.
- Да, мне плохо. Можешь радоваться. Хочешь, можешь посмеяться, разрешаю. Если хочешь, можешь меня добить, как мне стать, чтобы тебе было удобнее?
Поттер говорил так, как говорят люди, которым все равно. Драко прислушался к эмоциям. Шок, глубокое потрясение, сожаление…
- Не с кем смеяться.
- В смысле? - на Малфоя смотрели уже два зеленых глаза, какого-то болотного оттенка.
- Смеяться над кем-то интересно компанией. Что бы было кому слушать твои остроты, восхищаться твоим умом и чувством юмора. В одиночку издеваться не имеет смысла.
- Почему не с кем?
- Да потому, Поттер, что теперь я изгой. Мне абсолютно не с кем поговорить.
- Разговариваешь же ты со мной?
- Потому и разговариваю.
- А мне всегда казалось, что ты задираешь меня для собственного удовольствия, - Поттер, пошатываясь и поморщившись, отошел от стены и непонимающим взглядом осмотрел бутылку.
- Поттер, ты же пьяный!
- Не-е, Малфой, я всего пару глотков из этой бутылки выпил. Для храбрости.
Драко усмехнулся:
- По-моему, как раз этого у тебя всегда было в избытке. Так ты не сказал, что с тобой. Тебя кто-то побил?
- А что, похоже? - Поттер зашатался и, если бы Драко не подхватил его, наверняка бы упал.
- Нет, но выглядишь ты не особо хорошо.
- Х-хочешь сказать этому человеку спасибо?
Драко всмотрелся в лицо гриффиндорца. Капельки пота на лбу, глаза закатываются. Без колдомедика тут точно не обойдешься.
- Да, Поттер, найду этого…ублюдка и скажу ему просто огромное «СПАСИБО», - злобно прошипел Драко.
- Малфой, ты, наверно, моя галлюцинация.
Драко стало смешно.
- Почему ты так думаешь?
- Ты такой, - Поттер вздохнул, - милый. В реальном мире Малфой не такой.
- Да?! Я всегда считал себя, по крайней мере, симпатичным.
- Нууу, да. Он, наверно, красивый, но такой, такой…
- Какой?
- Холодный, ледяной, понимаешь, ни одной эмоции, как кукла.
- Надо же, - покачал головой Драко.
Поттер ущипнул себя и тихо вскрикнул:
- Если это галлюцинация, почему я чувствую боль?
