Шуршание одежды, треск застегиваемой молнии высоких сапог, шорох пальто и маму из квартиры словно ветром сдуло.
Я осталась одна. Снова наедине со своими мыслями, что подобно паутине липли и липли. И вроде отмахнешься от них, но незримое их присутствие всё равно остается на коже.
Мерзкое, щекочущее, раздражительное.
Собралась в университет, но замерла у порога квартиры, почти покинув ее пределы. Поняла, что никуда не хочу идти. Ничего не хочу. Не могу видеть кого-либо, общаться с кем-либо и даже просто двигаться. Такой апатии, смешанной с отчаянием и приправленной сверху опустошением, у меня не было еще никогда.
Захлопнула дверь, безвольно повесила руки вдоль тела и не отреагировала, даже когда с плеча соскользнул на пол рюкзак. Просто села рядом с ним и привалилась спиной к комоду. Стукнулась затылком о деревянный ящик и прикрыла глаза.
Длинный вдох и такой же выдох не принесли за собой никакого облегчения. Лишь боль в висках стала давить еще сильнее.
Скидывая на ходу верхнюю одежду и ботинки, направилась в свою комнату, намереваясь спать до маминого возвращения с работы. Да хоть до конца жизни, лишь бы перестать думать о том, в какой тупик из лжи и лицемерия загнала себя самым обычным молчанием.
Выключила телефон и швырнула его под кровать. Там ему и место. Всё равно, теперь мне не позвонит Вилка, не напишет Артем. Мама на работе, её сегодня не до меня. А Игорь… я так и не поняла, кто я для него и не уверена, что когда-нибудь он снова появится в моей жизни.
Возможно, в актовом зале университета на той старой потрескавшейся сцене всё и закончилось.
Не заметила, как провалилась в сон. Словно медленно и плавно утопала в мягком облаке, что накрывал меня с головой и укутывал мягким коконом. Просыпалась лишь несколько раз: сонно смотрела в окно, за которым было все еще светло, хоть и пасмурно, и снова засыпала.
Жалко, что облачный кокон не был не звукоизоляционным.
Звонок в дверь и последовавший за ним стук вывел меня из укрытия сна, в котором было чертовски уютно.
Нехотя скинула с себя одеяло и взглянула в окно. Уже темнеет. Наверное, мама впопыхах забыла ключи от квартиры.
Прошла в прихожую, перекинула волосы на одно плечо и открыла дверь, ожидая увидеть родительницу, но вместо нее за порогом стоял Игорь.
Злой, колючий и… уставший. Ему бы тоже не помешало немного сна.
— Впустишь? — указал он подбородком вглубь квартиры.
— Проходи, — отступила, пропуская его внутрь.
Можно было бы взбрыкнуть, встать на дыбы и показать зубки, ведь я обижена. Но что-то внутри подсказывало, что во всех этих вывертах нет абсолютно никакого смысла.
Если Игорь пришел сам сразу после своего рабочего дня, то вряд ли он это сделал ради того, чтобы посмотреть на капризы тощей лани.
— Я пригласил Ольгу Леонидовну в ресторан, — начал он, остановившись у комода.
Пиджак расстегнут, руки спрятаны в карманах брюк.
— Зачем?
— Думаю, нам стоит поговорить с ней о нас.
— Угу, — кивнула я сдержанно и прикусила внутреннюю сторону щеки. — О нас? Есть «мы»?
— Диана, — выдохнул Игорь устало. Сделал уверенный шаг ко мне и остановился, глядя на меня сверху вниз. — Я это делаю для тебя. Думаю, нам обоим, и, в первую очередь, тебе будет лучше, если мы с твоей мамой обговорим всё начистоту и сгладим все возможные острые углы, не доводя дело до конфликта, который возник у нас с Виолой.
— Как она, кстати? — сердце сжалось при упоминании имени подруги.
— Вчера попросила увезти её в загородный дом. Сегодня утром попросила денег на салон красоты. Всё как обычно, — хмыкнул и, склонив голову набок, заглянул мне в глаза. — А как ты?
— Не знаю, — обняла себя на плечи и опустила взгляд на носки его туфель.
— Иди ко мне, — шепнул он ласково и в следующее мгновение мой лоб уперся в широкое плечо.
На спину легли теплые руки и мягко прижали меня к крепкому торсу, скрытому слоями одежды.
