— Привет, Прекрасная, — коварно подмигивает, но не упускает из виду ни малейшего знака с моей стороны, вдруг я что-то сумею скрыть от него.
— Ну, привет, Шацкий, — повторяю за ним.
— Поехали? — встает полубоком, указывая на машину, а потом протягивает свою ладонь и ждет. Кажется, он дрогнул, когда я сначала попыталась отрицательно махнуть головой, но я все же вложила свою руку в его и крепко сжала пальцы. Он так обрадовался, но замаскировал вспыхнувший восторг.
— Поехали, — согласилась.
Город погружался в ночную жизнь, набирая обороты красивого освещения по всем улицам. Как будто ничто не могло усыпить его. И есть внутреннее свечение, словно сердце, которое гоняет «кровь» в жилах, только эти краски в виде тех же машин окрашивают город в разнообразные огоньки. Мы молчали, но наша тишина не была гнетущей. Но все же внутреннее волнение во мне бушевало с силой, от которой никак не могла спокойно дышать, особенно рядом с Шацким. Что же мы будем делать, если наши пути разойдутся. Я испугалась. И он заметил, как я свела колени, поза буквально кричала о напряжении.
— Куда мы едем? — задаю вопрос, но не смотрю в его сторону.
— Не знаю, — так просто говорит, и я от удивления всё-таки оборачиваюсь, чуть ли не раскрыв рот. Я не нашлась что ответить, а Артем хохотнул. — Не волнуйся, Вась. Я не краду тебя, а просто хочу поговорить. Мы едем на набережную, туда, где все началось, — голос глубокий, гортанный. Во мне вспыхивает пожар желания. В голове столько образов переменяются кадрами, когда мы с Артемом сплетали души в единое целое, и я чувствую жар по всему телу. Все началось с условности, и скорее же ею закончится. Я поникла, ожидая такого конца. Сделав пару кругов, как будто Шацкий собирался с мыслью, мы все же остановились, и мужчина заглушил мотор. На улице был легкий ветерок, а на мне всего лишь тонкая блузка да юбка, конечно, я продрогла. Как заботливый мужчина, Артем скинул с себя пиджак и накрыл им меня, подарив чуть своего тепла моему телу.
— Спасибо, — смущенно благодарю, и он лишь кивает, продолжая хмуриться. Мы держались за руки, как делают обычные пары, и направлялись к бетонному ограждению, чтобы насладится видом реки. Заправив выбившуюся прядку волос, я облокотилась о стену, готовясь к самому непростому разговору в своей жизни. Артем тоже молчал.
— Я, наконец, понял, как многое не видел вокруг себя, — вдруг обронив слова, нарушает гнетущую тишину, которая вовсе не кажется такой тихой. Улица кипит жизнью, звуками и запахами, но только не нашим разговором. Встаю прямо, приготовившись сказать о беременности, и только я открываю рот, он притягивает меня к себе и крепко целует в губы, что дух захватывает. Я обвиваю его шею руками, притягивая к себе любимого так, что кажется уже невозможным еще больше притянуть. Вкладываю в поцелуй все, что так наболело, что так рвалось наружу. И Артем это принимает, он так же делится своим порывом, награждая и лишая разума напрочь. Затем, он разрывает поцелуй, задыхаясь от нехватки воздуха. И я дышу тяжело, будто забвение наступило, но миг все еще с нами. — Выходи за меня замуж, Прекрасная, — делает предложение и смотрит в упор. Я было подумала, что мне послышалось, просто промолчала. Ведь мой разум все еще под кайфом от любви к Шацкому. Он рассмеялся, и стал гладить по щеке. — Что скажешь? — А потом на меня обрушивается реальность, потому как я чувствую все, что сейчас происходит.
— Что? — пискнула, не веря своим ушам. Видимо произнесенное предложение Артема только дошло до моих мозговых центров.
— Я зову тебя замуж, что скажешь? — повторят серьезно, не выпуская из крепких объятий. Кажется, его пиджак сейчас валяется на тротуаре, но мне по-прежнему тепло. Мышцы тела Шацкого напряглись, и я коснулась его щеки.
— Ты не шутишь? Это опять проверка? — я ищу в его взгляде подвох. Как тогда, он вновь решил мне предложить особую инструкцию? Артем расслабился, и мотнул отрицательно головой.
— Никаких условностей и инструкций. Я серьезен, как никогда. Что скажешь? — не отводя от меня своего взгляда, он теперь гладит мою спину.
— Сначала, я должна тебе кое-что сказать, — отчего-то в моем голосе слышится неуверенность. Артем готов выслушать, потому не торопит, пока я соберу в кулак всю свою смелость.
— Я беременна, — выпаливаю так быстро и тихо, что, кажется, сама не расслышала. Артем замер, и я вздернула головой кверху, посмотреть реакцию мужчины. Сначала мне показалось, что все – мир рухнул, и вот-вот задрожит под ногами земля, но через пару секунд все взорвалось новыми красками. Шацкий схватил меня и стал кружиться, заливаясь смехом. И я последовала его примеру. Проходящие люди мило улыбались, пряча смущенные лица от разыгравшейся сцены влюбленной пары. А потом Артем остановился, переводя дух. Он так светился, что мог своим ярким лучом осветить весь город. Я заплакала, но не от боли или обиды, а от счастья. Поняла, что я ему нужна, и наш малыш тоже.
— Теперь-то ты скажешь мне "да"? — игриво говорит, обрушивая поцелуй за поцелуем на мои губы.
— А разве, я дала тебе отрицательный ответ? — отвечаю, обнимая любимого. Слышу, как трепетно бьется его сердце в унисон с моим.
— Значит, это "да"? — не унимается.
— Да, — отстраняюсь и с улыбкой киваю головой. — Да, Артем! И еще раз да! — и мы вновь сливаемся в поцелуе, только теперь более нежном и трепетном.
ЭПИЛОГ
Спустя три месяца.
Это был самый замечательный день в моей жизни. Я по-настоящему ощутил тепло от любимой девушки – что я ей абсолютно не безразличен. Смотрю на свою правую руку, где красуется золотое обручальное колечко, тру пальцем, пытаясь осознать, как круто повернулась жизнь. И я рад, что именно все карты сложились таким образом. Конечно, не без помощи друзей, родителей, но все-таки к общему знаменателю мы с Василисой пришли сами. Незадолго до свадьбы, я все рассказал своей невесте. О ее споре с Лерой, о приказе моего отца – найти любой способ или возможность, но удержать меня здесь, в России, и не дать совершить самый неоправданный поступок в моей жизни – это жениться на той, кому я совершенно не нужен. Кстати, о Линде, девушка развелась спустя пару недель брака. И каково было мое удивление, что ее мужем стал известный молодой модельер, которому мы проводили пиар кампанию. «Меджикал.трендс» — это его компания, но он намеренно нанял доверительные лица, чтобы воспользоваться нашими услугами. Мистер Сайлз знал, что некогда Линда приходилась мне «возлюбленной». Потому, чтобы не рисковать своим бизнесом, счел правильным решением провести сделку через третьи лица. Мой отец, Борис Артемович, ходит довольным всем произошедшим. Мама и он безумно рады, что вскоре станут дедушкой с бабушкой. А сама Анна Дмитриевна вместе с мамой Василисы, Светланой Степановной, просвещают молодую жену в будущей роли матери. Моя прекрасная Васька не знает куда деваться от них, но принимает любой совет с улыбкой и пониманием. Ведь для обеих семей все стало таким неожиданным, но совершенно долгожданным. Отец Василисы вновь вернулся в бизнес, устал сидеть на даче. И теперь ее родители живут в городе. Я забрал Прекрасную в свою квартиру, хоть и пришлось уговаривать целый месяц, но она не устояла перед комнатой, в которой будет расти наш мальчик. Это еще одна новость, и ее мы пока не сообщаем никому. В семье Шацких будет еще один мальчик, но называть Борисом не будем. Хватит. Моя жена так расстроилась, что придется следовать этой традиции, что перед УЗИ расплакалась. Заверив ее, мы оба были счастливы увидеть сформированный силуэт малыша, а потом еще и сердечко послушать. В тот момент я, наверное, сам прослезился, но быстро смахнул слезинку, чтобы не волновать Васю.
— Ты чего не спишь? — сонным голосом спрашивает Василиса, перевернувшись на бок ко мне лицом. Небольшой животик уже не позволяет девушке спать так, как она любит больше всего. Я притянул ее к себе, взяв в свою руку ее, положил к себе на грудь. Василиса прижалась ко мне, поцеловала в плечо, а потом нашла и губы. Манящий и сладкий поцелуй возрождает вожделение, которое рядом с ней просыпается с молниеносной скоростью. Но оба устали после сегодняшнего дня: суматошного и счастливого. Подготовка шла полным ходом, и ее организовывали наши мамы вместе с Лерой и Тимофеем.