— К чему тогда был весь этот спектакль вчера, если сегодня всё стало как обычно? — не понимала я, вдыхая его запах.
— Это Виола. Она знает, как красочно начать, но не знает, как закончить.
— Странно всё это, — поморщилась и отстранилась, чтобы заглянуть в бездонные голубые глаза, в уголках которых пролегли морщинки усталости. — Думаешь, она смирилась?
— Мне плевать, — отрезал он и прильнул к моим губам, с жадностью воруя поцелуй.
— Игорь! — оттолкнула его и стерла поцелуй тыльной стороной ладони. — Не будь эгоистом. Она твоя дочь. Не последний человек в твоей жизни.
— Диана, — едва сдерживал он себя от срыва. — Думаю, когда у нее появится мужчина, я буду последним, у кого она спросит разрешения быть с ним. Она уже давно не ребенок и я достаточно пожил для того, чтобы самому принимать решения, касаемо моей личной жизни.
— А меня ты спросить не хочешь? Что я решила, тебе неинтересно?
— Тебе не нужно ничего решать, — отрезал он. — Достаточно того, что ты открыла для меня дверь и впустила внутрь.
— Ты повторяешь вчерашний день, Игорь. Думаю, тебе лучше уйти, — обошла его стороной и направилась в кухню, словно там меня ожидало укрытие.
Эгоист. Каждая его клеточка, каждый мускул кричали об эгоизме. Его волнует только собственная персона и ее удовлетворение. А к любой ране дочери достаточно приложить денег, чтобы всё прошло.
Прошла в кухню, задвинула стул под стол и оперлась ладонями о его высокую спинку, мрачно свесив голова.
Я устала. Головная боль стучащая в висках, словно умоляла послать всё к чертям собачьим и отдохнуть от любого человеческого присутствия рядом. События последних полутора месяцев привели меня к точке, начиная с которой каждый шаг подобен шагу по минному полю.
И я стою. Просто стою и боюсь сделать самый маленький шаг. Потому что даже он может привести за собой последствия подобные разрушающему взрыву.
— Тебе не кажется, что ты слишком много думаешь о комфорте других? — раздалось совсем рядом.
— Игорь, — выдохнула и прикрыла на мгновение глаза. — Я не могу не думать о комфорте дорогих мне людей. Понимаешь?
— Понимаю, — пальцы коснулись шеи, скидывая волосы с плеча. Кожи под мочкой уха коснулось горячее дыхание. — Но почему при этом твой собственный комфорт оказывается на последнем месте? Всем не угодишь, Диана.
— И что теперь? — отчаянно игнорировала губы, нежно ласкающие шею. — Быть такой же эгоисткой как ты?
— Рядом со мной… — шептал он, словно уводя в туман, в котором меня не найдут даже мои мысли. — …ты можешь быть эгоисткой.
- Игорь, — выдохнула его имя, облизнув пересохшие губы.
— Забудь, — сильные руки притянули меня к его телу. — Есть только ты.
Горячие губы продолжали блуждать от шеи к плечу. Волна жара зародилась в пояснице, прокатилась по всему телу и сконцентрировалась внизу живота, сокращая сладким спазмом потаенные мышцы.
— Игорь, — последняя отчаянная попытка. — Тебя мама ждёт в ресторане и…
— Подождёт, — оборвал он меня на полуслове.
Развернул лицом к себе и усадил на стол, отшвырнув ранее задвинутый мной стул в сторону.
С жадностью напал на рот, уничтожая любое сопротивление еще в зародыше. Пальцы, что нагло хозяйничали в моих волосах, сжали их в кулак и потянули назад, подставляя шею влажным поцелуям.
Обхватила его торс ногами и притянула к себе, словно зафиксировав в капкане. Непослушными руками попыталась стянуть пиджак с его плеч, но вышло паршиво. Из-за того, что его руки были заняты исследованием моего тела, я не смогла освободить его от одежды.
Поняв моё желание, Игорь отстранился всего на секунду от терзания моих губ и в несколько быстрых движений скинул с себя пиджак на пол кухни.
Словно путник в пустыне, ищущий хоть каплю воды, снова приник к моим губам, повалив на стол. Мои запястья оказались скрещены над головой, и надежно зафиксированы рукой Игоря.
